Виктор Сапарин - Однорогая жирафа (сборник)

• Название: Однорогая жирафа (сборник)
• Автор: Виктор Сапарин
• Издательство: Отпечатано с матриц типографии "Красное знамя" изд-ва "Молодая гвардия" на Книжно-журнальной фабрике Главиздата Министерства культура УССР.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1958

Виктор Степанович Сапарин родился в 1905 году в Москве.

С 1926 года он работает в газетах и. журналах, печатая корреспонденции, очерки, фельетоны.

Научно-фантастические рассказы начал писать в 1946 году, публикуя их в журналах «Знание — сила», «Вокруг света», «Техника — молодежи».

В 1949 году вышли его первые книги «Исчезновение инженера Боброва» и «Удивительное путешествие», в 1950 году — сборник рассказов «Новая планета», в 1952 году — повесть «Голос моря».

Настоящий сборник составлен в основном из новых рассказов. В них нашли отражение научные проблемы сегодняшнего дня — новые строительные материалы, использование энергии луны, прибор, задолго предсказывающий шторм, новые пластмассы.

Герои рассказов — простые советские люди, — геологи, ученые, рыбаки, инженеры, студенты.

Рассказы разнообразны по тематике и читаются с интересом.

^{Аннотация издательства.}

---

Лес кончился. Мы вышли на открытое место. Я заметил сурка. В отличие от степных зверьков, хорошо мне знакомых, он очень ловко вскарабкивался в гору.

— У него когти, — объяснил Юрий, увидев удивление на моем лице. — А так — ничего особенного. Сурок как сурок. Наверху, может быть, архаров встретим. Вот это редкость!

«Сурок под рукой лучше, чем архар за облаками», думал я, поднимаясь по склону какого-то холма вслед за зверьком.

Очутившись на вершине холма, я огляделся. Сурка не было, но было нечто другое, не менее интересное.

На большом лугу, покрытом пышной растительностью, стоял серый вытянутый в длину дом, он был двухэтажный и чем-то удивительно напомнил мне кузов гигантского автобуса. Присмотревшись, я понял, чем вызывалось такое впечатление: углы дома были округленными, стены плавно переходили в выпуклую крышу. Здание было очень солидной постройки, судя по внешнему виду — из бетона.

Из невысокой трубы поднимался дымок. Девушка с полотенцем в руках шла к ручью, на берегу которого стоял диковинный дом.

Сдавленный возглас послышался за моей спиной. Юрий, запыхавшийся от быстрой ходьбы, с изумлением смотрел на открывающуюся с холма картину.

— Откуда здесь дом? — спросил он, точно я мог ответить ему на этот вопрос. — Здесь никогда его раньше не было.

— Может быть, это и есть станция Академии наук? — сказал я. — Ты ее мог не заметить прошлый раз, потому что поднимался по южному склону.

— Но это ведь не плато Чибисова! — воскликнул он. — До плато еще два километра. Самая трудная часть пути…

— Во всяком случае мы здесь ночуем, — объявил я. — В этом самом доме. Полагаю, нам не откажут в ночлеге. А пока мы его заснимем.

До дома было с полкилометра, и я снял его через телеобъектив.

Юрий растерянно смотрел на дом, качал головой и бормотал что-то себе под нос.

— Не будем терять времени, — заявил я своему обескураженному спутнику. — Поснимаем в окрестностях, пока светит солнце! А разговоры с обитателями дома отложим до вечера…

Мы покинули луг и занялись «охотой» с кинокамерой. Мне удалось заснять горного сурка, хотя и пришлось просидеть часа два в засаде, наблюдая из-за укрытия этих забавных грызунов.

Весь день в воздухе было слышно жужжание моторов, но самих самолетов за деревьями и скалами не было видно.

— Здесь есть аэроклуб, — сказал Юрий. — С той стороны горы — у подножья. Каждый день летают.

Солнце уже клонилось к закату, когда мы спустились в лес, где были оставлены наши вещи.

Мы согрели чаю и напились у костра. Затем Юрий тщательно загасил угли, мы взвалили на плечи рюкзаки и стали подниматься к лугу.

Взобравшись наверх, мы остановились, разинув рты.

Косые лучи солнца освещали знакомый нам луг. Никакого дома не было в окрестностях. Не шел дымок из трубы, не стояла девушка с полотенцем на берегу ручья, не сидела желтенькая собачка на крыльце, как было в прошлый раз. Ничего не было, кроме ручья, лениво пробиравшегося среди густой травы.

Можно было подумать, что нам привиделся мираж!

Юрий схватил бинокль и, приставив к глазам, водил им вокруг.

— Никаких следов, — сказал он. — Даже примятой травы нет.

Он передал мне бинокль. Действительно, к тому месту, где стоял дом — это была песчаная отмель на берегу ручья, — не шло никакой дороги или хотя бы тропы. Неужели это был оптический обман? Я читал про миражи в пустынях, но не слышал, чтобы подобные явления наблюдались в горах. Во всяком случае, если это так, то этот редкостный феномен запечатлен у меня на пленке!

* * *

На другой день с утра мы продолжали подъем. Хотя Юрий и считал восточный склон пологим, путь становился с каждым шагом все труднее.

В одном месте нам попалась каменная осыпь. Мы лезли вверх по круче, а камни поддавались у нас под подошвами, приходили в движение и текли из-под ног каменными струями. Взобравшись на осыпь, мы остановились перевести дух.

Юрий, приложив ладонь козырьком ко лбу, посмотрел вниз и вдруг схватил меня за плечо. Я взглянул в том направлении, в котором указывала его рука, и увидел вчерашний луг. Отсюда, сверху, он был ясно различим.

Я протер глаза: посредине луга на берегу ручья, на том же самом месте, что и вчера, стоял дом.

— Ну? — спросил Юрий. — Что это такое? Аберрация зрения? Мираж?

— Если один раз померещилось, — сказал я неуверенно, — почему бы не почудиться снова…

— Да ведь дом-то не тот! — воскликнул Юрий. Я взял бинокль и увидел то, что давно различил зоркий глаз моего спутника. Дом был такой же серый, продолговатый и «обтекаемый», как и вчерашний, но одноэтажный, без трубы и без крыльца.

Моя теория оптической аберрации потерпела явный крах!

— Ну, хорошо, — с мрачной решимостью произнес Юрий, — на обратном пути мы обследуем этот луг. Не я буду, если не раскрою эту загадку.

Мы решили продолжать путь на плато Чибисова.

Тропа теперь шла по самому краю пропасти, а с другой стороны, как это часто бывает в горах, поднималась почти отвесная каменная стена. Узкая полочка, по которой мы пробирались, в некоторых местах была загромождена упавшими сверху камнями. Откровенно говоря, я чувствовал себя здесь, между облаками и пропастью, не очень уютно, хотя до того считал, что в спортивном отношениия человек достаточно тренированный.

Невольно в голову приходила мысль о том, как по этой дороге (а она самая удобная, как уверял Юрий) будут доставлять материалы для высокогорной станции, которая будет все-таки наверное построена на плато Чибисова, хотя и не в тот день, который был назван мне профессором.

Юрий шел легко и уверенно, и мне очень скоро пере далось его спокойствие. В конце концов, если отвлечься от представления о пропасти слева, можно идти и по такой тропе так же, как мы ходим по половице в комнате: ширина ее достаточна, чтобы свободно ставить ногу.

Скоро тропа кончилась, и мы стали подниматься по высохшему ложу ручья.

— Ну, — сказал Юрий, — остались пустяки…

Действительно, через полчаса русло ручья стало более пологим, ветер донес запах цветов, мы сделали еще несколько десятков шагов и очутились на плато.

Это была ровная площадка с небольшим, еле заметным наклоном в одну сторону. Здесь росла трава, не такая высокая, как на нижнем лугу, где мы побывали вчера, но усеянная большим количеством цветов чудеснейших расцветок.

Однако не цветы привлекли наше внимание.

Посредине плато, на самом удобном месте, стояло массивное бетонное здание в два этажа.

Нетрудно было узнать в нем наше вчерашнее видение. Дымок, так же как и вчера, вился из трубы, девушка шла с полотенцем к дому, желтенькая собачка лежала на крыльце.

Юрий посмотрел на меня умоляющим взглядом. Он хотел убедиться, что и я вижу то же самое, что и он.

— Ну вот, — произнес я совершенно спокойно, — вот и станция Академии наук. Сегодня пятнадцатое число. Построена точно в назначенный срок.

Мне было очевидно, что раз существует настоящий, осязаемый дом и в нем есть люди, все прочее не замедлит разъясниться.

Я понял, почему профессор Чибисов звал меня именно к этому числу! Он хотел, чтобы я собственными глазами увидел то техническое чудо, которое позволило забросить целый дом вместе с обитателями за облака, минуя труднопроходимые горные дороги.

Мы направились к станции. Когда мы уже подходили к серому зданию, в воздухе послышался гул мотора и из-за вершины горы показался самолет. Это была тихоходная машина, из тех, что таскают на буксире планерные поезда. И сейчас за самолетом тянулся трос. Но на другом конце его, вместо планерного поезда, был прицеплен — это выяснилось через несколько секунд — тот самый… дом, который мы всего несколько часов назад видели на нижнем лугу. Серое, длинное, обтекаемое, сооружение, похожее на баржу, буксируемую небольшим катером, висело в воздухе на больших баллонах, которыми оно было обвязано.

Самолет подтянул эту воздушную баржу к месту, обозначенному разложенными на траве белыми полотнищами, и отцепил трос.

Летающий дом еще до этого начал снижаться. Баллоны, окутывавшие его, уменьшались в объеме и сморщивались. От концов «баржи» отделились связки веревок и, развиваясь на лету, потянулись книзу. Концы их волочились уже по земле.

Из дома, стоявшего на плато, выбежали люди, подхватили канаты и стали подводить вновь прилетевший дом к предназначенному для него месту.

Всем распоряжался человек в кожаной куртке и в желтых сапогах.

Причальная команда держала дом на привязи над местом, обозначенном колышками. Дом опускался на предназначенную для него площадку, входя выступами в нижней части в углубления, сделанные ранее в почве. По-видимому, это и были те «канавки», о которых рассказывал Юрий.