Иван Афанасьев - В Праге в одиннадцать

• Название: В Праге в одиннадцать
• Автор: Иван Афанасьев
• Жанр: Научная Фантастика

Журнальный вариант романа Астральные битвы… Текст сокращен, убраны сквозные сюжетные линии цикла Избранник Демиургов

---

Раунбах нервно рассмеялся, отчего Елена повернула к нему лицо и доверчиво улыбнулась.

— Сказал, прямо как доктор Геббельс. Не сможем мы его взять. Стоит ему обратить на нас внимание, и мы через несколько минут станем холодными трупами.

Фриц взял девушку за руку.

— Елена наша единственная надежда. Она увидит его, несмотря на всю его защиту. Мы все будем слепы, но она сможет его отыскать и пристрелить.

Лицо девушки озарила радостная улыбка.

— Тогда мы сможем уехать в Швецию.

Раунбах повернулся к Мирче и подмигнул, так, чтобы Елена не видела.

— У Елены там родственники. Она очень хочет с ними повидаться, поэтому каждый день тренируется в стрельбе. У нее всегда при себе парабеллум.

Мирча сразу понял, что Раунбах уводит разговор в сторону с очень опасной темы. Девушка считает, что после ликвидации Тополя их отпустят. Их — кого? Фрица и Елену? Всю группу? Раунбах наверняка знает, что это не так, но от девушки это скрывает.

Разговор продолжился ночью. Фриц толкнул Мирчу, положив палец ему на губы.

— Слушай, Мирча. Сейчас Елена спит, Кайзер нас не услышит, водитель тоже. Ты, как и другие — смертник. Приговорен к ликвидации. Твою жизнь продлят только успехи в поисках Тополя или Ящера. Пока наша группа дает хоть какую-то информацию об их действиях, мы нужны. Наш проигрыш — смерть, наша победа — тоже смерть. Бежать мы не можем, это подставит под удар наши семьи. Тебе я верю, ты вообще не немец, гибнуть во славу рейха тебе незачем. Еще я верю Курту, он уже потерял всех родных, его ничем не запугаешь. Мы разрабатываем план спасения. Надо сделать так, чтобы вся группа погибла на глазах множества свидетелей. И чтобы обязательно остались трупы, в нужном количестве. Некоторые трупы должны годиться для опознания. Кайзера, например, или Хендтада. Остальные окажутся изуродованными до неузнаваемости.

Мирча тихо спросил:

— И ты так запросто говоришь об этом с человеком, которого практически не знаешь?

— Не запросто, Мирчу, не запросто. Я ведь тоже кое-чему учен.

— И что потом?

Фриц Раунбах прислушался к дыханию Елены и прошептал на ухо Ковачу:

— Потом — Швеция. Кто сможет остановить гипнотизера, в чьих руках листок бумаги превращается в любой требуемый документ? Как мы сейчас ездим по рейху, не имея никаких официальных документов, так будем ездить и дальше. Курт справится. Он сейчас эту работу не выполняет, чтобы Шульц, который за нами следит, полагал, что ему это не под силу. Я уверен в твоем согласии, а говорю это тебе, чтобы ты сам не предпринял непродуманных действий. Предупреждаю, наш дом в Кенигсберге прослушивается.

И снова потянулись унылые дни затворничества. Раунбах с Мирчей не разговаривал, ограничивался вежливыми приветствиями за завтраком. Курт болтал о чем придется, но один из разговоров на нейтральную вроде бы тему заставил Мирчу серьезно задуматься.

— Свастика, или греческий крест, означала первоначально путь периферийных сил. Есть крест тевтонский, выражающий центростремительную силу, есть равносильный ему мальтийский. Крест с остриями на конце выражает центробежную силу. Но основное значение креста, существовавшее задолго до христианства — это соединение миров, материального мира и духовного, астрального. Никогда не задумывался об этом, сынок?

Мирча осторожно ответил, что крест всегда понимал в том смысле, что изложен в Священном писании.

— Да, конечно. Но наша деятельность основана на других знаниях, их нет в Библии, нет и в ее толкованиях. А знакома ли тебе символика розы?

Крест и роза. Мирча слыхал, что это символика ордена розенкрейцеров, который в двадцатом веке вроде бы сошел на нет. Курт спрашивал не просто так. Или намекал на что-то, или интересовался познаниями Ковача. Причем спрашивал в присутствии Кайзера, в доме.

— Роза — символ совершенства, завершенности и полноты, — Курт принял молчание Мирчи за незнание, — вместе с крестом они символизируют достижение совершенства в обоих мирах. Человек, достигший такого совершенства, умереть не может. Он сохранит свою астральную сущность и воплотится в ином теле, сохранив свою силу и совершенство.

Кайзер насмешливо взглянул на Курта и ядовито произнес:

— Ты бы, Курт, лучше в буддизм перешел. Они все возрождаются к иной жизни, даже не достигая совершенства. Кто бабочкой, кто навозной мухой. Самые благочестивые удостоятся перерождения в собаку. Но у тебя, Хромец, пожалуй есть шансы стать цаплей. Будешь стоять на одной ноге в болоте, и жрать лягушек. Хотя нет, побоишься жрать. Вдруг твой Валентин Андреа возродился в облике лягушки? А ты его — ам, и нет совершенства!

Ян захохотал, довольный сказанным. Курт, сожалеюще взглянув на него, повернулся к Мирче.

— Ты задумывался, с чем явишься в высший мир, когда истекут твои земные дни?

Такие вот разговоры Франк с марта месяца вел постоянно. Ковач от душеспасительных бесед уклонялся, с ужасом убеждаясь, что старый учитель на глазах слабел и телом и умом. Они еще дважды выезжали: в Познань и Данциг, где кто-то обокрал картотеки гестапо. Елену на выезды не брали, Отто ездил в качестве пассажира, на тот случай, если поступит новое задание. Когда Мирча посетовал, что Курт слабеет, Отто непонимающе взглянул на него:

— Тебе что, его жалко? Брось. Он самый счастливый из нас. Его семья погибла, среди нас он единственный доброволец. Хотел бы он уйти, мог бы сделать это в любой момент.

Они сидели вдвоем в мерседесе, для них дела не нашлось, а водитель отошел по нужде. Отто прикурил одну сигарету от другой.

— Говоришь, недолго ему осталось жить? Так и мне недолго. Врачи говорят — полгода, восемь месяцев. Ты целитель, скажи: ошибаются?

— Боюсь, что нет. Я тоже помочь не в силах, прости, Отто.

— А лучше, чтобы ты смог. Мне все равно, я так и так умру. Но хоть моя семья не пострадает, да доктор Шульц им деньги перешлет. А что будет с остальными после моей смерти? Группа без ловца работать не сможет. Когда Штроуб из Мюнхена погиб, расстреляли всю группу.

— Не понимаю, какой в этом смысл, — пробормотал Мирча.

Отто выбросил окурок в окошко, прямо под ноги подходящему водителю. Не стесняясь его присутствием, он продолжил:

— Возможно, Штроуба прикончил Ящер. Этот тип, он вроде тебя, сразу распознает астральные способности человека. Он не так хорошо маскируется, как Тополь, и ловцы его быстро обнаруживают. Ему много раз садились на хвост, даже стреляли в него не однажды. Но на расстоянии прямой видимости он распознает ловца и кончает с ним ментальным ударом. Все группы, которые выходили на него, он позже выследил и уничтожил. Но прежде чем приступить к ликвидации, он зондировал их мозги — вот это и причина превентивных мер, которые сейчас обязательно применяют к нам.

— Ты его никогда не обнаруживал?

Лысый ловец пошарил по карманам, нащупывая пачку сигарет. Засунув очередную сигарету в рот, прикурил.

— Я дважды брал его след. Первый раз он сел на поезд, а дорога была перекрыта, машины не смогли проехать. Я его потерял. Второй раз он находился в соседнем здании и вдруг исчез. Тебя или Елены тогда с нами не было, из здания один за другим выходили люди, а мы только и могли, что фотографировать их. Кроме меня, нас было трое, всего один пистолет, и — мы не знали, кто из них Ящер. Может, он так и не вышел из здания, или использовал другой выход.

Вскоре Раунбах повез Ковача в Берлин. Ехали поездом, в сопровождении Шульца и лейтенанта-эсэсовца, подчиненного только администратору. Раунбах обосновал поездку необходимостью натаскать Ковача на распознавание астральных мастеров. Большинство мастеров рейха охраняли штаб Гиммлера, здание гестапо на Принц Альбрехтштрассе, имперскую канцелярию на Фоссштрассе. В Берлине Фриц отвел их в небольшое кафе, заказал скромную еду. Шульц прослушал заказ, не шевельнув ни единым мускулом лица.

Мирча заметил, как резко поднялось кровяное давление у администратора. Ирония ситуации заключалась в том, что Шульц с трудом терпел стряпню Дылды Фрица, и рассчитывал как следует полакомиться в столице. Но всеми непредвиденными расходами группы распоряжался Раунбах, это были его личные деньги, и здесь Шульц ничего поделать не мог.

Прошло несколько часов, они позволили себе выпить по кружке пива, заказали сосисок, прежде чем Ковач заметил первого астрального мастера. В области затылка у того был не диск, как у лысого Отто, а древовидное образование, уходящее вниз вдоль позвоночника. Выглядел он как типичный служащий почтового ведомства, с обычной, совершенно непримечательной внешностью. Проходя вдоль столиков, он чуть задержал взгляд на Коваче и Раунбахе, сохраняя прежнюю безмятежность лица.

Астральный мастер сел за столик у стены, возле которого стоял всего один стул. К нему сразу подошел официант с подносом и принялся выгружать на стол тарелки. Спустя несколько минут вошел еще один мастер. Низенький худощавый мужчина с восточным, желтоватым лицом, в форме унтерштурмфюрера СС. Приостановившись у входа, он поклонился обернувшемуся к нему Раунбаху. Тот, привстав, приветствовал вошедшего наклоном головы.