Владимир Валуцкий - Первая встреча, последняя встреча...

• Название: Первая встреча, последняя встреча...
• Автор: Владимир Валуцкий
• Издательство: Сеанс, Амфора
• Жанр: Драматургия
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-901585-15-0, 978-5-367-00672-8

В сборник вошли сценарии и статьи известного российского кинодраматурга Владимира Валуцкого, в том числе сценарии к фильмам «Начальник Чукотки», «Ярославна, королева Франции», «Зимняя вишня» и др.

---

Нос яхты рассекает волны.

Мягко тарахтит мотор. Тихая музыка. Сергеев и Анна с биноклем стоят у борта.

Плывет вдали берег — горы, скалы, зелень, дома, дворцы.

С е р г е е в: Левее — белое здание — Ливадия, царский дворец. А выше — дворец эмира бухарского. Видите?

А н н а: Да. А это — то самое «Ласточкино гнездо»?

С е р г е е в: Хотите, причалим?

А н н а: Нет. (Она опускает бинокль.) Здесь так хорошо. Никакой толпы… Одна вода, такая безмолвная, бездонная… Глубокая?

С е р г е е в: Эта яхта — не сон. Не исчезнет, можете не бояться.

Они идут вдоль борта, мимо салона с круглыми окошками; выходят на нос, где под тентом — плетеные кресла.

А н н а (садясь): А могу я задавать вопросы?

Сергеев накидывает на нее плед и садится тоже.

С е р г е е в: Конечно.

А н н а: Сколько — сегодня?

С е р г е е в: Сколько хотите.

А н н а: Три — чтобы не быть назойливой. Скажите… Почему вчера вы не сразу признались, что вы — не он?

Сергеев достает сигарету.

С е р г е е в: Вам этого хотелось. Я неправ?..

А н н а: Правы.

С е р г е е в (чиркая зажигалкой): У меня к вам тоже есть вопрос.

А н н а: Да ну?.. Это что-то необычное. Я слушаю, слушаю!

Но зажигалка у Сергеева все не загорается, сигарета не раскуривается, и вопроса нет. Анна улыбается.

А н н а: Я знаю ваш вопрос. О человеке у почтамта? Да?

С е р г е е в (хмуро): Я хотел спросить, можно ли закурить.

А н н а: Человек у почтамта — совсем не то, о чем вы думаете. Правда. И вообще я совершенно свободная, одинокая женщина. Вопрос закрыт? (Она смотрит на Сергеева.) А вы? Это мой второй вопрос.

С е р г е е в: Слишком свободный.

А н н а: Как это?

С е р г е е в: Если свобода — богатство, то я владею им в избытке. И не знаю, кому отдать лишнее.

Он наконец закуривает. Анна продолжает взглядом изучать Сергеева. В нем действительно сегодня что-то необычное, и непрочна его вчерашняя невозмутимость.

А н н а: У вас, я вижу, все в избытке: и свобода, и возможности, и средства… и этот огромный, пустой, мертвый лагерь. Зачем он вам?.. Третий вопрос.

С е р г е е в: Этот мертвый лагерь — единственное место, где я чувствую себя живым. Потому что в живом городе я чувствую себя мертвым.

Анна задумчиво кивает.

А н н а: Я понимаю. И вы, как Оле-Лукойе, раскрываете свой зонтик над случайно приблудившимися к вам путниками, чтобы им снились волшебные сны.

С е р г е е в: Это не должно быть им обидно.

А н н а: Это бесценно… Вы даже не представляете себе, что это для них значит, дорогой мой волшебник!..

Кругом — открытое море. «Анита» стоит на якоре.

У борта — Сергеев и Анна со спиннингами.

Леска Сергеева дернулась и раскручивается. Анна наблюдает, как, вертя катушку, он вытаскивает наконец блеснувшую в лучах заката рыбку.

Низкий, басистый гудок отвлекает их внимание от ловли.

Огромный красавец-теплоход, приближаясь, движется по акватории. Немыслимых обводов, невиданной, суперсовременной формы.

Смотрит на него с восхищением матрос-официант, смотрит уважительно моряк-капитан. Смотрят Сергеев и Анна.

Теплоход проходит очень близко, слышно его ровное, уверенное дыхание. Видны иностранные флаги и золотые надписи на бортах, роскошная жизнь идет на освещенных палубах.

Теплоход удаляется — и на мощной волне, ударившей от проплывшей горы, как лодочка закачалась яхта.

Анна провожает теплоход взглядом, ежится.

А н н а: Холодно что-то стало…

«Анита» с зажженными огоньками плывет в густеющих сумерках.

Анна и Сергеев сидят в крохотном баре у кормы.

Матрос-официант — теперь он бармен — готовит пару коктейлей, поглядывая на маленький телевизор, где вещает диктор новостей.

«…Лидер самопровозглашенной Республики Ичкерия в эксклюзивном интервью агентству Интерфакс заявил…»

С е р г е е в: Можете отдохнуть в каюте.

А н н а: Уже теплее. Я хочу выпить.

Бармен ставит перед ними коктейли, Сергеев кивает, и бармен, прежде чем уйти и приглушить телевизор, задерживается — дослушать следующее сообщение:

«…нашумевшей „пирамиды года“. Как нам сообщили в пресс-центре МВД, организаторы этой финансовой аферы — двое мужчин и женщина — действовали под чужими именами и в настоящее время находятся в розыске. Напоминаем, что преступной группе удалось получить от доверчивых вкладчиков свыше трехсот миллиардов рублей… Далее в нашем выпуске…»

Бармен убирает звук и уходит.

Переведя взгляд на Сергеева, Анна тянет коктейль.

А н н а: Вы часом не из этой группы? Яхты, экипажи, недвижимость. Признавайтесь, я никому не скажу.

Сергее в: Я же волшебник, мне это денег не стоит.

А н н а: С такими миллиардами я бы тоже творила чудеса.

С е р г е е в: Завидуете той женщине?

Анна качает головой.

А н н а: Нет. Для этого надо прожить другую жизнь… (Помолчав.) Однажды я лежала больная, около окна, было лето, и вот на раме из личинки вдруг вылупился мотылек. Такой еще влажный. Бабочка-однодневка. Он заполз в угол и сел там, расправив крылышки. Так просидел до вечера. А вечером умер.

С е р г е е в: И не летал?

А н н а: Не догадался. Он думал, что сидеть на раме, — это и есть жизнь.

С е р г е е в: А может, просто не знал, что он бабочка-однодневка? И думал, что впереди еще целая вечность?

А н н а: Это, в сущности, одно и то же… Главное, что вечер приходит внезапно, и вдруг понимаешь, о чем не догадывался всю жизнь. Как мотылек — о том, что должен летать… Знаете, почему мне так хотелось поверить, что это были вы? Потому что оказалось, что я самая обыкновенная слабая женщина, которой больше всего нужен защитник и хозяин… а хозяин пропал, а может, его и вовсе не было. И вот я хожу и заглядываю всем в глаза — как та собачка: ты кто? Эй, человек! ты не хозяин ли?..

Анна умолкает, увидев, с каким взволнованным пониманием слушает ее Сергеев. Улыбается.

А н н а: Вот какая жалобная история! А мы вот с вами так хорошо, оказывается, понимаем друг друга, почти родственные души — и почему-то до сих пор на «вы». (Она поднимает бокал.) Давайте — на «ты»!

Они пьют на брудершафт и целуются.

Поцеловав, Сергеев не отпускает Анну, глядит в ее вдруг повлажневшие глаза.

Анна (тихо): Ты не хозяин?..

Боль и нежность захлестывают Сергеева, он порывисто прижимает Анну к себе и целует, горячо, долго…

Наконец они размыкают объятия.

Яхта, сбавляя обороты, разворачивается у смутно виднеющегося берега.

И вдруг берег ярко вспыхивает множеством огней. Светятся гирлянды лампочек между деревьями, горят фонари набережной. Режут тьму прожектора, высвечивая причал, мачту с флагом и площадку под нею — на которой все ярче разгорается большой костер.

Сергеев и Анна — зрители — сидят на почетных местах у костра.

На «сцене», в свете прожектора — выступающие, все в белых рубашках и пионерских галстуках, включая даже мрачного Сторожа от шлагбаума.

Р а д и с т (он с аккордеоном): И в заключение праздничного концерта — кантата-оратория в честь Королевы нашего костра! И!..

Он раздвигает меха и поет вместе с Официантом на мотив некогда популярной песни «Рула».

У моря, как в сказке,
На крае земли
Анютины глазки
У нас расцвели…

— Анюта, Анита, Анита, Анюта… — подхватывает хор.

Сергеев глядит на Анну и встречается с ее счастливым, благодарным взглядом. Вариации хора на тему «Анюты-Аниты» продолжается за кадром.

Радист (с заключительным аккордом): Ну а теперь, Королева, — достойно наше талантливое, но проголодавшееся звено сесть к костру?

А н н а (хлопая в ладоши): Достойно, достойно!..

У костра смех, пустеющие бутылки, печеная картошка, согретая выпитым атмосфера.

А н н а: Я и не знала, мальчики, что вы такие активные! Вы все молчали. Я даже думала, вы разговаривать не умеете.

В о з н и ц а: Мы, скажу по секрету, даже писать умеем.

Р а д и с т: И читать.

О ф и ц и а н т: Некоторые.

В о з н и ц а: Зато на трех языках.

Р а д и с т: Братцы, что за счеты — при Королеве! Анна, мы ждем вашего слова!

А н н а: Что же мне сказать… речь — я не умею…

С е р г е е в: Дело Королевы — повелевать.

А н н а: Ну, хорошо… Тогда… объявляю игру в желания! Так бывало у костра раньше. Каждый, по кругу, должен рассказать о своей самой заветной мечте. Ты?

Все оборачиваются к Официанту, который по кругу — первый.

О ф и ц и а н т: Триста миллиардов хочу.

В о з н и ц а: Это он телевизора насмотрелся. Что до меня — как второй по кругу, сообщаю: всем доволен. Хочу, чтобы все было статус кво.

М о р я к (он третий): Статус кво, коллега, было, когда такие костры здесь жгли каждый день. Когда миллиарды были только — киловатт, а море было чистым и прозрачным, как мечта юного пионера…