Андрей Бубнов - Лазутчик Синегории

• Название: Лазутчик Синегории
• Автор: Андрей Бубнов
• Жанр: Альтернативная история

В основу сюжета легла старинная легенда, дошедшая до нас из далекого средневековья. Но автор этих строк позволил себе достаточно вольно трактовать исторические события и образ жизни той эпохи, создав своеобразное ассорти из культур многих эпох и народностей, облагороженный и вымышленный мир, стилизованный под позднее средневековье.

---

Воспользовавшись галантным жестом купцов, монахи вскочили на лошадей и проследовали в темную и мрачную арку. Ворота, решетка, ворота, решетка, ворота, решетка и ещё одна решетка. Факела не горят. Прохладно и сумрачно в длинной арке. Копыта цокают о выщербленный камень. Кругом камень, нет ни одной травинки.

Узкие бойницы расположены на высоте в два человеческих роста. Лучникам стрелять неудобно, но арбалетчики вполне способны нанести весомый урон противнику. Плюс ко всему, через специальные железные раструбы можно лить кипящую смолу или что-нибудь более эффективное. Арка смерти, не иначе.

А небольшая площадь в продолжение арки уже заполнена телегами, домашним скотом, крестьянами, лоточниками и солдатами. Народ ждет своей очереди, намереваясь покинуть город и вернуться домой лишь незадолго до заката. Солдаты же придирчиво осматривают вновь прибывших. Мычат голодные коровы, блеют козы, народ ропщет, уповая на то, что незваных визитеров не так много и скоро наступит очередь горожан войти в узкую арку. Но порядок есть порядок.

— Стой! Кто такие? — сразу десяток солдат обступили вооруженных монахов.

— Орден святого Илука, — старый монах остался спокоен и с достоинством, присущим лишь аристократии с едва заметной улыбкой на устах взирал на полуобнаженные мечи солдат.

— Гедадийцы, — пренебрежительно воскликнул офицер. — Сукипы.

Выходцев из южной провинции никогда не жаловали в Вальстеруме.

— Сразу видно — загорелые, — солдаты внимательно осматривали гостей столицы.

— Что везете? — задал вопрос офицер.

— Послание его преосвященству, — на сей раз старый монах ехидно усмехнулся и поправил меч, случайно поддев при этом рясу так, что на миг показалась икра левой ноги.

— Что ж, проезжайте, — задумчиво проговорил офицер.

— Мир вам, братья, — монахи пришпорили скакунов, — когда-то я тоже был воином.

— И вам не дожить до Судного дня, — офицер проводил взглядом бесполезных монахов, после переключился на обоз купцов. Торговый люд наверняка прячет контрабанду под двойным дном повозок. Можно ненавязчиво прижать к стенке перекупщиков, напомнив о существовании лобного места и выторговать для себя что-нибудь полезное.

Солдаты действительно занялись тщательным осмотром обоза. Купцы возмущались, неотступно следуя за начальником караула. Но сила и власть была не на их стороне. После пяти минут препирательств торговый люд сдался, предложив взятку.

Офицер любезно согласился выгрузить оговоренную часть контрафактного товара в караульное помещение. Дележка конфискованного имущества произойдет чуть позже, без посторонних глаз. Офицер заберет львиную долю добычи, но и солдат не обидит.

Куда же без них? Могут и нашептать начальству. Нет. Все должны быть в доле.

Круговая порука. Все заинтересованы. Иначе…

Сопроводив нищих практически пинками, и любезно перекинувшись словечком с пилигримами, солдаты разрешили горожанам покинуть город. Утро выдалось ясное, солнце уже на четверть выглянуло из-за горизонта. Площадь перед аркой, в конце концов, опустела, можно заглянуть в караульное помещение, оставив в башне часовых. Часовых не обидят. Их доля будет смиренно дожидаться хозяев.

— Мой господин, — после дележа добычи к офицеру обратился пожилой солдат.

— Ты не доволен своей долей? — командир нахмурился.

— Нет, нет, мой господин. Я всегда прославляю в молитвах вашу щедрость.

— Тогда в чем дело?

— Монахи.

— Монахи?

— Старый воин со шрамом на шее не сукип.

Офицер вновь нахмурился, после махнул солдату рукой, приглашая отойти в сторону и побеседовать без свидетелей.

— На левой ноге монаха я заметил татуировку, — пояснил солдат. — Её пытались вывести кислотой, но мне удалось рассмотреть. Давным-давно я видел точно такую же. Никогда этого не забуду. Тигр, приготовившийся к прыжку, а внизу — перекрестье двух кривых сабель.

— И что это означает?

— Отличительный знак рыцарей ордена Черного тигра. Личная гвардия короля Синегории.

— А ты не ошибся? — ошеломленный офицер снял рукавицы и принялся разминать кисти рук.

— Такое нельзя забыть, мой господин.

— Ты ведь участвовал в Дарадинской компании лет двадцать назад, — догадался командир.

— Да, мой господин. В бою этот рыцарь играючи расправился с пятью моими товарищами. И нам пришлось заплатить ещё двумя жизнями, прежде чем удалось одолеть противника. Потом на правах победителей мы поделили с друзьями имущество убитого рыцаря. Сняли латы, одежду… вот тогда я и увидел татуировку. Когда мы одержали славную, но трудную победу над гвардией Синегории и заставили врага, вторгшегося в наши южные земли, отступить, я специально осматривал погибших на поле брани. У всех рыцарей ордена Черного тигра одинаковые татуировки на икре левой ноги. А наш воевода поздравил когорту с победой над элитой гвардии Синегории. От нашей когорты не осталось и половины солдат.

— Идем, — офицер, внимательно дослушав рассказ, натянул на ладони узкие кожаные перчатки с металлическими вставками и повел воина за собой. — Необходимо доложить о прибытии лазутчиков Синегории. Расскажешь всё господину Котору.

2

Столица очнулась ото сна. Домашняя скотина, погоняемая пастухами, уже покинула черту города. Отовсюду к колодцам спешат девушки с кувшинами и ведрами, торговцы открывают лавки, принялся за работу кузнец и оружейник. Окна домов раскрыты нараспашку, показывая всем желающим, как работает аптекарь, портной или пекарь, гончар и сапожник. Женщины в лоханях стирают бельё на свежем воздухе. Рабочие с лопатами, кувалдами, тележками и метлами идут прибирать улицы, ремонтировать мостовую и заборы, готовясь к предстоящему торжеству. Детвора, громко крича и заливаясь от смеха, носится под ногами у взрослых.

Поднявшись вверх по узкой извилистой улочке, застроенной деревянными домами, с балконами, нависающими над головой, и пройдя сквозь открытые ворота старых крепостных стен в черте города, сукипы выехали на огромную мощеную площадь.

Здесь их взору предстала городская ратуша — изящная каменная башня, взметнувшаяся ввысь, к поднебесью. На верхушке её, в специальном помещении сидит сторож. С этой башни в минуту опасности раздаются звуки набатного колокола, возвещающего о частых пожарах, о нашествии завоевателей, о регулярном наводнении и о прочих, не менее серьёзных превратностях судьбы. А напротив ратуши расположилось прекрасное чудо архитектуры: высокие остроконечные арки плавно переходят в ажурную кровлю Собора Великих Мучеников. Разноцветные стеклышки в окнах горят всеми цветами радуги в лучах восходящего солнца. Высокий шпиль со святым распятьем венчает кровлю божьего храма. Это самое высокое сооружение в столице. Колокольный перезвон слышен даже в соседних деревнях. Собор и ратуша — главные украшения грязного и пыльного города, застроенного преимущественно деревянными домами с крутыми двускатными крышами, покрытыми гонтом. По великолепию архитектуры храм уступает лишь королевскому дворцу. Немало было принесено собору жертв во время долго строительства, затянувшегося на десятилетия. Потому храм достоин своего названия и священного назначения. Душа невольно стремится к небу, к богу вместе с остроконечными арками, отталкиваясь от массивного каменного фундамента собора, унизанного великолепным барельефом, смотрясь в громадные окна, увенчанные канонической мозаикой, вслед за этим высоким, убегающим в небо позолоченным шпилем!

Спешившись и привязав уставших лошадей, монахи неторопливо, с достоинством присущим божьим слугам, направились к широким каменным ступеням, ведущим в святую обитель. Утренняя месса уже началась. Но нельзя торопиться в подобной ситуации. Пройдя мимо нищих и калек, сидящих на паперти, монахи остановились, совершили ритуальное омовение, зачерпнув святой воды в маленьком бассейне и умыв лицо, перекрестились и, наконец, вошли в храм. Отдав оружие прислужнику в рясе, сукипы проследовали в просторный молельный зал, заканчивающийся главным алтарем с ризницами по обеим сторонам. Убранство собора поражает великолепной мозаикой и роскошью образов и подсвечников. Зал полон прихожан. Его преосвященство, облаченный в бело-золотистый саккос, проводит утреннее богослужение. Помогают ему в этом: местный епископ, священники, диаконисы, чтецы, певцы и пономари.

Постепенно сукипам удалось пробраться в первые ряды молящихся горожан и привлечь к себе внимание его преосвященства. Но до окончания мессы ничего примечательного не случилось. Читались молитвы, совершалось таинство обряда, певцы торжественно исполняли песнопения, диаконы прислуживали, а горожане молились господу, их губы заученно шептали молитву.

А потом, когда месса закончилась, народ начал расходиться, к монахам приблизился человек в серой рясе и поинтересовался, что побудило сукипов пуститься в столь долгое путешествие в столицу? В ответ монахи попросили передать его преосвященству личное послание епископа Илукского, который в свою очередь и направил их в Вальстерум с весьма необычным поручением.