Евгений Анников - Гильзы на скалах

• Название: Гильзы на скалах
• Автор: Евгений Анников
• Жанр: О войне

Россия вступила в 1995 год по колено в крови. Мы поднимали бокалы с шампанским и желали друг другу счастья, а в Грозном в это время умирали люди. Умирали наши мальчики, выросшие, кстати, в новой «демократической» России, получая в свой девятнадцатый, двадцатый Новый Год вместо подарков — свинец.

Они мальчишки валяются возле сгоревших танков и БМП уже пятые сутки, а их все снимают на фото и на видео и тиражируют на экраны всего мира.

А на наших — шутки, пляски, песни и тосты.

И нет больше сил, смотреть на это. Видеть лицо бездарнейшего полководца, пославшего на смерть сотни и сотни людей. Слушать блеяние спикеров по поводу несовершенства Конституции, глубокомысленные размышления политиков, на тему: «Конечно трагедия. Но…»

Тошно ловить с экрана благочестивый взгляд Патриарха Московского и Всея Руси, вещающего о восстановлении Храма…

---

— Ложись — грозно закричал Мишка и сорвав с пояса кругляш гранаты, метнул его в темноту гостиной.

— Бздинь, блямс, Ду духхх- раздался звон бьющегося стекла и грохот — отлитая из меди антикварная статуэтка орла с распростертыми крыльями, весившая килограмм десять, свалилась с комода.

— Ура-а-а-!!!! — раздался детский победный клич.

— Господи-и-и-!!!! За что такое наказанье?!!! — раздался вопль матери.

Людмила засмеялась.

— Везет тебе Танька, вон у тебя сколько мужиков, а тут ни одного.

— Когда сама родишь, посмотрю я, как ты будешь радоваться такому везенью- сказала Татьяна показывая, на обломки взятой штурмом гостиной.

— Эй, войско, марш на кухню, я сейчас убирать буду, то что вы взорвали — грозно, но с теплотой сказала Татьяна.

Пацаны с победным улюлюканьем помчались на кухню.

— Проходи, Людка, я сейчас.

Людмила пошла на кухню.

— Что самое обидное Саня, так этого толстого штабиста даже не поцарапало, Германа на повал, а в такую мишень, огромную, ну ни одного осколка. Нет Сань, я не говорю, что лучше бы этого толстяка, нет. Но мне не понятно, если есть на свете Бог, куда он смотрит? Где справедливость? — из кухни доносился пьяный голос Алексея.

— Да, повезло этому, толстяку, хорошо за него кто то молился, — раздался голос Александра.

— А-а, привет, соседка! — Алексей увидел Людмилу.

— Ну, здравствуй Леша! — ответила она оглядывая кухню.

Посреди просторной кухни стоял стол, на столе початая бутылка водки, лежала закуска.

За столом сидели Алексей с забинтованной рукой и лучший друг Сергея Александр Евдокименко с женой Катей. Лицо Катерины, было заплаканным.

Вошла Татьяна, неся разбитый фарфоровый поднос.

— Вот видел, что твои орлы разбили. Мать приедет, опять мне достанется. Людка, что стоишь? Садись.

Орлы притихли, у отца на коленях.

— Татьяна уже сказала тебе?:- спросил Алексей. Людмила кивнула.

— Тогда садись, выпей, за упокой души, — и Алексей придвинул ей стопку. Затем разлил. Мужчины поднялись, и, не чокаясь, вылили в рот водку. Постояли… — земля пухом, — и сели.

— У Сереги, нормально все. Здоров. Прекрасно себя чувствует. Скучает по тебе.

— Это он тебе сам сказал?

— Нет, но я не слепой. Сам все вижу. Фотка твоя у него вот здесь- и Лешка похлопал себя по груди.

— А ты как, Саша, поправился? — спросила Людмила.

Александр был тяжело ранен в Карамахах, в предыдущей командировке. Две пули попали в грудь. Поэтому в эту командировку его не послали. Сашка был на три года старше Сергея. Он был высок, широкоплеч и жилист. Обладал большой физической силой, и еще большим обаянием. Бабы его любили. Непонятно, почему он выбрал Катерину, невысокую полненькую и своенравную женщину.

Срочную службу Александр служил в Африке, в Анголе. В подразделении Внешней разведки. В память об этом у него оставался шрам на шее, кубинская военная форма в которой он нес службу и настоящий живой шимпанзе — БОБ, привезенный в качестве трофея. Боб любил курить, солдаты сдуру его научили, и носил тельняшку, которую с него трудно было снять без боя. Боялся Боб только тапочка, и стрельбы.

— Да, в следующий раз уже с ними поеду- кивнув на Алексея, ответил Александр.

При этих словах Катерина, снова разревелась. Татьяна тоже, начала шмыгать носом.

Ничего не понимающие, Гришка и Мишка с удивлением посмотрели на мать.

— Эх бабы, бабы. — выдохнул Алексей и снова потянулся за бутылкой. Неловко облокотился на раненую руку, поморщился от боли.

Пацаны понимающе вскинули глаза на отца.

— Папка, больно? — спросил Мишка.

— Хочешь мы слезим с тебя, — сказал Гришка.

— Нет пацаны, это не больно. Больно здесь — и Алексей вновь стукнул себя кулаком в грудь. Мальчишки, недоуменно переглянулись.

Так скорбя просидели три часа. Лешка рассказывал про ребят, про Сергея. Людмила слушала. Ребятишки уснули на коленях у отца.

Татьяна перенесла их в детскую.

Там стоя у кроваток и смотря на сопящих маленьких вояк. Танька и Людмила неожиданно, просто, по-бабьи, разрыдались. Так и сидели обнявшись и обильно поливая слезами плечи друг друга. Разошлись за полночь.

На следующий день торжественно похоронили Германа и Володьку. Пробыв дома неделю полную любви и семейного счастья, Алексей, не взирая на еще не до конца зажившую рану, улетел обратно. Перед отлетом Лешка утешал ревевшую в голос Татьяну.

— Ну что ты ревешь, осталось то две недели, я только туда и обратно. Примета такая, улетали все вместе и вернутся тоже, все вместе должны. Не реви. Я люблю тебя Танюша. Но надо, — там ребята, это мой долг. Прости родная…

Татьяна на эти слова улыбалась сквозь слезы и еще не знала, что через две недели она оправдает свою новую фамилию — Вдовина.

Прости, что я не добежал, до вражеского дзота.
За сто шагов в прицел попал, чужого пулемета.
Прости за то, что в том бою не думал о тебе.
В чужой стране, в чужом краю — на выжженной земле

Прости родная……………

* * *

Была суббота. К Людмиле приехал отец, проведать и утешить. Думая, что она переживает из-за развода, заготовил слова сочувствия. Но увидел, что Людмила, ни сколько не расстроена неприятностью. Угощая Олега Михайловича, она порхала по кухне.

— Мой генерал, мой генерал. Просто солдат, просто устал… — Людмила весело напевала одну и ту же фразу. В день отъезда Вдовина, она, наконец, решилась и написала Сергею письмо. Лешка забрал письмо с понимающей улыбкой, пробормотав: «И когда Вы только разберетесь между собой».

Через два дня, сидя в офисе на совещании обсуждала с подчиненными план развития компании на следующий квартал.

В селекторе раздался голос секретарши; «Людмила Олеговна, тут Вам один мужчина пятый раз звонит. Я сказала, что вы заняты, но он не понимает. Требует Вас. Что ему передать?».

Как он представился?

— Сергей. Вот он опять кстати.

Людмила вскочила и ничего, не объясняя собравшимся, побежала в секретариат. Главный экономист компании осекся на половине фразы. Все недоуменно переглянулись.

— Дура! — сказала Людмила секретарше — если человек говорит, что срочно, надо сразу сообщать.

— Людмила Олеговна, но Вы, но я… — начала лепетать секретарша Светочка.

— Молчи лучше, молчи! — еле сдерживая волнения, перебила ее Людмила. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она взяла трубку.

— Да, Сережа! — удары сердца участились.

— Барышня, Вы еще хотите родить ребенка? — раздался в трубке знакомый голос.

— Да!!! Да, Сережка!! Да, любимый!! От тебя — Да!!!! — срываясь на крик, смеясь и плача одновременно, прыгая от счастья. ответила Людмила. Светочка стояла открыв рот. Таким своего шефа она еще не видела.

Вечером Людмила пришла к Татьяне. Уложив пацанов спать, они сели в гостиной.

— Ну, рассказывай. Ведь ты не просто на меня пришла посмотреть — сказала Татьяна.

— Сережка звонил- и она рассказала о утреннем разговоре с Сергеем.

— Значит ты, как молодая коза, скакала по офису и орала от радости? Ну ты и дура, Людка, — хохотала Татьяна.

— Прикинь какая морда была у этой Светочки! Ой, у нее язык как помело, раззвонила наверно всем. Блин. Неудобно ка-а-ак. А-а-а, плевать. — Людмила тоже от души смеялась сама над собой.

— Точно. А что начальник не баба, что ли? Тем более, не каждый день тебя за муж зовут! — констатировала Татьяна.

— Что Серега тебе говорил?

Людмила начала жеманно заламывать руки.

— Ну-у-у, говорил что любит, что соскучился, ну что ты этих мужиков не знаешь. Про войну они молодцы говорить, а вот про любовь, ни черта из них не вытянешь!

— А про это, что говорил?

— Про какое — это!? — Людмила сделала вид, что не поняла.

— Ну что, ты, правда, дура или прикидываешься? Ну, про это! — и Танька всем телом начала прижиматься к Людмиле, пытаясь донести до нее смысл.

— Сейчас я тебе, прямо и расскажу! Говорил, конечно. Но это не для твоих ушей, да и язык у тебя Танька, длинный — весело ответила Людмила, густо покраснев:- Я его, и без разговоров про это, очень люблю. Как вспомню дни, когда были вместе, какой он нежный, ласковый, все тело ноет.

— Да-а-а?!!! А сейчас? А ну дай потрогаю?!! Сейчас проверю!!! — и Танька полезла к Людмиле под юбку.

— Блин! Танька вот ты, точно — дура! — смеясь, отбрыкивалась от подруги Людмила:

— Ну, хватит! Тихо! Ржем как кобылы, детей разбудим — женщины хохоча, продолжали шпынять и щекотать друг друга.

Сейчас они были похожи на глупых восьмиклассниц, а не на взрослых и успешных женщин — руководителей.

Насмеявшись, женщины немного успокоились.

— Людка, хочешь посмотреть видео с Сергеем, Лешкой и остальными ребятами?

— Давай — ответила Людмила.