Газета Завтра Газета - Газета Завтра 296 (31 1999)

• Название: Газета Завтра 296 (31 1999)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

Конечно, главную роль в создании такого настроя сыграла трудная, но тем именно и дорогая народу Победа в Великой Отечественной войне, Победа, разбудившая в нем чувство национальной гордости, уверенности в своих силах. Однако нельзя тут сбросить со счетов и работу, которую проделали после войны русские писатели, особенно фронтовики, объединившиеся вокруг названных А.Ципко журналов. Думаю, что именно это имел он в виду, констатируя непреложный факт литературной жизни тех лет: "Уже к началу восьмидесятых5 существовали, более того — процветало, несколько почвеннических изданий: журналы "Наш современник", "Молодая гвардия", "Москва", "Кубань", которые пропагандировали российский патриотизм и имели большой успех в офицерской среде, среди провинциальных аппаратчиков".

Не будем придираться к некоторой, мягко выражаясь, нелогичности рассуждений автора; написал: патриотические журналы "имели большой успех" и тут же оглянулся пугливо: а не лишку ли он хватил? Не перехвалил ли? И скороговоркой добавил: да, имели успех, но всего лишь в "офицерской среде и среди провинциальных аппаратчиков"... Просвещенную столицу, выходило, сии издания не интересовали.

А дело-то обстояло как раз наоборот. "Наш современник", например, до офицеров даже не доходил, потому что подписка на него в армии была запрещена, и не генералами, а столичными аппаратчиками, читавшими вместе с провинциальными журнал не просто с интересом, а прямо-таки с болезненным пристрастием и ставившими ему, как говорится, "каждое лыко в строку".

Считаю несостоятельной попытку автора объяснить "процветание" и "успех" "почвеннических" журналов тем, что в их деятельности "произошел переход от марксизма-ленинизма к идеологии российской государственности". Что такое "переход", если не разрыв с марксизмом-ленинизмом? Свидетельствую: не было такого!

Переход, как убедились теперь все, произошел в другом месте и не "к идеологии российской государственности", а совсем в другом направлении... к великому сожалению!

А.Ципко не стал отступать от установившейся в советское время традиции — назвал журналы "почвенническими" (а не русскими), а патриотизм "российским", тогда как мы, редакторы этих журналов и сотрудничавшие в них писатели, имели в виду патриотизм русский. Мы считали, что великий народ в семье других народов имеет право, как и все другие, на свой национальный патриотизм. При любой идеологии! И это отнюдь не исключало его советского патриотизма, а сегодня — не исключает российского. Если А.Ципко видит в этом отход от марксизма-ленинизма, то, как говорится, вольному воля.

Замечу только, что в одной из докладных на имя генсека он и сам высказался, по сути, в том же духе: "Если бы русские больше себя уважали, лучше жили, то наше государство было бы намного прочнее". Неизвестно, как воспринял эту мысль Горбачев. Судя по всему, он ее отверг. А потом и забыл... О чем можно только пожалеть.

Любопытно и еще одно наблюдение А.Ципко: "В сущности, красный патриотизм как мировоззрение сформировался на страницах журнала "Молодая гвардия" во второй половине шестидесятых годов". Напомню читателям: это как раз то время, когда в "Молодой гвардии" появились статьи М.Лобанова и В.Чалмаева. Как на них отреагировали в "Новом мире" (проф. А.Дементьев), в "Юности" (В.Воронов), А.Солженицын в "Бодался теленок с дубом", мне уже доводилось писать6 и потому не стану повторяться.

Остановлюсь на том, как они были встречены на Западе. Некий А.Янов, бывший сотрудник журнала "Молодой коммунист"7, сбежавший еще при советской власти то ли в Израиль, то ли в США (не уточняю, потому что это одно и то же), в своей книге "Русская идея и 2000 год" о статье М.Лобанова вспоминал так: "Даже на кухне говорили об этой статье шепотом". И добавлял: "Сказать, что появление статьи Лобанова в легальной прессе, да еще во влиятельной и популярной "Молодой гвардии" было явлением удивительным — значит, сказать очень мало. Оно было явлением потрясающим".

"Вот это признаньице!"— невольно восклицаешь, прочитав такое. "На кухне... шепотом!" Это с чего же переполох-то такой? Чем же так напугала, нет, даже "потрясла", интернационалистов статья в журнале "Молодая гвардия", который они всячески унижали, бранили, а в тайне, оказывается, уважали и даже боялись, "влиятельным и популярным" считали? Проговорились-таки... Нечаянно, в запале, но все равно.

А "потрясение", испытанное ими, можно объяснить только тем, что статья, работавшая на пробуждение национального самосознания русского народа, появилась в "легальной прессе", чего, по их понятиям, по их знаниям идеологической кухни, никак не могло случиться. А вот — случилось... Значит, что-то где-то в отлаженном и надежно контролируемом механизме не сработало. Если сбой произошел случайно — еще ничего... А если по чьей-то воле, преднамеренно?.. Было отчего перейти на шепот, пережить "потрясение".

Михаил Петрович Лобанов, комментируя это откровение Янова, сказал: "Смотрите, как они зорко и дрожко следят за каждым нашим словом! И какое значение придавали нашим писаниям! Сами мы думали о них намного скромнее, спокойнее..." М.П.Лобанов не уточнил, почему... Да ясно и так: разговор "о национальной гордости великороссов" (Ленин) предполагал достоинство, не требовал повышения голоса, истерических восклицаний, биения себя в грудь.

В заключение еще об одной тайне, ставшей явью после публикации "Записок" А.Ципко. Вот она: "Характерно, что Горбачев не хотел использовать "русскую", державническую карту даже тогда, когда к этому толкала уже логика политической борьбы внутри КПСС".

Спрашивается, почему не хотел? Считал ее, державную, проигранной? Или боялся поставить на нее? А если боялся, то кого?.. То, что написал А.Ципко дальше, к сожалению, не содержит ответа на эти вопросы; это всего лишь информация, дающая повод к размышлениям. "Западники" (в руководстве КПСС.— С.В.) уже к концу 88-го года,— сообщил он,— составляли меньшинство (интересно, куда делись остальные?— С.В.) и были обречены как аппаратная сила. И даже в международном отделе ЦК, который по традиции воспринимался в партии как оплот(!) "западничества" и "космополитизма"(!!!) со временем стало ясно, что... необходимо связать свободу с национальной гордостью, что без пробуждения национального самосознания перестройка повиснет в воздухе".

Она не "повисла", она переросла в государственный переворот: "западничество" и "космополитизм" в руководстве ЦК партии взяли верх... И вот что любопытно, перевертыши, перекрасившись в "демократов" и захватив власть, отбросили все, что было определяющим, стержневым в идеологии и политике компартии, но "западничество" и "космополитизм" оставили при себе. И неудивительно, что "русская", "державническая" карта до сих пор так и остается в колоде. Вместо нее извлечена на свет откровенная, наглая русофобия.

Почему? На этот вопрос А.Ципко не дает ответа, хотя, уверен, знает его.

Тут, кроме знания, нужно еще мужество.

1 В 1967-68 годах я работал в журнале "Молодая гвардия" в должности заместителя главного редактора.

2 Литературная Россия", 15.XI.96 г., посмертная публикация.

3 Письмо писалось в 1992 году, Чаковский еще был жив.

4 Суслов — секретарь ЦК КПСС, член политбюро. Демичев — секретарь ЦК, потом министр культуры.

5 А.Ципко ошибается: не 80-х, а 60-х, если иметь в виду "Молодую гвардию", и 70-х — "Наш современник".

6 "Противостояние", ж. "М.гв." № 5, 1997 г.

7 Как ни странно, он там был не одинок.

ТИТ ТАК!

Как и предсказывалось, нынешний Московский кинофестиваль оказался вымороченным и искуственным мероприятием. По сути, это был своего рода апокриф... Нельзя было в ХХ веке проводить ХХI кинофестиваль. Следовало подождать хотя бы года два. Может быть, тогда не имело бы значения, какой класс ему присвоят: "А", "Б","В","Г”,"Д" или "Ж". Но поскольку главенствующая формула бытия жадной до утех российской "элиты" выражена не в образе непритязательной "абевегедейки", а в двух хищных словах "здесь" и "сейчас", то ничего иного, кроме конфуза, ожидать и не приходилось. Так и вышло. Половина иностранных номинантов попросту игнорировали процедуру вручения им статуэтки "Золотого Георгия", иные из таковых двусмысленно шутили о главенстве в композиции последней не Георгия, а змеи (де, как древнего символа юмора и смеха...).

Так что фестиваль провалился. Однако это — не вина устроителей, но беда их. Если собственно Россия была представлена единственным и явно неадекватным даже конкурсной программе фильмом, то о каких вообще триумфах может идти речь?