Александр Гусев - Эльбрус в огне

• Название: Эльбрус в огне
• Автор: Александр Гусев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Начало советского альпинизма принято относить к 1923 году, когда на вершину Казбека поднялся Г. Николадзе с группой в 18 человек. В сентябре того же года вершины Казбека достиг А. Дидебуладзе с группой из семи человек. Уже во время этих первых восхождений проявилась одна из основных черт советского альпинизма - массовость. Развитие альпинизма шло интенсивно. Вся организационная работа с огромным количеством спортсменов вначале была поручена Обществу пролетарского туризма и экскурсий, а позже отделам альпинизма, созданным во Всесоюзном комитете по делам физкультуры и спорта при Совете Министров СССР и во Всесоюзном Центральном Совете Профессиональных Союзов. В 1936 году по решению Секретариата ВЦСПС при профсоюзах были образованы добровольные спортивные общества, в ведение которых перешли и все учебно-спортивные альпинистские лагеря.

Развитию альпинизма очень помогла спортивная общественность. При ее активном участии были созданы альпинистские секции на предприятиях, в воинских частях, в учебных заведениях, при добровольных спортивных обществах и комитетах физкультуры и спорта. При Всесоюзном комитете физкультуры и спорта была учреждена Всесоюзная альпинистская секция.

В этом проявилась вторая особенность советского альпинизма - его организованность.

Особенно интенсивно стал развиваться альпинизм в тридцатые годы. В горах работало много альпинистских лагерей и школ инструкторов. Ежегодно до пятнадцати тысяч спортсменов направлялось в высокогорные районы страны. К 1940 году в Советском Союзе насчитывалось более пятидесяти тысяч человек, сдавших спортивные нормы на значок "Альпинист СССР" 1-й ступени.

Энтузиазм советских альпинистов встречал широкую поддержку и одобрение. Постановление ЦИК Союза ССР о передаче альпинизма в ведение Всесоюзного комитета физической культуры и спорта свидетельствовало об общегосударственном значении альпинизма.

Альпинизм по праву называют спортом смелых, школой мужества. Штурмуя снежные вершины, человек закаляется физически, у него вырабатываются воля к победе, самоотверженность, дисциплинированность, высокое чувство коллективизма и взаимопомощи, без которых немыслимо заниматься этим видом спорта. Ведь жизнь человека, находящегося в горах, часто полностью зависит от товарища, идущего с ним в одной связке над бездной, а его собственные действия порой решают судьбу всей группы, всего коллектива спортсменов. И не случайно в стихотворении, посвященном армейскому походу в горы, поэт Виктор Гусев в то время писал:

Пусть проносятся с воем и ревом

Бесконечные полчища тьмы.

Крепче самых надежных веревок

Нашей дружбой связаны мы.

Величественная красота гор не может оставить человека равнодушным, не тронуть его сердца. Сергей Миронович Киров, побывавший на Казбеке и Эльбрусе еще до революции, писал: "Какой простор!.. Какая очаровательная красота во всех этих гигантах, мощно возвышающихся к небу! Какое разнообразие цветов и тонов в этих скалистых утесах бесконечной цепи гор, теряющейся где-то далеко, далеко!.. Как глубоко все это трогает душу и сердце человека! Им овладевает такое чувство восторга, описать которое - свыше человеческих сил..."{11}

Высокогорный спорт не только воспитывает у человека волевые качества, развивает эмоциональное восприятие природы, умение понимать и ценить прекрасное, но и имеет большое военно-прикладное значение. Он позволяет приобрести знания, необходимые для понимания специфики военных действий в горах, и навыки для их успешного ведения. Об особенностях же горных войн свидетельствует богатый опыт истории, и в том числе знаменитые походы Суворова, Скобелева. Этот опыт показал, что людские потери в горах из-за естественных опасностей нередко превышали потери от огня противника. А знание особенностей гор позволяло использовать лавины и камнепады как оружие против врага. К слову сказать, специфика горных войн отмечалась многими историками и специалистами военного дела. О ней писал и Ф. Энгельс, посвятивший несколько работ анализу войн вообще и войн, протекавших в горной местности в частности. Все это и учитывалось при подготовке кадров Красной Армии.

В 1927 году группа курсантов Тбилисской военной школы под руководством В. К. Клементьева совершила восхождение на Казбек, а в 1928 году Клементьев возглавил группу курсантов, поднявшуюся на вершину Эльбруса.

Для широкого развертывания такой работы при Управлении физической подготовки РККА был образован Отдел альпинизма, а в горах созданы учебные базы Центрального Дома Красной Армии, где круглогодично организовывались походы к вершинам воинских групп и подразделений. Много сделали в то время для развития альпинизма заслуженные мастера спорта И. В. Юхин, П. С. Рототаев, мастера спорта В. Коломенский и Ю. Коломенский.

Наряду с развитием массового альпинизма совершенствовалось и мастерство советских спортсменов. К 1940 году на Кавказе были покорены почти все труднейшие вершины, причем на многие из них были впервые совершены восхождения по новым маршрутам. По сложности эти восхождения превосходили те, которые на Кавказе предпринимали прежде зарубежные мастера. И здесь опять проявилась одна из черт советского альпинизма - массовость. Например, на одну из труднейших вершин Кавказа - Ушбу, очень популярную и у зарубежных альпинистов, к 1937 году поднялось 57 советских альпинистов.

К этому времени спортивные группы все чаще стали направляться на Тянь-Шань и Памир. На Памире дважды совершалось восхождение на высочайшую вершину Советского Союза - пик Коммунизма (высота 7495 метров над уровнем моря) и на пик Ленина (высота 7127 метров). На Тянь-Шане была покорена высочайшая вершина этой горной системы - Хан-Тенгри, достигающая 6995 метров. В этих районах удалось покорить также десятки других вершин, значительно превышающих

6000 метров. К 1937 году наши альпинисты вышли на первое место в мире по числу спортсменов, поднявшихся на вершины, превышающие 7000 метров.

Впервые в истории альпинизма в Советском Союзе начали совершаться восхождения на вершины зимой, когда использование альпинистской техники чрезвычайно усложняется суровыми климатическими условиями, присущими горам. Весьма популярными у наших альпинистов стали и зимние походы на лыжах через перевалы Кавказского хребта, требующие хорошего владения горнолыжной техникой и опыта организации бивуаков среди снега и льда. Зная все это, нетрудно попять, какое важное значение имел опыт зимних восхождений и перевальных походов, накопленный советскими спортсменами для ведения боевых действий в горах.

Альпинизм в Советском Союзе получил широкое развитие во всех республиках. Но особые усилия были, естественно, направлены на его популяризацию в горных республиках страны. Этой цели хорошо послужили массовые альпиниады, проведенные в Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Казахстане.

Прошу прощения у читателей за довольно подробный экскурс в историю советского альпинизма. Но именно все эти факты вспомнились мне в далеком уже сейчас 1942 году на Кавказе, когда к нам на перевалы пришли отдельные горнострелковые отряды.

Такие отряды имели высокий уровень специальной подготовки и превосходное снаряжение. Однако их структура и вооружение нуждались еще в совершенствовании. Это подсказывал нам опыт горной войны. Например, одну роту автоматчиков явно следовало заменить стрелковой ротой, вооруженной карабинами и имеющей в своем составе снайперскую команду с соответствующим вооружением. Саперный взвод и взвод противотанковых ружей следовало заменить взводом разведки, укомплектованным альпинистами высокой квалификации, и специальным транспортным взводом.

Прибывший к нам в соединение 1-й отдельный горно-стрелковый отряд был еще не обстрелян, и мы с комиссаром Сячиным решили просить командира дивизии послать людей поротно для боевой практики к высоте 1360. Именно там им предстояло самостоятельно действовать в недалеком будущем.

Командовал тогда отрядом капитан П. П. Марченко, комиссаром был старший лейтенант И. П. Голота, а начальником штаба - капитан В. Д. Клименко.

4 октября, закончив проверку, мы с Сячиным направились в штаб дивизии. Комиссар спешил, и, чтобы не петлять в темноте по узкой тропе, мы поехали по старой Военно-Сухумской дороге.

По обочинам дороги валялось не убранное еще после боев немецкое снаряжение и обмундирование. В сумерках очертания этих предметов казались загадочными. Они пугали лошадей, и те, храпя, шарахались в стороны. Из густого леса тянуло трупным смрадом. Бледный свет луны, с трудом пробивавший пелену облаков, и заунывные крики совы усугубляли и без того мрачную картину недавнего боя.

В штабе нас ждало печальное известие - на перевале у высоты 1360 погиб капитан Авакян. В связи с этим командир дивизии решил временно вновь направить меня на перевал. Чтобы оценить возможности окружения противника в теснине, со мной должен был поехать и Сячин.