Neil Gaiman - Сыновья Ананси

• Название: Сыновья Ананси
• Автор: Neil Gaiman
• Издательство: Астрель
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-066367-5

Толстяк Чарли Нанси, скромный, лишенный амбиций житель Лондона, ведет приготовления к свадьбе, когда узнает о смерти своего горе-папаши. Вечно ставивший Толстяка Чарли в неловкое положение, тот и умер словно в насмешку: флиртуя с девушками в караоке-баре. С этого момента жизнь Толстяка Чарли начинает рушиться. Чтобы вновь обрести себя, ему придется обратиться за помощью к ведьмам, отправиться на край света, потерять невесту и… спеть?

---

– Вы хотите сказать, что до появления историй Ананси мир был диким и варварским?

– В общем и целом.

Мэв понадобилось некоторое время, чтобы это переварить.

– Что ж, – весело сказала она наконец, – хорошо, что сказки теперь принадлежат Ананси.

Старик кивнул.

– Но разве Тигр не хочет их вернуть? – спросила вдруг Мэв.

– Вот уже десять тысяч лет как хочет.

– Но ведь он их не получит, правда?

– Ананси мертв, – сказал старик. – А «каспер» мало что может сделать.

– Учитывая, что я сама «каспер», слышать такие слова обидно.

– «Касперы» ведь не способны касаться предметов, или забыли?

Мэв задумалась.

– Так что же я могу потрогать? – спросила она.

На красивом старом лице мелькнуло выражение одновременно лукавое и распутное.

– Меня, например.

– Должна вам сказать, – с притворным возмущением объявила она, – что я замужняя женщина.

Его улыбка стала только шире. Это была ласковая и мягкая улыбка, столь же опасная, сколь и согревающая сердце.

– С точки зрения морали, в брачном обете есть оговорка: «пока смерть не разлучит нас».

На Мэв это не произвело впечатление.

– Дело в том, что вы нематериальная девушка. Вы способны касаться нематериального. Меня, например. Если хотите, пойдем танцевать. Тут есть одно местечко, сразу за углом. В том танцзале едва ли обратят внимание на пару «касперов».

Мэв поразмыслила. Она так давно не танцевала.

– А вы хороший танцор? – спросила она.

– Никто не жаловался, – улыбнулся пожилой джентльмен.

– Я хочу найти мужчину, живого мужчину по имени Грэхем Хорикс. Вы мне поможете?

– Бесспорно, я поведу вас в верном направлении. Так вы танцуете?

Уголки губ Мэв тронула улыбка.

– А вы приглашаете?

Костяные цепи, удерживавшие Паука на полу, спали. Обжигающая и постоянная, как при воспалившейся надкостнице, боль, которая заполняла все его существо, начала отступать.

Поднявшись, Паук нерешительно сделал шаг вперед.

В небе перед ним появилась прореха, и он направился к ней.

Впереди он видел островок, а в центре его – гору. Он видел чистейшее голубое небо, качающиеся на ветру пальмы и белую чайку в вышине. Но прямо у него на глазах этот чудесный мир стал вдруг удаляться. Словно бы он смотрел на него в обратный конец телескопа. Мир съеживался и ускользал, и чем быстрее Паук бежал к нему, тем дальше он становился.

Вот он уже превратился в сверкающий камешек в луже воды, а после исчез совсем.

Паук же очутился в пещере. Все контуры казались четкими, много резче и четче, чем в любом другом месте, куда его раньше забрасывала судьба или прихоть. Это место было не от мира сего.

Она стояла на пороге пещеры, загораживая ему выход и путь к свободе. Он ее знал. Это была та самая женщина, которая сидела напротив него в подвальном греческом ресторанчике Южного Лондона, и изо рта у нее вылетали птицы.

– Знаешь, – начал Паук, – должен сказать, у тебя престранные представления о гостеприимстве. Если бы ты попала в мой мир, я бы приготовил тебе обед, открыл бутылочку вина, поставил бы музыку для расслабления и устроил бы тебе такой вечер, которого ты до конца жизни не забыла бы.

Ее лицо осталось бесстрастным – тем более что было высечено из черного камня. Ветер трепал полы старого бурого плаща. Тут она заговорила, и ее голос оказался высоким и одиноким, точно крик далекой чайки:

– Я забрала тебя. Теперь ты позовешь его.

– Позову его? Кого?

– Ты станешь блеять, – пообещала она. – Ты станешь скулить. Твой страх привлечет его.

– Пауки не блеют, – ответил он, сам не будучи уверен, что это правда.

Блестящие и черные, как осколки обсидиана, глаза смотрели на него не отрываясь. Они походили на черные дыры, не выдающие ничего, даже тени информации.

– Если ты убьешь меня, – сказал Паук, – я тебя прокляну. То есть на тебя перейдет мое проклятие.

А сам задумался, может, его и в самом деле кто-то проклял? Интересно, передается ли проклятие как зараза? Скорее всего да, а если нет, то, уж конечно, его можно разыграть.

– Я тебя убивать не стану. Нет, я оставлю это другому.

Она подняла руку, и вдруг оказалось, что на месте пальцев у нее когти хищной птицы, и этими когтями она провела ему по лицу, по груди. Разрывая кожу, острия проникли в плоть.

Боли Паук не почувствовал, хотя и знал, что она вскоре придет.

Алые капли выступили у него на груди, закапали со скулы и подбородка. Глаза щипало. Собственная кровь попала ему на губы. Он чувствовал ее вкус, ее металлический запах.

– Теперь, – произнесла она криком далеких птиц, – начнется твоя смерть.

– Мы разумные существа, – возразил Паук. – Позволь предложить тебе более разумный сценарий, от которого мы оба получим немалую выгоду. – Эти слова он произнес с обаятельной улыбкой. Произнес с убеждением.

– Ты слишком много говоришь. – Она покачала головой. – Хватит болтовни.

А потом запустила коготь ему в рот и резким движением вырвала язык.

– Ну вот, – сказала она, а потом как будто сжалилась, потому что коснулась почти нежно лица Паука, и добавила: – Спи.

Он уснул.

Приняв ванну, мама Рози появилась посвежевшая, оживленная и определенно сияющая.

– Перед тем как отвезти вас в Уильямстаун, можно наскоро показать вам дом? – спросил Грэхем Хорикс.

– Нам нужно возвращаться на корабль, но все равно спасибо, – ответила Рози, которая так и не смогла убедить себя, что ей так уж сильно хотелось принять ванну в доме Грэхема Хорикса.

А мама глянула на часы.

– У нас есть ровно полтора часа, – сказала она. – До гавани не больше пятнадцати минут. Будь любезнее с хозяином, Рози. Мы с радостью посмотрим ваш дом, мистер Хорикс.

Поэтому Грэхем Хорикс показал им гостиную, кабинет, библиотеку, комнату с широкоэкранным телевизором, столовую, кухню и бассейн. Затем открыл дверку в кухне, за которой мог бы скрываться чулан, но за которой оказалась лестница вниз, и проводил своих гостий по деревянным ступенькам в выложенный камнем винный погреб. Он показал им стойки с бутылками, большую часть которых приобрел вместе с домом. Он провел их в дальний конец винного погреба, в голую комнатку, где в стародавние времена, когда еще не придумали холодильники, держали мясо. В леднике всегда было прохладно, с потолка свисали тяжелые цепи, а пустые крюки в стенах показывали, где некогда хранились туши. Грэхем Хорикс вежливо придерживал дверь, пока обе женщины не зашли внутрь.

– Ох, – сказал он вдруг, – только сейчас сообразил. Выключатель-то в винном погребе. Минутку.

На этом он захлопнул дверь и заложил засовы. Потом не спеша выбрал со стойки запыленную бутылку «шабли премьер крю» 1995 года.

Бодрым шагом Грэхем Хорикс поднялся наверх и дал знать троим слугам, что отправляет их в недельный отпуск.

Когда он поднимался в свой кабинет, у него возникло странное ощущение, будто что-то беззвучно ступает за ним следом на мягких лапах, но когда он обернулся, то ничего не увидел. Странно, но от этого ощущения ему стало уютнее. Он нашел штопор, открыл бутылку и налил себе бокал бледно-золотистого вина. Отпил глоток и, хотя раньше никогда не любил красные вина, поймал себя на том, что ему хочется чего-нибудь потемнее и побогаче букетом. «Оно должно быть… – подумал Грэхем Хорикс. – Оно должно быть цвета крови».

Допивая второй бокал «шабли», он сообразил, что в своих злоключениях винит не того человека. Теперь он понял: Мэв Ливингстон – всего лишь жертва обмана. Нет, винить – бесспорно и несомненно – следовало Толстого Чарли. Если бы не его любопытство, не его преступное вторжение в компьютерную систему агентства, он, Грэхем Хорикс, сейчас не торчал бы на Сан Андреасе, не мучился бы в изгнании, как Наполеон на восхитительном, солнечном острове Эльба. Он не оказался бы в прискорбно затруднительном положении, когда в леднике для мяса у него заперты две женщины. «Будь здесь Толстый Чарли, – подумал он, – я бы горло ему зубами вырвал». Эта мысль потрясла его, но и возбудила. Да, с Грэхемом Хориксом шутки плохи.

Наступил вечер. Грэхем Хорикс стоял у окна, глядя, как «Приступ Писка» скользит к выходу из гавани, минует его дом на скале и уходит в закат. Интересно, когда на борту заметят, что двух пассажирок не хватает? Он даже помахал вслед лайнеру.

Глава двенадцатая, в которой Толстый Чарли кое-что делает впервые

Как и во всяком отеле, в «Дельфине» имелся консьерж. Это был молодой человек в очках, который сейчас читал роман в бумажном перелете с розой и пистолетом на обложке.

– Я ищу одного человека, – обратился к нему Толстый Чарли. – Здесь, на острове.

– Кого?

– Женщину по имени Каллианна Хигглер. Приехала из Флориды. Она давний друг моей семьи.

Молодой человек задумчиво закрыл книгу, потом, прищурившись, посмотрел на Толстого Чарли. Когда такое проделывают в романах, герой неизменно становится опасным и настороженным, но в реальности вид у молодого человека стал такой, словно он борется со сном.