Люси Монро - Желая тебя

• Название: Желая тебя
• Автор: Люси Монро
• Издательство: Kensington Publishing Corp
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 0-7582-2208-4

Отец воспитывал Джози Маккол так, чтобы она пошла по его стопам и освоила воинское искусство, и она, несомненно, стала бы лучшей, если бы того захотела. Но вместо этого девушка оставила отцовский тренировочный лагерь-школу для солдат-наемников ради обычной работы в офисе за компьютером. Но теперь, когда кто-то взорвал лагерь, а ее отец таинственным образом исчез из больницы, Джози придется пустить в ход все свои навыки и мастерство экс-наемника, чтобы найти его и выследить виновных в похищении. Девушке многое известно о взрывчатых веществах, рукопашном бое и методах наружного наблюдения. Но она почти не разбирается в любовных отношениях. Она понятия не имеет, что делать с пылким влечением к новому партнеру отца, Даниэлю Черному Орлу. А это чувство намного взрывоопаснее, чем любая из бомб…

Даниэлю в точности известно, как следует поступить с подобным влечением. Этот задумчивый эксперт по взрывчатым веществам не может находиться на расстоянии и пяти шагов от Джози, не желая коснуться ее, попробовать на вкус, и оберечь от любой опасности. Хотя даже не сомневается в том, что она с удовольствием размажет его по стенке, если узнает хоть об одной из его обжигающих фантазий. Но об этом он побеспокоится позже. Прямо сейчас он целиком поглощен выяснением личности того, кто установил бомбу и похитил отца Джози. Хотя в одном Даниэль абсолютно уверен — он ни на секунду не выпустит девушку из поля зрения. Убедить одного из лучших солдат-наемников, каких ему доводилось знать, пусть даже такого привлекательного и желанного как Джози Маккол, в том, что ей необходим телохранитель, будет нелегко. Но если только Джози позволит, он охотно покажет ей, что не только пойдет на все, чтобы обеспечить ее безопасность, но и поможет почувствовать себя настоящей женщиной.

Перевод осуществлен на сайте: «http://lady.webnice.ru»

Над переводом работали: Дика, Kerryvaya, Pchelka, Lorik

---

— Спасибо.

— Где ты этому научился?

Он пожал плечами, отчего и ее плечи тоже сначала поднялись, а потом опустились в такт его движению.

— Когда я только попал в отряд рейнджеров, нагрузки показались мне просто чудовищными, так что я быстро смекнул: надо придумать себе какую-нибудь отдушину, занятие, чтобы хоть как-то отвлекаться между миссиями, и это хобби не должно иметь никакого отношения к войне или армии. Архитектура и дизайн всегда меня интересовали, и я прочел массу полезной литературы на эту тему.

— Чтобы спроектировать такой дом, как у Вулфа, нужно намного больше, чем пролистать пару книжек.

— Сперва это было просто увлечение, вроде игры, когда изготавливаешь макеты в уменьшенном масштабе, а потом судьба свела меня с одним славным человеком — вышедшим на пенсию архитектором. Он просмотрел мои чертежи и сказал, что у меня полно ошибок из-за абсолютного незнания основных принципов домостроения. И он же посоветовал мне для начала воспользоваться программой-симулятором, которую профи часто используют при проектировании. Это единственная вещь, которую мне до сих пор нравится делать на компьютере.

— Похоже, он весьма приятный человек.

— Был. Он умер в том же году, когда я приступил к проектированию дома Вулфа, но те чертежи, что я успел показать, он одобрил. — Теперь наряду с печалью в голосе Даниэля безошибочно угадывалась гордость мастера за отлично выполненную работу.

— А ты когда-нибудь думал о том, чтобы стать архитектором?

— Я солдат, — ответил Даниэль, словно это было непреложной и неизменной истиной.

— А если бы ты им не был, мог бы выбрать архитектуру и дизайн своей профессией?

— Возможно, но теперь это не имеет никакого значения.

— Да, полагаю, что так, — произнесла Джози, подумав о том, что Даниэль, очевидно, даже не представлял себе другой жизни.

Точно так же, как ее отец.

— Где твой дом?

— В Нью-Мексико.

— Не слишком ли далеко от «Костэл Рэйндж»?

— Я могу приезжать домой в перерывах между учебными группами, как поступаю сейчас, когда выдаются паузы между миссиями, или построю еще один дом, здесь на Орегонском побережье. Я еще не решил.

— В какой именно части Нью-Мексико ты живешь?

— Приблизительно в часе езды от Розуэлла.[40] — Тут он, обвив рукой талию Джози, раскрытой ладонью накрыл ее голый живот.

Она задержала дыхание:

— Ты имеешь в виду тот Розуэлл, что в зоне 51?

— Не думаю, что где-то есть еще один такой.

— Ты интересуешься НЛО? — Она теряла интерес к беседе по мере того, как его пальцы медленно скользили то вверх, то вниз по ее влажной коже.

— Да нет, просто мне нравится, что в пустыне Нью-Мексико очень малолюдно. Можно проехать по шоссе много миль, так и не встретив ни одной живой души, да и признаков цивилизации тоже. Это напоминает мне о месте, где я рос, за исключением того, что зимы на юго-западе намного теплее, чем в Южной Дакоте. Честно говоря, такая уединенная жизнь мне нравится, а отсутствие соседей совсем не тревожит.

Джози потерлась головой о его плечо, с наслаждением ощущая твердость мускулов.

— Ты когда-нибудь хотел туда вернуться?

— В резервацию?

— Да.

— Я бываю там раз в год.

Его слова так изумили Джози, что она приподнялась, чтобы взглянуть ему в лицо. От ее резкого движения рука Даниэля, покоившаяся до этого на ее животе, обосновалась на гладком бедре.

— Правда?

— Да, но так как теперь у меня там не осталось близких, это что-то вроде паломничества. — Сказав это, он отрешенно уставился в ночное небо, а потом перевел помрачневший взгляд на Джози: — В резервации, в маленьком музее народных промыслов, представлены работы моего деда. Приходя туда, я вспоминаю, что бешеный норов моего папеньки не единственное наследство, доставшееся мне от предков.

— Вот что я тебе скажу: ты отлично научился владеть собой, так что в любом случае это не главная часть твоего наследия.

— Может, ты и права.

Глядя на его скульптурно вылепленные черты лица, девушка подумала, какой же внешностью обладал отец Даниэля, если те, кто знали его, утверждали, что они с сыном вполне могли бы сойти за близнецов. В любом случае он, наверное, был очень красивым мужчиной.

— У тебя есть хорошие воспоминания из жизни с родителями?

Даниэль долго молчал, и Джози уже решила, что ее вопрос останется без ответа, но потом он неожиданно кивнул:

— Они прекрасно ладили, когда отец не пил, а мать не заводила разговор о моем обучении в колледже и о том, что он должен оплатить его. Гром ведь всегда хотел передать мне свое мастерство резчика. Я до сих пор иногда вырезаю что-нибудь: это помогает поддерживать быстроту реакции и ловкость рук.

И тут внутри у Джози словно порвался огромный пузырь, эмоции из которого хлынули наружу и накрыли девушку с головой. Оказывается, Даниэль все-таки сумел сделать выбор и сохранить лучшие из воспоминаний, отбросив в сторону все дурное. Если бы он еще сумел понять, насколько далек сейчас от того, кем стал его пропащий родитель.

Даниэль вздохнул:

— Маме нравилось его искусство, а отец порой вел себя так, будто действительно любил ее.

— Но, видно, недостаточно, чтобы бросить пить.

— Нет. — Он покачал головой. — Оглядываясь назад в прошлое, я думаю, что у них мог быть крепкий брак, но его вспыльчивость все разрушила. Иногда я видел, как отец целовал ее, а она лишь молча терпела. Мама никогда не отказывала ему в правах мужа, но он наверняка понимал, что она не хотела его. Я тогда поклялся, что никогда не стану насильно навязывать себя женщине, никогда даже не притронусь к той, которой мои прикосновения и ласки будут не в радость.

Теперь Джози поняла, почему для Даниэля было так важно, чтобы она именно пригласила его в свою постель, а не просто смирилась с его присутствием в ней.

— Твоя мама, наверное, надеялась, что все еще наладится.

— Если только в самом начале, но к тому времени, когда я пошел в школу, все уже стало слишком плохо. Он напивался каждые выходные и так же часто слетал с катушек. Чем старше я становился, тем чаще видел его пьяным и среди недели. А мама всегда находила ему оправдание. По-моему, все дело в том, что отцу стало наплевать на нас, — и он все пил и пил, а мама совсем перестала думать о себе, поэтому и не уходила от него.

— Тебе, наверное, было больно все это видеть.

— Да, очень.

Ей понравилось, что он больше не пытался этого отрицать.

— Знаешь, Даниэль, хотя у моего отца и было несколько странное представление о том, как следует воспитывать ребенка, но он всегда любил меня. Он никогда сознательно не причинил бы мне боль. Я знаю, для тебя это мало что меняет, но мне жаль, что твой отец был так жесток с тобой.

— А я больше сожалею о том, что он причинил боль матери. И я не думаю, что тебе в детстве так уж легко давалась отцовская муштра.

— Отец вел себя со мной намного терпимее, чем со своими стажерами… пока я не подросла. Потом, правда, он уже не давал поблажек, справедливо полагая, что я способна превзойти их всех.

— Ты?

— Да. И я очень старалась. Я думала, что между его любовью ко мне и тем, смогу ли я стать лучшей из лучших, существовала прямая зависимость. Лишь пару лет назад я поняла, что папа любил меня не за что-то, а просто потому, что я есть в его жизни.

— Что тогда произошло?

— Как-то на одном из заданий я получила тяжелое ранение, моя жизнь буквально висела на волоске. Я тогда десять недель провалялась в госпитале на Ближнем Востоке. — Эти воспоминания вызвали у девушки сильную дрожь, даже несмотря на горячую воду, пузырящуюся вокруг. — Так вот, отец отменил весеннюю сессию и срочно вылетел туда, чтобы быть рядом со мной. Всю ночь он просидел у моей койки и плакал, без конца повторяя, как сильно любит меня, и умолял не оставлять его одного. Я никогда раньше не видела его слез. Я тогда совсем не могла говорить, хотя все время пыталась дать ему понять, что волноваться не о чем, и что все у нас будет хорошо. Помню, папа наотрез отказывался покидать палату до тех пор, пока не миновал кризис.

— Он понял, что его методы воспитания как раз и привели к тому, что твоя жизнь оказалась под угрозой, а ведь именно от этого он и пытался тебя защитить.

— Ты очень сообразителен, Даниэль. Я тоже думаю, что именно это он тогда и чувствовал.

— Я прочел слишком много его личных записей, чтобы не догадаться, какова была его реакция, когда он увидел тебя чуть ли не при смерти. На его месте я изводил бы себя точно так же.

— У тебя с моим отцом много общего.

— Нет. Что касается твоей защиты, он преуспел в этом гораздо больше меня.

— Папа так не считал, когда меня ранили, и постоянно твердил, что виноват, а я не могла разобраться почему. Теперь я это поняла. А тогда четко уяснила для себя только одно: он любит меня совсем не за то, что из меня получился отличный солдат. Он любит меня просто потому, что я его дочь.