Стенли Морган - Продавец швейных машинок

• Название: Продавец швейных машинок
• Автор: Стенли Морган
• Издательство: Ред Фиш, Амфора
• Жанр: Эротика
• Год: 2005
• ISBN: 5-483-00073-0

Расc Тобин - обворожительный альфонс семидесятых. Ему не составляет труда найти подход к каждой отчаявшейся домохозяйке и войти в дом не только с предложением купить швейную машинку, но и продолжить знакомство в более интимной обстановке.

---

— Конечно, нет, сэр! — гаркнул я, с трудом подавив в себе желание броситься ему на шею. — У меня в машине как раз есть ещё одна.

Я уже выходил вместе с дочкой, когда мистер Эйнсворт, вынув из шкафа листочек бумаги, протянул его мне.

— Вот, посмотрите, — сказал он. — Вы славный молодой человек, и мы хотели бы поделиться с вами своей радостью. — Он расхохотался. — А заодно поймете, как вам удалось продать целых две машинки.

Я посмотрел на бумажку. Это был заверенный чек от "Объединенных лотерей", выписанный мистеру Х. Эйнсворту.

На семьдесят восемь тысяч четыреста семнадцать фунтов, восемнадцать шиллингов и четыре пенса!

В пятницу днем я ехал, весело насвистывая. За неделю я продал восемь машинок, заработав, таким образом, сорок фунтов, и чувствовал себя на седьмом небе.

Я заехал пообедать в более приличную забегаловку, чем обычно, и размечтался о предстоящем уик-энде. Нужно непременно отпраздновать окончание первой рабочей — и к тому же удачной! — недели в "Райтбае". Какую представительницу прекрасного пола мне лучше осчастливить? Глорию? Саманту? Принцессу Бали?

Потом, запустив зубы в сандвич с яйцом, я задумался уже не о том, с кем… а — как? Как и на что мне лучше потратить эту баснословную сумму? Может, махнуть в круиз? На Ямайку! Нет, на Багамы!

И тут я вспомнил про чек на семьдесят восемь тысяч фунтов стерлингов. Семьдесят… восемь… тысяч… фунтов… стерлингов. Как ни произноси, быстро ли, медленно — все равно получается что-то сногсшибательное. На такую сумму можно купить… А что, кстати, можно купить на семьдесят восемь тысяч? Я вытащил карандаш, бумагу, и взялся за подсчеты.

3120000 пакетиков жевательной резинки по 6 пенсов за штуку.

78 автомобилей "воксхолл креста", да ещё на бензин останется.

312000 яиц с чипсами по 5 шиллингов.

857 лет ежедневных походов в кино по 5 шиллингов за сеанс.

428 лет и 6 месяцев того же самого, но с подружкой, за которую вы платите.

520000 презервативов по 3 пенса.

— Вы не против? — прервала поток моих мыслей официантка, забирая у меня со стола меню. — Вы здесь не один, между прочим.

Волосатые ноги и глаз косит — вот откуда дурной нрав. Q.E.D..[2]

Так что же мне делать?

Пробило два часа, а я так и не решил. Ладно, подождем, авось, само решится.

Я кинул взгляд на бумажку с последним сегодняшним заказом. Миссис Стэндиш, Нотти Эш, Брэнстон Мэншенз, квартира 12. Что ж, миссис Стэндиш, держитесь, к вам едет лучший продавец "Райтбая"!

Я оставил мохнатой официантке шестипенсовик на чай, чтобы лечилась от косоглазия, и был таков.

Денек выдался хоть куда. В воздухе впервые запахло весной. Люди уже жадно предвкушали, как проведут очередное промозглое лето. Я опустил стекло и всю дорогу до Нотти Эша напевал себе под нос.

Брэнстон Мэншенз меня поразил. Дух покоя и богатства витал над домом, как густой утренний туман. Он ощущался за добрый квартал. Да, тут уж без дураков.

Пройдя через двойные двери, я поднялся на один этаж по лестнице, застланной ковром, в ворсинках которого заблудилась бы стая черепах. Перед дверью с номером двенадцать я остановился и позвонил. Внутри мелодично залились колокольчики. Достаток жильцов ощущался даже в коридоре, словно консьерж поливал его французскими духами. Я сразу вспомнил Саманту. "Саманта, я тебя люблю", — мысленно пропел я.

Дверь распахнулась, я увидел миссис Стэндиш, и тут же позабыл про Саманту. В жизни не видел более соблазнительной и лакомой красотки! Лет двадцать пять, среднего роста, с идеальными выпуклостями и впадинами именно в тех местах, где я бы и сам их расположил. На ней были белые брючки, столь обтягивающие, что я разглядел очертания родинки на правом бедре, и голубой свитер, который, должно быть, подпрыгнул при покупке, увидев, на что его наденут. Смахнув со лба выбившуюся прядь пепельно-пепельных волос, она медленно улыбнулась, и я сразу понял, что мы станем очень добрыми друзьями.

— Привет! — сказала она, ухитрившись одним коротким словом погладить меня от головы до коленок.

— Миссис Стэндиш? — спросил я.

— Нет, — сказала она. — Я её позову.

И исчезла в квартире.

Эх…

Ура — мы опять живем! Подружка оказалась её вылитой копией; волосы только каштановые, брючки желтые, а свитер белый.

— Добрый день, — сказала она.

Чуть более формально, но для знакомства даже лучше.

— Миссис Стэндиш, — снова произнес я, готовый откусить себе правое ухо, если и эта конфетка заявит "нет, я её позову".

— Да.

Я представился, а она шагнула в сторону, впуская меня в квартиру.

Как будто я оказался в дорогом парфюмерном магазине. Запах стоял умопомрачительный, порождая сразу полный набор неприличных мыслей. А квартирка! На китайском ковре расположилась софа фунтов эдак за двести, да и остальная обстановка была под стать.

Блондинка сидела на софе, подобрав под себя ножки и собираясь закурить сигарету фута в два длиной.

— А это моя подруга, миссис Ван-Хайс, — представила миссис Стэндиш. Она живет в соседней квартире.

Еще бы, подумал я. Но на кой черт таким сумасшедшим штучкам швейные машинки?

Блондинка ещё раз улыбнулась. У меня в горле застрял комок размером с баскетбольный мяч.

— Мне пора, ангел, — пропела она. Потом грациозно, как бело-голубая пантера, соскользнула с софы и проплыла к двери, обдав меня шлейфом дорогих духов.

— До скорого, милочка, — попрощалась она, открывая дверь, и я едва удержался, чтобы не сказать "о'кей, крошка".

Белокурая соседка вышла, а миссис Стэндиш, бросив на меня странный взгляд, пригласила сесть на софу.

— Красивая, да? — спросила она вдруг.

— А? Э-ээ… да.

— Красивее, чем я?

Мне показалось, что я ослышался. Я уставился на нее, открыв рот.

— Да или нет?

— Э-ээ… нет.

— Как вас зовут?

— Тобин.

— Я знаю, что Тобин — вы мне представились. Я имею в виду ваше имя.

— Рассел… э… Расс.

Она улыбнулась. Точь-в-точь, как блондинка.

— Прелестно.

Секунд десять она поедала меня взглядом, и я понял, что вся моя одежда сейчас лежит в куче у моих ног.

— Что вы для меня припасли, Расс?

Я потряс головой, отгоняя прочь правдивый ответ, уже готовый сорваться с губ.

— Швейную машинку, да?

— А… э… да. У вас есть стол побольше, чем этот? — я указал на крохотный зеркальный кофейный столик, стоявший перед софой.

Миссис Стэндиш возвела глаза к потолку. Я привстал. Она улыбнулась и остановила меня движением руки.

— Это мы ещё успеем. Хотите выпить?

Не дожидаясь ответа, она соскочила с софы и прошагала к стоявшему у стены столику на колесиках, уставленному всевозможными напитками. И вдруг я сообразил, что и она и её подружка были под мухой — я, должно быть, прервал их послеобеденный коктейль. Вот почему мне показалось, что они так странно смотрят.

— Водка? — предложила она.

А, понятно. Поэтому и запаха нет.

— Спасибо, самую каплю…

Она наполнила водкой два стакана размером с цветочную вазу и поставила их на кофейный столик вместе с бутылочкой лимонного сока.

— За тебя, Расс Тобин, — провозгласила она, поднося к губам стакан.

— За вас, миссис Стэндиш.

А какого черта, решил я. Пятница, последний визит…

— Хелен! — повелительно сказала она.

— За тебя, Хелен.

— За нас!

Мы выпили, пожирая друг друга глазами. Опасная штука — водка. Без цвета и запаха, да и без особого вкуса. Пьешь себе пьешь, а потом она вдруг как врежет тебе под дых!..

— Расскажи мне про себя, Расс, — попросила Хелен.

— Про что?

— Про все. Например, как ты провел прошлогодний отпуск?

Что за странная женщина!

— У меня не было отпуска.

— А у меня был.

— И куда ты ездила?

— Мы путешествовали на машине.

— Да?

— У меня есть фотографии. Хочешь посмотреть?

— Очень.

Хелен проплыла к длиннющему серванту, выдвинула ящик и вынула пачку фотографий. Усаживаясь на софу, она плюхнулась почти ко мне на колени и протянула верхнюю фотографию. Мне понадобилась вся моя воля, чтобы заставить себя оторваться от неё и взглянуть на снимок.

На фотографии был увековечен довольно симпатичный пейзаж. Лесное озеро, окаймленное изрезанной горной грядой.

— Уиндермир, — пояснила Хелен.

— Прекрасно.

Она вручила мне второй снимок. Гора крупным планом, а у подножия голубая палатка. Возле палатки походная плитка, шашлыки, раздвижные стулья, надувной матрас…

— Очень красиво, — пробормотал я, пытаясь отвлечься от её задика, елозившего по моей ляжке.

— Палатка замечательная, — сказала она мне в самое ухо. — Страшно удобная.

Следующая фотография. Тот же вид, только рядом с палаткой торчит какой-то тип. Невысокий, лысоватый, с толстым пузом, лет пятидесяти-пяти, а то и больше.