Чингиз Гусейнов - Доктор N

• Название: Доктор N
• Автор: Чингиз Гусейнов
• Жанр: Русская классическая проза

---

Чичерин, когда я ему это предложил, от неожиданности опешил, в глазах зажегся гнев: отдать?! Но сказать нет, выдав тем самым себя,- ни за что! И ловкий ход: надо-де посоветоваться. С кем? Военным ведомством, разумеется. А там ответ ясен: что захвачено - моё. Карахан подлил масла в огонь, барским голосом сказав при мне послу Афганистана: Еще неизвестно, позволим ли существовать Бухарской республике! Сказать такое афганскому послу: для него самостоятельность Бухарской республики наиглавнейшее доказательство значимости революции в судьбах окраин бывшей империи,- смотрит на меня недоуменно, и в глазах его читаю: Смеешь твердить, что вы независимы!

- После того, что я от вас услышал,- говорит посол Карахану,- можно ли верить вашим заявлениям и декларациям, подписанным Лениным? - И снова на меня взглядом: Нет, верить вам нельзя! Что ж,- после паузы,- если таковы ваши намерения, поеду в Европу, может быть, там нас поймут лучше.

- Из Москвы, - говорит Чичерин, - нет дороги в Европу. - Нарком оскорблен, видите ли, что посол - не робкий малый.

- Тогда вернусь в Кабул и поеду в Европу оттуда.

Скольких усилий мне стоило уговорить посла не делать этого, преодолевая упрямство и оскорбленное грубостью Карахана и нелепой фразой Чичерина самолюбие посла. И я убедил его, не надо было убеждать! не поддаваться эмоциям, и конфликт был погашен.

Что ты хочешь сказать? Мало что изменилось в империи?

Я лишь об ошибочной восточной политике, которая привела к басмачеству и авантюре Энвера-паши.

Неисправим! Может, напомнить, что сказал о тебе однажды Чичерин? Видя детали, не замечаете целого. Это простительно,- смягчил,- художнику, а политику - нет.

В Баладжарах, когда меня торжественно встречали, один старый мой друг заметил: Твой приезд кстати. Может, будет положен конец тем безобразиям, которые происходили здесь до тебя. - И, видя недоумение моё, добавил: - Под знаменем большевизма грабят и растаскивают Азербайджан.- И чтоб я не подумал, что бесчинствуют лишь пришлые, уточнил: - Твой ревкомовский президиум тоже, наши юные левые.

Первое, что я сказал, собрав Ревком: - Без моей санкции никого не сметь подвергать репрессии, а тем более расстреливать!

Что началось!.. Истерика младокоммунистов, недоумение Кара Гейдара, возмущение Гусейнова, моего зама, которого тут же поддержали Серго и Микоян. Это тот самый Гусейнов, который в 18-м году ругал меня за мои призывы к союзу с Россией, а теперь выставляет националистом. Урезонил, погасил наскоки и не успел закрыть заседание, как является ко мне почтенная дама, вся в слезах:

- Защитите,- просит,- честь семьи.- И в страхе оглядывается.

Короче, узнаю, что Гусейнов просил руки ее дочери, та отказала, мол, любит другого, но каждую ночь агенты ЧК врываются к ней в дом, терроризирует семью, производят обыски, дети нервничают, издерганы все. Вызвал Гусейнова, категорически его предупредил, а Микоян мне при нем: - Ну и дура, что не выходит за такого красавца, как наш Гусейнов!

Рассказываю Серго, а он: - Это пустяки, лучше о революции в деревне давай подумаем.

И какой она видится, эта революция? Ломинадзе (Серго согласен):

- Сжечь ханские и бекские усадьбы, дать понять крестьянину, что революция пришла бесповоротно.

- Почему жечь? - спрашиваю.

- Так сделано в России,- отвечает.

- Но мы не Россия. К тому же в Азербайджане беки - одно лишь грозное имя, и почти все истинные сбежали, не лучше ли предложить переселиться в усадьбы, ежели пустуют, чем жечь?

Я, мол, защищаю беков и помещиков! Шатуновская им поддакивает, а я, наивный, толкую о нашей наиважнейшей задаче - строить. И не отвлекать массы на расправы, экспроприации, поджоги и грабежи.

Да, соха, топор, телега, колесо, лошадь, мазанка-землянка, малярийные дети, солончаковая земля... картины родных просторов.

Держа живейшую связь с Советской Россией и не особенно рассчитывая на ее помощь, ибо сама бедствует,- напротив, с первых же дней мы бросили лозунг: Помочь Советской России керосином, бензином, нефтью! - без весов и бухгалтерских записей, морем и по железной дороге, без, как говорится, акцизных чиновников и замеров ёмкостей резервуаров. И первый пароход с нефтью был отправлен в Астрахань торжественно, с пронзительным свистком и пушечным выстрелом.

И при всем при этом надо вести отчаянную борьбу с теми, которые не желают считаться с местными национальными условиями, действуют по общему российскому шаблону.

- Вы голодны и раздеты,- говорят они рабочим,- мы хотим вас одеть, обогатить имуществом буржуазии, а вот Азревком в лице Нариманова не позволяет нам проводить повальные обыски.

Хаос вседозволенности, этот террор, оскорбления, унижения человеческого достоинства,- история нашей революции пестрит страницами анархии беззаконий.

Я неоднократно заявлял: Бакинский комитет развращает рабочих, разлагает партию, но Серго обратил на это внимание только тогда, когда Бакинская партийная организация устроила ему кошачий концерт.

Что ж, я высказал наболевшее и не желаю быть соучастником развала революции, гибели нашего общего дела. Пусть продолжат те, кто вместо хлеба кормят народ красивыми революционными фразами,- их говорено много, в том числе и мною, увы, тоже. Что дальше?

Ежедневное явление представителей наркоматов с аршинными мандатами инспектируют Азербайджан как свою вотчину: войдут бесцеремонно, хватают за жабры и давай выкладывай, будто в чём провинился,- впечатление скандальное!

Извинения Чичерина? Да, было однажды: мол, Наркоминдел безусловно признает необходимость ограждения азербайджанских властей от произвола как военных начальников, так и налетающих с мандатами из Центра чиновников, но что толку?! Чаще - без извинений, накажут, пригрозят, в демагогию ударятся: Ах, свободы вам? И припугнут перенесением столицы республики в Гянджу, а стратегический Баку передадим в состав России!

Нариманов нам нужен только для вида,- говорил Микоян. Центр его отозвал, но Микоян оставил здесь своего надежного наследника - Саркиса, который выдвинулся исключительно благодаря своей изощренной революционной демагогии. Ярый коммунист, всегда до тошноты выступает против дашнаков, чтобы снискать доверие и сыграть роль покойного Шаумяна, кого копирует.

Дружба Серго с Микояном? Впрочем, что такое для Серго, который всегда в колебаниях, дружба с кем бы то ни было? Заметил однажды Нариману: Противно, когда знаешь, что этот человек (о Микояне) безчеловечно (с З) настроен к дашнакам.

А доносы Гусейнова Чичерину, устные и письменные, - не слушай, сын мой, а то ожесточишься сердцем! - с пеной у рта доказывает, что он, Гусейнов, занимает левое крыло, прогрессивен, а Нариманов - правое, не дает революции развернуться вовсю.

Текст послан Ленину с нарочным, следом телеграмма (копия Сталину): Мной отправлен в Москву рабочий Касумов специальным докладом и письмом. Прошу принять, выслушать. Нариманов.

Дни бегут.

Вызов в Москву, грозные нотки в приказной телеграмме Сталина: немедленно выехать (для обсуждения поставленных вопросов). А устно - может, отступит? Чтоб не мешать революционной поступи - шагать по трупам? Перед поездкой - новая телеграмма: Ленину (копия Сталину).

От предлагаемого не отказываюсь и не откажусь. Если вызов в Москву имеет другую цель, то это излишне.

Слякотный октябрь, 21-й год. Заседание Политбюро. Как в тумане. Думы, окрашенные в немыслимо серые тона. Голоса вдруг пропадают, диковинные жесты, шевеления губ. Клыки им еще нарисуй, атакующим. Рога с отточенными концами. Час, два... Может, хватит? И Серго здесь, срочно вызваны из Баку младокоммунисты, воинствующие левые. Председательствует Ленин: Потребовать прекращения фракционной борьбы. И только? Нет, еще, по настоянию Ленина: оказать политическое доверие Нариманову. И завершающий пункт: инцидент (слово искали долго, нашли и обрадовались) считать исчерпанным.

Голод. Воспоминания о старорежимных обедах: чай с повидлом, а в перерыве между заседаниями - пирожное на сахарине.

Встреча с Мамед Эмином. Усмехается. Нариману чудится издевка: над его наивностью смеется: перегрызете, мол, друг другу горло, кто чью кровь раньше выпьет. Знает младокоммунистов.

- Еще не раз прибудешь, - говорит Нариману, - в поисках правды.

- Тебе что? - И русской ему поговоркой: - Твоя хата с краю.

Будто ничего не было - отшумела гроза, и все по-старому.

Был вопрос Серго, еще в 20-м году: - Должна ли Азербайджанская республика существовать самостоятельно или войти как часть в Советскую Россию?

Кара Гейдар (а следом Гусейнов): - Никакой самостоятельности нам не нужно, Азербайджан необходимо немедленно присоединить к России (понравиться Центру, доказав свой интернационализм).

Серго - к Нариману: что он думает по этому вопросу?

- Мне важно знать ваше мнение.

Нариман: - Азербайджанская республика непременно должна быть самостоятельной. - И, видя недоумение Серго, смалодушничал, никогда не простит это себе. - Во всяком случае, до советизации Грузии и Армении, добавил. - Почему-то перед глазами неизменно сын Наджаф, кто ему расскажет, когда подрастет, как было на самом деле? Слушали Наримана молча. Потом нарастал гул. Перебивали. Выкрики с мест. На новом обсуждении летом 23-го без Ленина. Философия осечки?