Леэло Тунгал - Половина собаки

• Название: Половина собаки
• Автор: Леэло Тунгал
• Издательство: «Детская литература»
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1991
• ISBN: 5-08-001462-2

Герои повестей современной эстонской писательницы — подростки. Есть у ребят свои достоинства и недостатки. Книга поднимает остросовременные вопросы взаимоотношения подростков между собой и со взрослыми.

---

— Ну, получается?

— Вскоре будем сидеть с тобой на травке, как господа, и только подбадривать Леди! — ответил я.

Однако, увы, работа на картофельном поле вскоре надоела Леди, и она, как отлынивающий от труда тунеядец, принялась гоняться за полевыми мышами. Я был немного разочарован, хотя не подавал виду. Но когда учительница Маазик пришла к нам и увидела борозду Пилле, начались неприятности.

— Пилле, голубушка, почему у тебя такие большие расстояния между картофелинами? — спросила учительница Маазик. — Картофель ведь не капуста, между кочанами которой должна поместиться овца с ягнятами! Детка, а тут у тебя совсем пустая земля!

Пилле подошла к учительнице и тоже испугалась:

— Как же это? Я помню, что клала здесь картофелины вдвое чаще!

— Врать некрасиво! — сказала классная руководительница. — Приведем теперь все в порядок вдвоем.

Учительница стала укладывать на борозду Пилле картофелины из своей корзинки, а у меня тревожно забилось сердце. Я проделал контрольный проход по своей борозде и увидел, что предчувствие меня не обмануло: ясно, Леди хватала картофелины за спиной у Пилле с ее борозды и переносила на мою. Пришлось мне разряжать картофель на своей борозде, и сраму было достаточно. Из-за этой истории с картошкой Пилле несколько дней была зла на меня, хотя ничего страшного тогда ведь не случилось. Зато когда из-за Леди во время игры в следопытов Пилле пришлось бегать так, что она чуть не задохнулась и чуть не сломала себе ногу, она даже и не покривилась, сказала только, что страдания облагораживают человека. Да, Пилле нередко ведет себя странно.

В тот раз, во время игры в следопытов, которую еще иногда называют «ориентировкой», пионервожатый разделил нас на пары, чтобы наконец исчез этот антагонизм между мальчишками и девчонками. Я попал в пару как раз с Пилле. По-моему, между нами этого антагонизма, или противостояния, никогда и не было, потому что Пилле в большинстве случаев почти такая же нормальная, как любой мальчишка, и к тому же она очень хорошо разбирается в тайнописи. Пионервожатый был бы вправе говорить об антагонизме, если бы я, как Тармо, попал в пару с Труутой, но противостояние от этого не исчезло бы, а наоборот, ибо даже миролюбивый Тармо сказал после игры, что будет теперь до конца жизни дразнить Трууту Жабьей Мадонной. При переходе через ручей Труута угрожала, что упадет в обморок, если Тармо не будет держать ее за руку, пока она идет по бревну, служившему мостом, и не будет петь ей «О спустись же, мадонна Тереза!». И вот так они и перебрались с трудом через ручей. Но когда наконец перебрались, Труута увидела на кочке жабу и бросилась Тармо на шею, жутко завопив. В таком-то случае каждый парень почувствует в себе прилив антагонизма!

У нас с Пилле участие в игре шло успешно до тех пор, пока Леди не разнюхала, где мы находимся. В тот момент, когда Леди, весело потявкивая, подбежала к нам, мы как раз у первого контрольного столбика разгадали тайнопись, шифр которой был а-1, и определяли азимут. И тут у меня возникла блестящая, как мне показалось тогда, но глупая, как выяснилось позже, мысль: хотя Леди и легавая собака, но почему бы ей не помочь нам искать следы пионервожатого, который до начала игры ходил от столбика к столбику, пряча шифрованные записки? Зачем терять время, глядя на компас, когда у нас есть знаменитый своим «верхним нюхом» сеттер? Отец говорит, что особенно ценны собаки, которые могут гнаться по следам, не держа нос у самой земли, а улавливая запах догоняемого зверя в воздухе. Пилле была согласна со мной, хотя и опасалась, что Леди может собрать и все записки, предназначавшиеся другим, подобно тому, как она поступила с семенным картофелем. Но я ответил с мужским спокойствием: «Об этом не стоит тревожиться, когда рядом с тобой человек, занявший в школе третье место по бегу на сто метров!». Вот до этого момента все было прекрасно, но дальше… Не хотелось и вспоминать эту жуткую историю, хотя в ней были и приятные моменты. Например, тот, когда Пилле рассказала мне, до чего же трудная жизнь у дочки директора школы: если учишься хорошо, говорят, что тебе ставят хорошие оценки ни за что, но если получишь двойку, сразу все накидываются, мол, дочка директора… и все такое. А я рассказал Пилле про Каупо и собачью выставку… Но вот так, по-настоящему, мы начали разговаривать лишь сидя в лесу, когда подумали, что у Пилле нога сломана и нам придется остаться там навсегда. Однако потом боль в ноге немного стихла, и Пилле решила, что нам надо попытаться пойти обратно. Она опиралась на мое плечо, точно как раненые солдаты в военных кинофильмах, и мы добрели до школы. Остальные уже давно разыскивали нас в лесу, а пионервожатый накричал на меня и Пилле жутким образом, дескать, он ведь отвечает за наши жизни, и все такое. Это была расплата за то, что мы слепо доверились Леди, которая ничегошеньки не знала о правилах игры. Леди со своим «верхним чутьем» считала, что делает нам лишь добро, ведя по заячьим следам в болото… О своей печальной ошибке мы догадались лишь тогда, когда Пилле, споткнувшись о затаившийся в траве камень, сломала, как мы подумали, ногу, а заяц, сделав очередную петлю, выскочил прямо на нас, гонимый Леди. К счастью, потом выяснилось, что ногу Пилле только вывихнула.

Дома мне еще досталось от отца, чтобы я не портил ему легавую и не учил ее браконьерству.

Зато Пилле в тот раз вовсе не рассердилась на меня. Похоже, от боли и мучений она сделалась даже слишком благородной: когда я сказал, что тащить ее совсем не трудно, это для меня ерунда, а вот с толстухой Труутой пришлось бы намучиться, Пилле заявила, что не понимает, почему все называют Трууту толстой, ведь фактически у них одинаковый обхват талии. Мне показалось, что она слишком намучилась, если сделалась такой благородной…

Но вот достаточно было Трууте на классном вечере в последний школьный день упомянуть о какой-то дурацкой затее с ниткой на большом пальце ноги, Пилле сразу же рассердилась и благородство у нее кончилось! Не случись так, я бы устроил теперь все наилучшим образом: отвел бы Леди к Пилле, у которой своя отдельная комната, а сам пошел бы домой, как и положено воспитанному человеку. Отцу сказал бы, что Леди небось учуяла какого-нибудь зайца, только и всего. Отцу и Каупо и в голову бы не пришло искать Леди в квартире директора школы, для этого им разве что понадобилась бы помощь собаки-ищейки.

Солнце начало постепенно опускаться за липы. Наверное, наступает пора порядочному снабженцу Каупо отправиться восвояси в город.

Я нащупал ключ в глубине кармана и почувствовал, что идея бегства в каморку за школьным залом была не такой уж блистательной, как мне показалось сначала. С Мадисом вдвоем было здорово сидеть там, хихикать и слушать, как с наводящим ужас завыванием бормашина ниже этажом бурит во рту какого-то несчастного. Что ключ от нашей квартиры — брат-близнец ключа от каморки, я обнаружил однажды после баскетбольного матча и сразу же подумал: «Должно же это открытие принести какую-нибудь пользу человечеству». Но совсем разные вещи — наслаждаешься ли ты результатом своего открытия вместе с отчаянно храбрым соседом по парте, или голодный в компании с голодной собакой сидишь, понурившись, в пропахшей запахами ремонта каморке…

Неожиданно послышался скрип и открылась дверь школы. Не парадная, в которую мы с Леди вошли, а боковая — та, которая ведет прямо на кухню, и из нее вышла уборщица Реэт. Видимо, я был прав, когда, сидя в каморке, подумал, что внизу хлопнула дверью наша новая школьная уборщица. Теперь в правой руке у нее был чемодан, а в левой — синий плащ. Я уложил Леди за кустом сирени и прижал ее к земле, а сам притаился рядом. Уборщица Реэт поглядела во все стороны, будто чего-то опасалась, и как-то настороженно направилась к шоссе. По-моему, она вела себя странновато. Впрочем, разве человек не может оглянуться, бросить взгляд на округу, уходя из дома? Может. И ничего странного в этом, пожалуй, нет. Однако люди обычно запирают за собой дверь, особенно если отправляются в столь долгое путешествие, что берут с собой даже чемодан. Уборщица же дверь за собой не заперла. «Если голова не работает, трудятся ноги!» — говорит Мадис.

До шоссе от школы добрых полкилометра. Интересно, когда уборщица догадается о своей рассеянности? До того, как подойдет к шоссе, или уже в автобусе, если она торопится на него? Моя мать однажды проехала в автобусе две остановки в сторону города, пока не вспомнила, что оставила дома на столе утюг. В тот раз она примчалась домой на машине, которую удалось случайно остановить, ворвалась в комнату и увидела, что напоминающий коровий хвост шнур утюга со штепселем на конце лежит на столе, выдернутый из розетки.

Да, но оставить незапертым рабочее помещение… А ведь школьное здание — рабочее помещение уборщицы Реэт.

Я был в нерешительности: возвращаться ли нам с Леди обратно в школу или нет, но тут случилось нечто весьма странное. Уборщица еще не успела далеко уйти, как вдруг рядом с нею резко затормозил темно-синий «Москвич», вылетевший на большой скорости из-за живой изгороди, скрывавшей шоссе. Дверь машины открылась, и… нет, не Каупо, а большой и неуклюжий мужчина, выскочив из «Москвича», схватил уборщицу и запихал ее вместе с чемоданом в машину.