Дэн Ченслор - Разрушенное святилище

• Название: Разрушенное святилище
• Автор: Дэн Ченслор
• Издательство: АСТ, Северо-Запад Пресс
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-041256-3, 978-5-93698-377-1

…и снова Конан-Варвар отправляется в странствия, снова он принимает бой и снова выходит победителем.

«Северо-Запад Пресс», «АСТ», 2007, том 130 «Конан и разрушенное святилище»

Дэн Ченслор. Разрушенное святилище (роман)

---

Он снова опустился на ствол, наблюдая, как вдумчиво и не спеша приятель отшельника заглатывает угощение. Успокоившийся Фогаррид подмигнул.

— Этот все ест. Я зову его Агусом, мы давние приятели, он живет здесь, кажется, целую вечность. Во всяком случае и дед и отец его знали. Это наше место, я кормлю его здесь, разговариваю, а он слушает, больше ведь некому.

И вновь Конана захлестнула жалость — человек, стоявший во главе государства, не находит иного собеседника, кроме змеи.

Он представил вдруг, как отшельник, окрыленный поддержкой тысяч людей, долго бежал вперед, к цели, чувствуя, как за ним ширится людской поток. И наконец он обернулся, впервые увидел перед собой бескрайнее море лиц, вопрошающие глаза и понял, что ему нечего сказать им.

Киммериец уже знал ответ на заданный вопрос и не удивился, услышав слова Фогаррида.

— Нет, я никогда не вернусь. Я хочу забыть все и спокойно дожить время, отпущенное мне богами. Уходя из дворца, я чувствовал, там что-то неладно, независимо от моих ошибок, как будто кто-то темный, невидимый прячется в углах, сумеречных галереях, подвалах, наблюдая за каждым. Но для чего? Что хочет сделать это существо, когда и почему осталось для меня тайной. Впрочем, возможно и не существует ничего странного, а это только мои фантазии, не знаю. Но повторяю — уезжай отсюда. Есть много других мест, где тебе будет лучше. Я беспокоюсь за тебя.

Он внимательно и слегка опасливо вгляделся в лицо Конана светлыми, почти прозрачными глазами, и наконец признался.

— Знаешь, я ведь никогда не верил гаданиям. А тут отыскал в сундуке старый свиток и коробку с заговоренным песком, палочками и камешками. Стоит бросить камни, соединить их линией и в свитке обязательно отыщется такой же узор и его толкование. Я знал, что ты скоро приедешь и много раз гадал на тебя. Так вот, ни разу не изменившись, появлялся один и тот же рисунок — страшная и тайная опасность. И маленькая семиугольная звездочка, которая говорит о том, что есть единственный способ избавиться от врагов. Однако, это возможно только в том случае, если ты свой удар направишь к нужной цели, иначе поразишь друга. Подумай над этим.

Отдав Агусу последний кусок, он стряхнул крошки с ладоней и легко опершись о плечо Конана поднялся. Он стоял перед северянином выпрямившись, распрямив плечи, ветерок шевелил белые густые волосы, бросая пряди па смуглое лицо и светлые запавшие глаза.

Конан, тоже поднимаясь, подумал вдруг, что видит его в последний раз.

— Иди, — сказал старик, — не беспокойся обо мне. Я уже никому не опасен, так зачем вредить отшельнику? Ты же будь осторожен.

Он заговорщицки улыбнулся.

— Во дворце никто не знает, что ты здесь?

Конан кивнул.

— Ну, и правильно, — одобрил Фогаррид. — Никому и не говори, что мы виделись. Одно я усвоил твердо — чем меньше болтаешь, тем меньше врагов наживешь. Иной раз подумаешь — пустяк, почему не рассказать, а глядишь — именно знания этой малости кому-то и не хватало для цельной картины. А тебе как раз его незнание и было выгодно.

Северянин ответил.

— Я буду помнить. Прощай, друг мой.

Слезы блеснули в глазах старика, они вновь обнялись. Конан заскользил быстрыми шагами вниз по склону. Несколько раз обернувшись, он видел стоявшего в начале спуска старика.

Потом деревья и плетение кустарника скрыли его непроницаемой стеной. На душе было тяжело, печалила судьба друга. Как мог Фогаррид с его решительностью, умом, отвагой добившись победы, потерпеть поражение? Кто и зачем помог ему, подтолкнул к провалу?

Он выглядит не только опустошенным, но и попросту больным. Уж не черное ли колдовство наслано на опального вождя? Но для всего должна быть цель, кому же выгодна смерть Фогаррида, уже переставшего быть соперником всем?

Конан вспомнил Немедия и заторопился еще больше — только с ним можно поговорить откровенно. Тут же вспомнив слова старика, мысленно поправился — не откровенно, а так, чтобы узнать нужное, не показав собственной заинтересованности.

Глава 14 Сон Гроциуса

Тонкий печальный крик, то ли зов о помощи, то ли просто жалоба, адресованная неизвестному, случайному слушателю, мешал Конану сосредоточиться, натянуть лук так, чтобы подстрелить фазана небесной голубизны, с золотыми кольцами на перьях хвоста.

Поле, усеянное цветами тамариска и невысокими кустами геккоса с растрепанными алыми, красными, багровыми головками цветов переливалось разноцветными волнами под теплым ветром.

Фазан побежал, раскрывая крылья и поглядывая хитрым глазом на охотника, вдруг понявшего, что заунывные крики издавала именно эта птица. Но голос звучал настолько по-человечески, что Конан промедлил, боясь ошибиться и попасть в невидимого человека.

Птица стала терять очертания, превращаясь в крохотную ветряную воронку, становившуюся все больше, поднимаясь к самому небу, вдруг почерневшему. Страшный крик мучимого существа заполнил пространство, ледяным буравом ввинчиваясь в уши.

Конан очнулся ото сна, обливаясь потом и задыхаясь под тяжестью огромного одеяла. Руки непроизвольно сжимали несуществующий лук, ноги отыскивали твердую землю для упора.

Придя в себя и поняв, что находится в замке Трибуна, северянин сбросил одеяло и поднялся на локте, прислушиваясь. Ничем не нарушаемая тишина успокаивала, но спать уже не хотелось.

Белое холодное пламя заполнило узкое окно напротив кровати. Конан вспомнил, что сегодня предсказанный день, когда распахнутся ворота подземного царства и заброшенные, озлобившиеся духи будут в течение трех дней искать себе обиталище на земле.

Он невольно потрогал раковину на груди, висящую на цепочке, отметив, что вторая, подаренная Корделии, защитит ее душу от происков нечисти.

Он захотел посмотреть на трехлапую жабу, покровительницу людей, которая ясно видна только в этот день. Однако, не считая возможным предстать перед Ординой и Эзерией обнаженным, как спал, начал натягивать короткие штаны, прыгая на одной ноге.

И вдруг замер в неудобной позе плясуна, начавшего танец и скрученного судорогой. Тот самый вой, что слышался во сне, бился теперь в коридоре за закрытой дверыо.

В коротких штанах, босиком, зажав меч в правой руке и горящий факел, сорванный со стены в левой, он скользнул в замковую галерею, куда выходила дверь комнаты.

Стены переходили в перекрытие дугообразной формы, соединяясь далеко наверху, в непроглядной темноте. Узкие окна по сторонам длинной арочной галереи освещала луна, бросая четкие плетения теней на каменный пол.

Конан отбросил ненужный, только мешающий движению факел, и осторожно двинулся вперед.

Однако кричавший вновь замолчал. Киммериец чувствовал под ногами плиты ледяного пола, необычный холод которого жег даже ступни, огрубевшие от частого хождения босиком.

Колкий и такой же холодный ветер пронесся вдоль арки, ударился о стену позади и отступил, просочась сквозь окна. Лишь возле одного из них заклубилось облако, как будто сила ветра иссякла, не дав ему взобраться к бронзовой фигурной решетке.

Конан остановился, крепче сжимая меч. На его глазах туманный сгусток принял очертания необычайно высокой и красивой, несмотря на полноту, молодой девушки. От нее шло сияние, затмевающее рассеянный свет луны. Огромные, почти нечеловеческие неподвижные глаза, высокие изогнутые брови, рот, такой крохотный, что казался нарисованным красной краской сердечком.

Волны золотых волос касались пола, ноги в тонких сандалиях плавно переступали по камням в сладострастном танце. Резко сбросив плащ, она осталась в золотом поясе, низко надетом на бедрах, с которого спускалась масса серебряных цепочек с нанизанными на них драгоценными камнями.

Ритм танца ускорялся, высокая грудь колыхалась, тяжелые бедра раскачивались, сверкающие цепи вились вокруг бедер. В какое-то мгновение танец стал непристойно-вызывающим и пораженный Конан не заметил, как человек в черной мантии на коленях подобрался к ногам красавицы и вонзил в полное бедро длинный нож.

Кровь залила его лицо, прижавшееся к ране ртом, захлебываясь кровью, пальцы глубоко погрузились в белую пухлую плоть. В то же мгновение девушка вырвала длинную прядь своих волос, превратившихся в хлыст из сыромятной кожи и с силой ударила по спине коленопреклоненного мужчину. Подняв к ней окровавленное лицо, он завыл, тонко и жалобно, тем криком, что слышался Конану во сне.

Но не эта дикая картина заставила северянина окаменеть — лицо человека принадлежало Гроциусу, не тому подобию, что носил лизардмен, а молодому, полному сил, не искалеченному мужчине. Хлесткие удары осыпали елозившего на коленях человека, в клочья разрывая черный плащ, он кричал страшным тонким голосом, полным боли, ненависти, но не старался ни отбиться, ни убежать, все пытаясь вновь охватить полные ноги девушки.