Ольга Хрипина-Головня - Колыбельная для эльфа

• Название: Колыбельная для эльфа
• Автор: Ольга Хрипина-Головня
• Жанр: Фэнтези

Историю творят герои. Память о героях хранят легенды. Говорят, что в час, когда начнут сгущаться сумерки, древний род вспомнит о своем предназначении. И Мессия протянет ладонь, чтобы принести миру прощение и искупление… Одна- Целительница, выше всего чтящая жизнь. Ей нужно убить, чтобы вспомнить о своем предназначении. Второй — изгнанник, проклятый своим родом. Ему придется дойти до конца пути, который заранее обречен. Третья — дева-воин. Ей предстоит выяснить, готова ли она защищать врага ради своего друга. Четвертый- предатель, перешедший на сторону проигравших. У каждого свое прошлое, свои мотивы и одно будущее. Но кто на самом деле готов погибнуть, чтобы Мессия проснулся и распахнул крылья над миром? И что окажется сильнее: дружба, долг, страх, неожиданная любовь или жажда жизни? Все начнется и закончится колыбельной. Колыбельной для эльфа

---

Амарисуна пожала плечами и отправилась за кустики — в сторону, где, как уверял Аллард, был ручей.

У воды Суна огляделась, попрыгала на месте, посмотрела на пасмурное небо и решительно скинула с себя одежду. Намочила чистую ткань и быстро-быстро растерлась.

— Хоть какая-то иллюзия умытости, — проворчала она, натягивая чистое белье и быстро растирая себя благовонием. — Мне все равно, что это путешествие, дорога, но мылась я уже позавчера на постоялом дворе, и вонять, как дьеши, я не собираюсь.

Суна натянула одежду и тщательно прочистила зубы мягкой тряпочкой. Набирая воды, чтобы сполоснуть рот, девушка увидела что-то блестящее в мутноватой воде. "Что-то" оказалось стеклянной затычкой от бутылки с благовониями, и Суна развеселилась.

— Надо же, интересно, Мориан или Аллард? А, что б тебя!

Последнее относилось к невесть как появившемуся порезу на указательном пальце.

Суна потерла его о большой палец, заживляя порез, поднялась с колен и взяла ткань, чтобы уложить обратно в мешок. На ней осталась кровь. Суна недоуменно посмотрела на кровоточащий порез и снова потерла пальцы. Ничего не произошло.

По спине прошел холодок.

— Что такое…

Амарисуна повела ладонью над порезом, потом положила, потом постояла так несколько минут.

Порез не заживал.

Суна без сил осела на землю.

— Суна? Ты там скоро? — раздался окрик Мориана. Девушка сосредоточенно смотрела на порез.

— Амарисуна? — теперь в голосе слышалось беспокойство. А чего это ты так разволновался, интересно? Может быть, я сейчас не могу ответить.

— Суна, можно? — теперь голос слышался из-за кустов.

— Я голая, — ответила Суна зло. Кусты зашелестели, и шаги раздались уже за спиной эльфийки.

— Обрадовался? — язвительно спросила эльфийка. Мориан невозмутимо сел рядом.

— Знал, что ты врешь. Ты решила завтракать здесь? — Мориан покосился на порез.

Девушка опустила рассматриваемую до этого руку.

— Смотри внимательнее, тиа, — устало прошептала она. — Я не могу залечить даже эту маленькую ранку. Моя сила меня покинула окончательно.

— Ты просто устала. Вчера ты потратила слишком много себя, — успокаивающе сказал Мориан.

— Я. Ее. Не чувствую, — сказала эльфийка с расстановкой, сглатывая комок в горле. — Ее нет.

— Она есть, и она вернется, — Эльф осторожно обнял Суну.

— Я понимаю, что значит для Целительницы потеря силы, — сказал он тихо.

— Не понимаешь, — Амарисуна потерла глаза. — Я выбрала эту силу сама, и когда мне казалось, что поступила неправильно, меня поддерживали лица и улыбки тех, кому я помогла, кого я вернула. Ты просто не можешь представить, что это такое. Я не могу понять, что я сделала, что это случилось, почему?

— Я говорю тебе — подожди. Возможно, ты испугалась, или устала, потерпи, все вернется, — погладил эльф девушку по затылку.

От его куртки пахло дымом и теплом.

— Может, это потому что я убила? Наказание за пролитую кровь? Знаешь, что я сейчас ощущаю?

Мориан убрал руку.

— Наверное, то же самое, когда тебя ставят клеймо на руку и все, кто еще недавно, если не был твоим другом, то хотя бы здоровался с тобой, теперь отворачивают лицо. Когда на постоялом дворе тебе в лицо смеется пьяный сельт, и ты выбрасываешь вперед руку, чтобы схватить его за шиворот и ударить лицом о стол, стереть эту ухмылку. А он потом поднимается с места, весь в крови, и убегает, и падает за порогом. И все молчат, а ты показываешь им клеймо и кричишь, что теперь у тебя нет запретов, ты же проклятый, Изгнанник, ни одна земля не примет тебя.

— Но ты же можешь проходить через границы, — сказала Суна, поднимаясь, отступая на шаг назад и вытирая лицо рукавом.

— Но я не могу жить в своей земле, — эльф поднялся следом. — Я не могу утешить тебя. И не могу сказать тебе, виновата ли ты в потере своего дара или же это просто стечение обстоятельств. Но я могу предложить тебе подождать.

Мужчина развернулся и медленно направился в сторону костра.

Суна нахмурилась и пошла вслед за Морианом, мрачно глядя ему в спину. Интересно, стал бы он так распинаться, если бы знал, при каких обстоятельствах она на самом деле стала Целительницей?

Девушка посмотрела на свои руки и прикусила язык, чтобы не заплакать — ни в коем случае, нельзя сдаваться, все вернется на круги своя.

Сила не могла уйти просто так. Ее дар возвращать улыбки, ее дар давать покой, ее дар исцелять, ее предназначение быть надеждой… Это просто страх и усталость, это все пройдет — иначе каков дальнейший смысл ее пути? Что тогда она сможет сделать, чем помогать, что отдавать, чем искупить?

Мориан молча сел возле костра. Амарисуна покосилась на Алларда и поежилась. Занятная компания подобралась: два эльфа и эмъен сидят и мрачно косятся друг на друга, а единорог — обжора с ненасытным блеском в глазах смотрит на котелок с кашей. Белоснежная лошадь флегматично чешет морду о ствол дерева и кажется самой нормальной из всех.

— Ну? — вопрос Мориана адресовался Алларду. Эмъен поморщился.

— Может, сперва завтрак?

Эльф приподнял правую бровь и весь подобрался — Суна аж залюбовалась его посуровившем профилем.

Аллард вздохнул.

— Я знаю, кто ты, тиа Мориан.

К Амарисуны перехватило дыхание.

— Не понимаю, о чем ты, — о холод в голосе эльфа можно было обжечься.

Эмъен подался вперед и пристально заглянул Мориану в глаза.

— Давай без отговорок, эльф. Я знаю, кто ты. Ты — последний наследный тиа эльфийских земель. Ты ключ к силе твоего рода. Я — Правитель своего рода, я равен тебе и я пришел предложить помощь и просить помощи. Не будем тратить время на пустой разговор.

— Допустим, — коротко отозвался Мориан. Эмъен еле слыщно выдохнул.

— Мои отец и мать заинтересовались тобой после инцидента в Умбариэле. Это была идея матери, устроить подобную проверку.

— Проверку? — не выдержала Суна. Эмъен кивнул.

— Мои родители принесли в жертву многое для того, чтобы вернуть к жизни саму Тьму, — в голосе Алларда появилась горечь. — Они копят силы для нового нападения — на сей раз эльфам не помешать. Нападение на Умбариэль должно было показать, насколько хорошо магия Тьмы контролирует воинов. И насколько эльфы готовы к подобной атаке.

— И каковы же результаты? — мрачно спросил Вихрь.

Эмъен поежился.

— Тьма ввергает в безумие, — тихо ответил он. — Но те, кто выживает, обретают истинную силу. Ее не остановить никому, кроме… тебя, тиа. Тебя и Хранителей.

— Правители знают, кто я? — резко спросил эльф. Аллард покачал головой.

— Нет. Скажем так, осведомителя, который узнал о тебе, я успел… опередить.

Все, что знает отец это то, что ты уже несколько раз оказался рядом с важными событиями, и что рядом с тобой едет Целительница. Это из-за нее пришлось отпустить Целительницу Умбариэля.

— Отпустить?

— Ее подруга, попавшая под чары Тьмы через наших осведомителей, должна была опоить Целительницу и дать Тьме время забрать ее сердце и разум под контроль. А через нее воздействовать на тиа той земли. Но моя мать опасалась, что ты, Суна, поймешь, в чем дело. Поскольку ты подданная Андагриэль, а тамошние тиа всегда интересовались историей принятия Закона, и вообще последнее время стали проявлять излишнюю активность, родители решили, что безопаснее будет отпустить Целительницу.

Суна и Мориан переглянулись.

— Когда Правители готовят нападение? — спросил эльф, вглядываясь в лицо Алларда, надеясь понять, врет он или нет.

— Скоро. Очень скоро, но отец медлит, покуда не найдет кое-что. Он называет это силель.

— А кто такой этот силель? — спросил Мориан лениво, будто безразлично. Амарисуна вся подобралась. Мало того, что напавшие на них интересовались силелем, мало ей, что это слово ей снится, так еще и эмъен он нем говорит!

— Я не знаю, — с обезоруживающей откровенностью ответил Аллард. — Но знаю, что он играет не последнюю роль.

— В чем? — разговор походил на встречу двух врагов в узком переулке, когда каждый примеривается к удару и лихорадочно соображает, чем вооружен противник.

— В грядущей войне. Это та сила, что может помешать отцу. И я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы остановить его. Иначе, я бы не сунулся за тобой в Зачарованный лес. Ведь ты…

— Почему ты назвал этот лес Зачарованным? — влез в разговор любопытный Вихрь.

— О, так вы не знали? — удивился Аллард. — Через это лес ездят либо невежды, либо самоубийцы, либо самоубийственно самоуверенные путники. Во время войны здесь была битва, в которой один глупый эмъен использовал силы, значения которых и сам не до конца понимал. Ну и справиться с которыми так и не смог. С тех пор этот лес с удовольствием водит своих путников по чаще. Поговаривают, когда-то отсюда вышли двое, не помнящие ничего, кроме того, что любят друг друга.