Ольга Хрипина-Головня - Колыбельная для эльфа

• Название: Колыбельная для эльфа
• Автор: Ольга Хрипина-Головня
• Жанр: Фэнтези

Историю творят герои. Память о героях хранят легенды. Говорят, что в час, когда начнут сгущаться сумерки, древний род вспомнит о своем предназначении. И Мессия протянет ладонь, чтобы принести миру прощение и искупление… Одна- Целительница, выше всего чтящая жизнь. Ей нужно убить, чтобы вспомнить о своем предназначении. Второй — изгнанник, проклятый своим родом. Ему придется дойти до конца пути, который заранее обречен. Третья — дева-воин. Ей предстоит выяснить, готова ли она защищать врага ради своего друга. Четвертый- предатель, перешедший на сторону проигравших. У каждого свое прошлое, свои мотивы и одно будущее. Но кто на самом деле готов погибнуть, чтобы Мессия проснулся и распахнул крылья над миром? И что окажется сильнее: дружба, долг, страх, неожиданная любовь или жажда жизни? Все начнется и закончится колыбельной. Колыбельной для эльфа

---

— А куда мы идем? Спохватилась Целительница уже снаружи, вглядываясь в спутившуюся темноту. Было сыро и от земли тянуло холодом, предвестником грядущих заморозков. Небо было черным и беззвездным, одинокая луна, казалось, смотрела прямо на Целительницу — вдумчиво, пристально, печально.

Мориан показал прямо, на дорогу.

— У меня есть здесь одно любимое местечко. Пожарище на самом краю села.

— Пожарище? — удивилась Амарисуна. — Нет уж, я лучше снова спать лягу, — Суна развернулась обратно в сторону постоялого двора.

— Идем, — эльф потянул девушку за собой — та только ойкнула.

— Что за прихоть? — недовольно проворчала Амарисуна, когда Мориан выпустил ее руку. Под ногами подчавкивало и девушке показалось, что ее левый сапог немного протекает.

Эльф улыбнулся краешком губ.

— Спят уже все, — продолжала бубнить Амарисуна, вглядываясь сияющие темными пастями окон домишки. Мимо по обочине прошуршала какая-то тень.

— В "Поющем источнике" вечер только начинается, успокойся.

— Знаешь, что удивительно? — Суне показалось, что кто-то идет за ними, и она оборвала фразу. Девушка резко обернулась, но увидела лишь задумчивую кошку, которая, сверкнув глазами, метнулась с дороги к забору.

— За все время, что мы провели рядом, я так и не поняла, какой ты.

Амарисуну все-таки не покидало ощущение сверлящего спину взгляда. Она покосилась на эльфа — может, тоже заметил что-то? Но Мориан смотрел прямо пред собой и был так задумчив, что она не была уверена, что он расслышал ее последнюю фразу.

— Ты говоришь, что-то делаешь, улыбаешься, но я не понимаю, какой ты на самом деле, — повторила Амарисуна. — Даже тот случай в Умбариэле… я все равно не понимаю. Не понимаю ничего.

Мориан неопределенно хмыкнул. Суна, поняв, что ответа не дождется, насупилась, ругая себя за излишние эмоциональность и откровенность.

Дорога стала сужаться, дома закончились, и по обе стороны дороги выросло поле — топкое, темное, неприглядное. Шагов через четыреста, впереди, уже начиналась полоса леса. А перед ней, подсвеченный лунным светом, стоял дом причудливой, искривленной формы.

Прищурившись, Амарисуна поняла, что дом горел. То, что уцелело — было окружено остовами стен, крыша провалилась, и весь дом покосился как скрюченный поясничной болью. Сложенный из толстых, не прогоревших полностью бревен, он мрачно и неприязнено смотрел на путников, выщеревшись выгоревшим дверным проемом.

— Несколько лет назад тут решил обосноваться отошедший от дел уважаемый торговец, — на слове "уважаемый" Мориан иронично хмыкнул. Чем ближе они подходили, тем больше Суна могла оценить масштабы дома — пожалуй, там могли поселиться пять крупных семей, и еще гостям бы место осталось.

— Уважаемый? — переспросила Амарисуна. Мориан широко улыбнулся.

— На деле — глава одного из самых влиятельных воровских кланов славного города Мак-ана.

— Где это такой? — Суна вдруг поняла, что ничего не знает о мире, располагающемся за пределами дальних эльфийских земель. Более того: ей как-то и в голову не приходило, что там кто-то может жить.

— Далеко, — Мориан явно не желал вдаваться в географические подробности.

— И чего ж его сюда-то занесло? — подивилась Амарисуна.

— Поговаривают, что прятался. Надеялся с общей казной отсидеться и дожить в довольстве и безопасности.

Эльфы обогнули дом. Вблизи он еще больше потрясал своим размахом и претензией — Суна даже смогла оценить затейливую резьбу чудом уцелевшего колодца. Воды в нем, правда, не осталось, а когда девушка заглянула внутрь, в нос и вовосе шибануло запахом гнили. Гадать, что послужило основой для такого "аромата" Амарисуна не стала, предпочтя отскочить назад.

— Не повезло этому торговцу-вору, — протянула Суна. — Все сгорело.

— Поговаривают, что не сгорело, а подожгли, — Мориан прошел еще чуть вперед и сел на корточки. — Семья уцелела, а что с ним самим стало… Иди сюда.

Амарисуна села рядом и уставилась в желтую, свалявшуюся траву.

— Ты это мне хотел показать?

— Смотри внимательно, — Мориан шевельнул траву рукой и под его пальцами вдруг что-то блеснуло.

Амарисуна, заинтересовавшись, наклонилась ближе.

— Это же знаки! — удивилась она. Пальцы скользнули по горизонтальной черте, выложенной из холодного, гладкого фосфорицирующего камня. Целительница, не убирая пальца, с энтузиазмом поползла по траве. Эльф перевел взгляд на обтянутый штанами, округлый зад, деловито уползающий вперед, и вздохнул.

— На наше письмо похоже, — озадачилась Суна, спустя некоторое время. — Но некоторые знаки мне незнакомы. Я насчитала десять.

— Двадцать семь, если дальше поискать, — Мориан встал на ноги. Суна, отряхнув ладони, последовала его примеру.

— И что это такое? Торговец-вор развлекался?

На луну наползли облака и Суна шагнула ближе к эльфу — темноту она не любила с детства, предпочитая засыпать или со свечой, или держа маму-папу за руку. До сих пор ей приходилось уговаривать себя, что ночь — это просто ночь. В холодном поле, рядом со сгоревшими стенами мрачного дома, ей стало вдруг очень, очень неуютно.

Мориан поправил обруч на лбу.

— Некоторые говорят, что находили старые летописи, в которых утверждалось, что очень давно в этих краях, и дальше к горам проживал народ, сейчас полностью вымерший. Или ушедший.

— Куда ушедший?

Эльф пожал плечами.

— В другие земли, в другие… области. Те, кто изучал летописи, утверждают, что этот народ обладал способностями, которые нам покажутся невозможными. Они строили изящные дома и святилища, могли путешествовать очень и очень далеко и даже… поднимались к небесам.

— На крыльях что ли? — озадачилась Суна, хлопая ладонью по щеке и прибивая назойливого позднего комара. Луна снова выплыла из-за облаков и разлила вокруг холодный, яркий свет.

— Вот уж не знаю. Я долгое время считал все подобные рассказы сказками — пока не…, - Мориан запнулся. — Скажем, пока не наткнулся однажды на эти знаки. Может быть, когда-то в этих краях стояло их святилище.

— Там были знаки, которые я не смогла разобрать, — Амарисуна замахала руками, отгоняя взявшихся откуда-то мошек.

— То ли меса-н-кха, то ли меса-н-йа.

— Мес-ан-кха, — кивнул мужчина. — У меня есть друг в городе, который очень-очень давно занимается летописями и этим пропавшим народом. Он говорит, что в человеческом языке есть похожее слово, пришедшее из ранне эльфийского. В искаженном звучании оно произносится как Мессайя, а пишется с большой буквы.

У Амарисуны подкосились ноги.

— Мессайя!

— И что же это означает? — спросила она, переведя дыхание. Мориан, казалось, не заметил ее волнения.

— Друг точно не знает. Это слово давно вышло из нашего языка, но он полагает, что примерно его можно сравнить со словами спасение, спаситель и даже — чудесная сила.

— Ты знаешь, я… — Суна ойкнула. Очередной комар впился ей в руку. Девушка резко смахнула его, повернулась влево и истошно завизжала. Вдоль стены дома, оставаясь в тени, пригнувшись, осторожно крались трое, с обнаженными мечами. Мориан и Суна, стоявшие перпендикулярно дому, были так увлечены разговором, что ничего не увидели и не услышали.

Эльф дернулся, закинул руку за спину и вспомнил, что оставил меч на постоялом дворе. Краущиеся, поняв, что их наконец-то засекли, выпрямились и ускорили шаг. Суна узнала в них двух из сельтенов из-за соседнего столика. Третьим был незнакомый ей дьеши.

— Беги прочь, — бросил эльф.

Амарисуна затравленно огляделась, ища хоть что-нибудь, что сошло бы за оружие. Мысли путались в голове, руки стали ватными, а сердце — провалилось вниз к ногам.

"Я сплю, я сплю, я сплю… Хоть бы палку какую! Нет, это сон я сплю!".

— Беги, дура! — рявкнул Мориан.

Эльфийка развернулась и припустила в сторону леса, в надежде найти там какую-нибудь увесистую корягу, которой было бы удобно бить по голове. В спину ударил шум в одночасье начавшейся драки — хотя какая может быть драка, если эльф безоружен?!

До первых деревьев оставалось добежать несколько шагов, как кто-то сбил ее с ног, схватил одной рукой за волосы, второй за горло и слегка сдавил, чтобы не сопротивлялась. Суна уткнулась носом в землю и дернула подбородком, стараясь приподнять голову. В поле зрения появились заляпанные дорожной грязью сапоги. Их владелец рывком поднял эльфийку за шкирку — оказалось, дьеши. Второй, сельтен, обнаружился за спиной.

— Что за…

— Резкий удар поддых заставил Целительницу согнуться пополам. В глазах потемнело, и эльфийка подумала, что сейчас потеряет сознание. Обошлось — хотя кислый привкус во рту никуда не делся

Сельтен, заломил ей правую руку за спину, заставив упасть на колени.

— Больно! — вырвалось у Амарисуны.