Ахэнне - Принцип подобия

• Название: Принцип подобия
• Автор: Ахэнне
• Жанр: Фэнтези

От начала дней, может быть, храня в памяти детскую травму — Всемирный Потоп, человечество ждало Апокалипсиса и "конца времен". Предсказывали и огонь с небес, и голод, и — разумеется! — чуму. Чума и явилась. В странной, мало кем ожидаемой маске, без бледного коня, и ангелы не возвестили о ней золотыми трубами

---

— Хочешь?

Сигаретную пачку будто стадо коров жевало, содержимое соответствовало. Другого нет. Утром можно купить — неоновая реклама в том числе с Вербеной залог курева. Вербене не нравится табачный дым. Диссоциативно.

— Нет.

Ависа морозило тоже, он закашлялся, постучал себя по узкой, по-птичьи костлявой груди. Глотнул из железного горла. Он смотрел прямо перед собой — куда-то мимо встопорщенных дикобразов-кустов и голых деревьев, сквозь забор, бессветный пустырь и сам Виндикар.

— Я буду, — маленький Тао появился незаметно и сигареты забрал все — Целест только вяло разжал ладонь. — Новость есть.

— Еще одна. Держу пари, плохая, — Целест отшвырнул окурок в ближайший сугроб. Тао-всезнайка — работает круглосуточно, без перерыва и выходных. Тао как-то намекнул, что теоретически может сунуть нос, ухо или любопытный взгляд в любой уголок Цитадели. "Вот вне ее сложнее, правда", добавил китаец извиняющимся тоном. Тао коллекционировал все металлическое и электронное — горелые диоды, лампы, проволоку. Электрокинез давал "жучкам" вторую жизнь. Целест тогда погрозил кулаком: подглядывать за нами с Вербеной вздумаешь — пирсинг в неожиданном месте устрою. Кажется, Лин понял.

"На самом деле, он умница. Хорошие у меня друзья, правда… я как-то и не думал, вроде так и надо. А они хорошие…"

— Именно. Гораций и Флоренц ругались. Оказывается, это теоретики запретили про Амбивалента говорить — мол, паника начнется, ничего хорошего не выйдет, хватит с этих мутантов инструкций. Им все равно по кайфу одержимых пытать.

Целест кивнул. Эмоции болтались оборванными проводами. Всякий ресурс исчерпаем, а на теоретиков во главе с Горацием и подавно расходовать жаль.

— Про кайф тоже сказал? — поддел Авис напарника.

— Другими словами, — Тао проигнорировал насмешку, его рот сокрыло темно-фиолетовым табачным облаком, — Но да.

— Сволочи.

Холод гладкий и хитрый, елозит по одежде, пока не найдет прореху, уязвимое местечко. А как заберется — грызет; Целест тщетно кутался в мантию и дышал на руки — на огонь сил не было; ночь и зима слились в бело-лиловую мглу, мигали лунным бельмом. Трррупы. Будут трррупы.

Отключенные сейчас вычищают столовую. Аида буквально взорвала блондинку, точно переполненный водой бумажный пакет — внутренности раскидало по углам и заляпало даже потолок жирными кровавыми кляксами. Вряд ли закончат к утру. Малыши, небось, до сих пор по кельям рыдают. Месть воинов жестока…мистиков тоже.

Нелюди безжалостны. С мутантов хватит и инструкций, да.

— Ну-ка, девиз Гомеопатов? — сказал Целест. Дружное "хмы" и слаженный ответ:

— Подобное исцеляется подобным, — вместе, а Авис хмыкнул снова, — только при чем здесь…

— Амбивалент угрожает всем — воинам, мистикам и людям. Без третьего компонента не справимся. Нужно просить помощи у людей, — Целест хотел хлопнуть Ависа и Тао по плечу, но лишь безвольно скользнул обледенелой ладонью. — У Сената или нет. У людей.

Утро расстелилось покоем. Обеденную залу вычистили — заставляя задуматься, сколько же отключенных припасено в нижних камерах, — запах печеной плоти перебило запахом традиционного омлета. Можно есть без комка в горле. Почти.

Утро тихо, словно простыня на лице покойника. Целест глотнул мерзкого, зато крепкого кофе, усмехнулся своей же шуточке. Поделился бы с Рони, но тот думает о чем-то своем… как обычно.

Повизгивала малышня, негромко спорили теоретики и ученые. Магниты сосредоточенно жевали завтрак, а закончившие ночную смену заразительно зевали. Цитадель будто оправилась от приступа безумия — и теперь сама смущалась, единым организмом. Ну что это на меня нашло…

— Пойдем к Эл, — Целест все же потыкал напарника указательным пальцем. — После вахты, а? Нужно поговорить, ну и…

"Я хочу видеть Вербену", — наверняка, мистик прочитал. А может, и просто понял, как понимают друзья, не только эмпаты.

— Обязательно, — Рони отодвинул тарелку с нетронутой желто-коричневой плюхой — омлет не был райской пищей, но съедобен… и вообще, кто угодно мог воротить нос, только не Рони.

— Ты здоров?

— Все в порядке. Я даже умудрился выспаться.

Зимой утро перепрыгивает в вечер. Густеет мороз и синеватая темнота, и поглядываешь на площадные часы — скоро ли смена караула. Стрелки примерзли — не двигаются. Скучно. Лучше скука, чем то, что случилось вчера, думал Целест. Наскреб мелочи и купил сигарет, дышал холодом и никотином. Когда-нибудь он умрет от воспаления или рака легких… впрочем, Магниты не умирают от такой ерунды. Магнитов убивают.

Амбивалент — конец времен.

Встряхивал рыжими волосами, отгоняя паршивую муторь — она ползла из темноты, пещерными страхами. Гул Рынка чудился рыканьем волчьей чащобы.

Выпадал снег — мокрыми комьями, похожими на слипшийся рис. Разноцветное людское море боролось против снега, впору ставки делать. Победила природа — к концу вахты расползлись все, кроме самых упрямых торговцев, лениво согревающихся из фляжки (Авис у них и добывал — и сегодня то ли купил, то ли занял содержимое — доверху) стражей.

Стрелка ткнулась острой мордочкой в отметку "шесть часов".

— Ура, — Рони махнул косматой рукавицей. — Можно к Эл, да? Лишь бы дома оказалась…

— Вряд ли где-то еще, — Целест покачал головой и затоптал в грязное серое месиво бессчетный окурок. — Ей должны были сообщить вчера, и не думаю, что ее скоро потянет в клубы.

Пара стражей переминалось с ноги на ногу, наверняка мечтая о большой кружке горячего бульона или чего покрепче. На изразцовом витье калитки нависли носатые сосульки. Стражи пропустили без лишних слов — слишком холодно, чтобы говорить.

С порога окутало теплом и бархатом полутемного покоя. Пахло чем-то съедобным — с кухни, и терпко, померанцами и астрами — из комнаты. Целест озирался по сторонам.

— Вербена обычно встречает меня, — зачем-то сказал он.

— Наверняка, на репетиции, — предположил Рони, вытирая ноги, чтобы не испачкать мрамор или ковровую дорожку, пушистую, как хвост персидского кота. Он так и не привык к резиденции Альена. — Господин Селио не щадит даже богинь.

— И то верно, — улыбнулся Целест. — А Эл дома? Ты ее чувствуешь?

Мистик занес ногу над ступенькой, и застыл в неловкой позе.

— Да, — сказал он, выцепив из бисерного вороха эмоций и мыслей нужные. Не труднее, чем различить золотые крупинки в речном песке. — Чувствую.

Наверху горели несколько тускловатых искусственных факелов. По высоким стенам вытанцовывали блики и тени, а полумрак казался крепким, словно чайная заварка. Целесту живо вспомнился "Вельвет" и бумажные цветы. Вместо "Вельвета" — камни и руины, может быть, братская могила и несколько торчащих ног. Трупы вывезут — вручить безутешным родственникам.

— Эл! — Целест толкнул дверь сестриной комнаты. — Ты здесь?!

Дверь не поддалась — заперта изнутри. Вельвет отражается в сегодня. Доппельгангер, черт его дери — ничего нового под луной и искусственными чайными факелами.

— Я здесь, — оденься Элоиза в черное вечернее платье, Целест бы точно выругался куда-нибудь в небеса или ближайшую яму — пусть дойдет куда надо, вверх или преисподнюю. Джинсы и футболка смазали дежа-вю. Футболка, впрочем, не уступала платью — мягко обогнула контуры стройного тела, обрисовала все нужные округлости. Пришлось пихать Рони в бок — он безопасен, он просто влюбленный мистик, и все ж когда пялятся на твою сестру…

"Она собирается замуж, верно?"

— Привет, — поздоровался Целест. — И тебе тоже, Касси, — пожал протянутую руку. Прилизанные волосы Кассиуса смахивали на серебристый шлем. В петлях темно-лиловой рубашки поблескивали аметистовые запонки. Мизинец обвила печатка с маренговым алмазом.

Касси есть Касси.

— Добрый вечер.

— Эл, Вербена где? — Целест вспомнил, что собирался "поговорить". Он пришел… магнитить. Почти в прямом смысле.

— Мог бы стучаться — раз. Мог бы сделать вид, что тебя интересую я тоже — два, — Элоиза задрала нос и подсела к Кассиусу. В кожаном кресле они помещались вдвоем.

"И чем он маме не нравится? Ладно, у Рони взгляд побитого щенка, но Триэн — аристократическая фамилия, чего ей не так?"

— У нее завтра в Театре выступление, — Элоиза пожала плечами. — Скоро вернется.

На прозрачном параллелепипеде стола плакали стеарином ароматические свечи. Ваниль и мед — Элоиза верна себе. Рони следовал за Целестом — шаг в шаг, словно боясь оступиться и завязнуть в зыбучих песках.

— Мы дождемся ее, не возражаешь? Нужно поговорить, — Целест забрался в свободное кресло. Подошвы ботинок он вытер, но края джинсов и даже мантии где-то заляпал. Элоиза недовольно поморщилась. Снова дежа-вю.

— Когда-то комната была вся розовая, как новорожденный поросенок. И плюшевых поросят тоже хватало, — поделился воспоминаниями Целест — персонально для Касси. Элоиза вспыхнула быстрее пролитого бензина: