Татьяна Туринская - В погоне за облаком, или Блажь вдогонку

• Название: В погоне за облаком, или Блажь вдогонку
• Автор: Татьяна Туринская
• Жанр: Современные любовные романы

---

Выйдя из подъезда, Лёшка направился к стоянке. Ну-ка, ну-ка, посмотрим, на чем он нынче ездит. Как он говорил тогда? В двадцать мотоцикл, в тридцать машина, в сорок дача. К пенсии — большой дом, полный внуков. Или это не он говорил, а она сама о нем так думала? Неважно. Это было важным тогда, но не теперь, когда решение принято.

Однако Дружников подвел ее не к машине — к мотоциклу. В первое мгновение Наталья растерялась — она уже сто лет не ездила на мотоцикле, давно вышла из подросткового возраста. Как-то это не солидно, пожалуй. Не комфортно. Да и одета она не совсем подходяще. Не в юбке, но зато брюки ведь надела самые лучшие, самые любимые. А они светлые до безобразия. Что с ними после езды на мотоцикле станет? Но не идти же переодеваться. Что он о ней подумает? Будто Наталья шмотками дорожит больше, чем людьми. Нет уж. До пляжа недалеко, минут за десять доберутся. Глядишь, брючки не слишком пострадают. Главное, с химчисткой не тянуть.

Лёшка нацепил ей на голову шлем, при этом смотрел в ее глаза, пытаясь, кажется, что-то сказать. Однако словами опошлять смысл не хотел — надеялся на Натальину понятливость. Не учел того, что воображение у нее буйное, писательское. Она такое в глазах прочесть умеет, чего там отродясь не имелось. Или, наоборот, на это и рассчитывал?

За короткий миг, пока Дружников надевал на нее шлем, Наталья кардинально изменила мнение о двухколесном с моторчиком способе передвижения. Машина — это так банально! На машине ездить каждый дурак умеет. Кроме разве что самой Натальи. А вот на мотоцикле!.. Мчаться наперегонки с ветром, прижимаясь грудью к Лёшкиной спине. Лавировать в потоке машин, обгоняя всех и вся. И опять же прижиматься к Лёшке — якобы чтобы удержаться в седле, а на деле умирать от запретных желаний и тайной надежды. А потом, когда они доберутся до места, он снимет с нее шлем и будет трепетно распутывать ее спутавшиеся волосы…

Сели. Поехали.

Они мчались наперегонки с ветром, лавировали в потоке машин. Наталья прижималась к Лёшке, как и планировала. Однако восторга ей хватило минуты на две, не больше. Наперегонки с ветром — звучит красиво. Но жутко холодно даже летом. Лавировать между машин, как выяснилось, тоже не слишком весело: при маневрах мотоцикл качает из стороны в сторону, вместе с ним качаются ездоки. Страшно ли Лёшке — Наталья не знала. Но ей при каждом таком уклоне казалось, что это последний, и сейчас они завалятся на бок и улетят под колеса машины, которую только что обогнали.

Прижиматься к Лёшкиной спине тоже было не так уж здорово, как мечталось. Потому что все эротические фантазии улетучились из головы, уступив место страху. Да, Наталья держалась за него, обнимала, прижималась. Но только ради того, чтобы не вылететь из седла на первой попавшейся кочке или крутом вираже.

Они уже проехали поворот к ближайшему пляжу. Значит, он везет ее не на пляж. А зачем купальник?

Ах, вот оно что — они будут купаться в бассейне. Правильно, кофе в бассейне звучит куда реальнее, чем кофе на пляже. А что за бассейн? Общественный? Или собственный, в загородном доме? Если общественный — у Натальи еще есть шанс устоять. Не станет же он приставать к ней прилюдно? Если собственный — она пропала. Она, конечно, будет сопротивляться Лёшкиной настойчивости, но за себя не ручается — в конце концов, она слабая женщина.

Но собственный бассейн плохо соседствует с не первой свежести мотоциклом. Наталья в мотоциклах не разбирается, но отличить новый от ненового способна. Однако это еще ни о чем не говорит. Лёшка может питать нежные чувства к старому механическому другу, бывает ведь и такое.

На одном из перекрестков, когда светофор преградил дорогу красным глазом, Наталья воспользовалась относительной тишиной:

— Куда мы все-таки едем — можешь сказать?

— На Мыс.

На Мыс. Вот тебе и частный бассейн. Разочарованию не было предела.

Хотя… Радоваться надо — честь мужа не пострадает. И Поросятам не придется плакать от расставания с любимым папой.

Мыс. Мыс? Мыс?!

— Опять?! — воскликнула она в ужасе.

Для очень узкого географического обозначения Мыс имел слишком широкое региональное понятие.

Официальное его название почти никто не знал. Если и знал — то не помнил. Если и помнил — не применял. Мыс Адмиральский — скука смертная, кто такое выговорит?

Мыс вдавался острым клыком в океан. Слева и справа от него располагались бухты с великолепными песчаными пляжами: Сидими, Поросенок, Лячин, Пачихеза. Еще какими-то — запомнить все названия, зачастую нерусские, оставшиеся в наследство от японцев, некогда пытавшихся пустить корни на этой земле, невозможно. Непосредственно к Адмиральскому мысу все эти бухты и пляжи не относились, разве только Сидими и Пачихеза — слева и справа от него. Но, так как объединены были одной дорогой и будто перетекали из одного в другой, имели общее в народе название: Мыс.

Пляжи на Мысе великолепные: песок на берегу, песок в море. Только Седанка, последняя бухта в ряду, больше была приспособлена для ныряльщиков и рыбаков: огромные валуны ограждали ее от соседних бухт и бухточек, и дно здесь было глубокое, каменистое, с водорослями.

Благодаря песчаным пляжам и чистой воде Мыс славился на всю округу. Отдыхали здесь не только горожане: приезжали жители соседних областей и даже с островов. Не удивительно, что найти свободный участок удавалось не всегда, или по крайней мере не сразу. Плюс к "дикарям" — не поддающееся учету количество санаториев, курортов и турбаз.

Однажды Алексей уже возил Наталью на Мыс. Был он в ту пору Лёшкой, а она Наташей. И повторять то безумное приключение у нее не было ни малейшего желания.

В те выходные родители, по обыкновению, укатили на дачу. И по обыкновению же Лёшка воспользовался их отсутствием. Притащился, встал на пороге:

— Здорово, — и лупает глазками: мол, ты же меня не выгонишь?

А у Наташи ведь сердце не камень: сколько можно парня отфутболивать? Может, стоит дать шанс?

В общем, впустила она его в квартиру, о чем потом долго жалела.

Говорить особо было не о чем, все больше молчали. Озадачиваться поиском интересной для обоих темы хозяйка не торопилась: если набиваешься в женихи — покажи, на что способен.

Лёшка старался. Рассказывал какие-то истории про людей, которых Наташа не знала, а потому истории эти казались ей пустыми, пресными. Про мужа двоюродной сестры, привезшего из плавания какие-то редкие пластинки с труднопроизносимыми нерусскими названиями. Двоюродную Лёшкину сестру, Ларису, Наташа видела только на свадебной фотке. Оттуда же знала и Ларисиного мужа. То есть смело можно сказать — не знала вовсе. И какое ей дело до пластинок, которые кто-то привез из далекого рейса?

Пришел Дружников часов в шесть вечера. Между тем солнце уже давным-давно скрылось за горизонтом, а он все еще предпринимал бесплодные попытки заинтересовать собою юную хозяйку дома. Учитывая, что солнце летом садится поздно, к закату Наташа конкретно устала от гостя. Уж и так она, и этак — не понимает Лёшка, что пора бы завязывать с никчемными разговорами. Уж и кофе выпили, и чаю — все равно не понимает. Уж дождик пошел, веселый, шумный — не понимает Лёшка, что визит его слишком затянулся. Наташа уже зевает, не скрываясь — все равно не понимает.

Другой бы давно от слов к делу перешел. Поцелуйчики там разные, объятия, прочая любовность. Ан нет — Лёшка только глазами ее пожирает, на большее не претендует.

Сначала еще была надежда, что он вот-вот заспешит домой: на город опускалась ночь, начал накрапывать дождик. А Лёшке и ночь нипочем. Наташу накрыли подозрения, что он вообще не собирается уходить. Гнать в открытую неудобно, а сам не понимает. Значит, нужно подтолкнуть, намекнуть. Она стала зевать картинно, семафоря непонятливому гостю: иди уже, иди! Вместо того чтобы выполнить слека завуалированную команду, тот выдал спонтанное предложение:

— Покатили на Мыс? Кострица там кочемарит. Завалимся к нему среди ночи — он зачумеет!

На часах без малого полночь. Дождь за окном полощет — какой Мыс?! Какой Кострица? Нужен он Наталье среди ночи, да в такую погоду?!

— Ночь на дворе — сдурел? Дождь. Какой Мыс?!

— Да дождь без малого отмучился!

Лёшке идея нравилась с каждой минутой все больше. В глазах засветилось воодушевление — сам себе поверил, что поездкой на Мыс сумеет пробудить к себе интерес. Будто Наташа Мыса не видела!

Сам по себе Мыс был вполне неплох — лучшее место для отдыха на всем побережье. Но хорош он в хорошую погоду, да в хорошей компании. В дождь же, да с Дружниковым, да с практически незнакомым Кострицей… Мягко говоря, идея не грела.

С другой стороны, если Наташа откажется ехать — выпроводить Лёшку удастся еще нескоро. Если вообще удастся. Что делать, когда человек не понимает намеков?

Если поехать — глядишь, часам к трем ночи отстанет. Час туда, час обратно. Да там полчасика на болтовню с Кострицей. А когда вернутся, Наташа как-нибудь сумеет намекнуть Лёшке, что устала. Причем намекнет на улице, в дом не пустит — иначе жертва окажется бесплодной. Была ни была — если нет другой возможности избавиться от назойливого гостя, придется ехать на Мыс. Зато наука будет, в следующий раз она Лёшку в дом не впустит: нечего жалеть кого попало, о себе нужно заботится.