Мэтью Бжезинский - Казино Москва: История о жадности и авантюрных приключениях на самой дикой границе капитализма

• Название: Казино Москва: История о жадности и авантюрных приключениях на самой дикой границе капитализма
• Автор: Мэтью Бжезинский
• Издательство: Фолио, Сова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-94966-156-7

Молодой журналист оказался в посткоммунистической России в бурные 90-е годы, получив задание от редакции разобраться в обстановке и понять смысл событий на российских финансовых рынках. Он мгновенно окунулся в безумный мир русского капитализма, когда все было выставлено на продажу, целые состояния могли быть сделаны или утрачены за одну ночь, финансовые рынки контролировались коррумпированными московскими банкирами и американскими биржевыми спекулянтами. Очень остроумно, с едкой иронией, а порой и с горечью автор описывает то, о чем мы уже и сами знаем. Теперь же можем увидеть и оценить все происходящее в то время глазами человека со стороны – с Запада.

Книга наполнена забавными случаями и ситуациями, в которые Бжезинский буквально «вляпывался» в ходе своей репортерской деятельности.

---

После долгого ожидания Гена наконец дозвонился, и ему было разрешено привезти с собой «иностранца». Это слово в Вологде произносили так, будто оно означало «человека, приносящего нежелательные проблемы».

Служащий пионерлагеря отправил нас туда на машине, которая развозит овощи пионерам. Мы тряслись по дороге лесозаготовителей, обгоняя тракторы с трейлерами, груженными стволами елей и сосен, проезжали через большие просеки, где от леса остались лишь одни пни, торчащие среди кустов на болотистой местности. Примерно через час такой езды показались стальные ворота с надписью «Пионерлагерь имени Н.К. Крупской».

– Лагерь был назван в честь супруги Ленина, – сказал Гена, нервно перебирая сумку со сладостями для сына.

Водитель включил понижающую передачу, коробка недовольно зашумела, и мы въехали на крутой деревянный настил, с которого открывался вид на футбольное поле с проплешиной на одной из его половин. Перед нами предстал весь лагерь – несколько белых бараков военного типа и большое бетонное здание, где помещались администрация лагеря, комната отдыха и столовая. Мы проехали мимо ряда гипсовых статуй пионеров в натуральную величину, с пионерскими галстуками, в шортах и со сталинскими значками. Гипсовые фигуры отдавали нам салют поднятой вверх ладонью руки с отведенным в сторону локтем. Около центральной площадки для парадов, окруженной аккуратными рядами круглых камней, окрашенных белой краской, и двумя высокими флагштоками, находилось массивное мозаичное панно, на котором был изображен Ленин с нехарактерной для него веселой улыбкой. Он обращался к массе восхищенных подростков и вместо своей традиционной рабочей кепки держал в руках букет цветов. Над головой Ленина красовался пионерский девиз, сохранившийся еще со времен революции: «Всегда готов!» Имелось в виду – готов служить партии, а если понадобится, то и разоблачать своих родителей.

Идея создания пионерских лагерей принадлежала Феликсу Дзержинскому. Дзержинский, уроженец Польши, был основателем тайной полиции в Советской России. Он также основал в 1925 году в пригороде Москвы и первый пионерский лагерь, как стали впоследствии называть эти летние лагеря для подростков по всей России. К концу 1930-х годов, когда нацисты в Германии приняли свою концепцию пионерских лагерей, программу «Гитлерюгенд», в советской империи уже семь миллионов детей в возрасте от десяти до четырнадцати лет отдыхали в летних лагерях, где им внушались вполне определенные идеи. Там детей учили плавать, маршировать и шпионить друг за другом, им также преподавали основные догматы марксистской идеологии. Пионеры были первой ступенькой в партийной иерархии, наиболее способные из них вступали в комсомол (Коммунистический Союз Молодежи, из рядов которого выдвинулись многие олигархи и министры правительства России в конце 1990-х годов), а затем постепенно переходили на высшую ступень – в ряды КПСС.

Директор лагеря Жанна Николаевна приветствовала нас у входа в главное здание. Представительного вида женщина с седыми вьющимися волосами, в белом халате и с выражением хозяйки дома на лице, протянула нам для рукопожатий свою полную руку. Я был для нее первым человеком с Запада, с которым она встретилась, пояснила она, блеснув золотыми коронками зубов в растерянной улыбке. Нечто подобное мне приходилось слышать и раньше, во время поездок вдали от проторенных дорог. Играя в подобных случаях роль посла Запада, я всегда чувствовал некоторую неловкость, понимая, что, если я что-нибудь не так скажу или сделаю, то по мне люди будут судить о ведущих индустриальных мировых державах.

Жанна Николаевна руководила лагерем имени Крупской с 1969 года.

– С того года, когда вы послали человека на Луну, – заметила она, как будто я лично проектировал космический модуль «Аполло». В прошлом она была пионеркой, затем комсомолкой и теперь имела партийный билет коммунистической партии. Я спросил, не тяжело ли ей видеть, что работа всей ее жизни вдруг неожиданно пошла прахом. После долгой паузы она ответила:

– До таких мест, как Вологда, перемены доходят очень медленно. Посмотрим, приживется ли капитализм в России. Мы ведь очень своеобразные люди.

Жанна Николаевна была педагогом по профессии и, несмотря на свои сомнения в отношении нового порядка, считала своим долгом подготовить детей к наступающим временам.

– Мы должны научить юное поколение понимать, что представляет собой система свободного рынка, – сказала она, добавив с вежливо-формальной улыбкой: – Конечно же, не только одну молодежь.

Когда дело дошло до практического ознакомления пионеров с таинственными принципами экономики свободного рынка, Жанна Николаевна обратилась к одному из немногих, кто хотя бы смутно представлял эту концепцию, а именно, к Андрею Камину, бывшему пионеру вологодского лагеря, а ныне студенту четвертого курса экономического факультета МГУ. Вместе они приступили к разработке своего варианта экономической игры. В этом отдаленном регионе они воссоздали основные рыночные условия, характерные для любого большого города на Западе.

– Например, как в Нью-Йорке. Если ты не работаешь, то и не ешь, – объясняла Жанна Николаевна с цинизмом человека, который менее других был убежден в том, что капитализм представляет собой спасение для ее страны.

За пять дней лагерная «Красная площадь» для парадов была превращена в капиталистическую биржу труда, где четыреста тринадцать отдыхающих здесь пионеров обращались с просьбами принять их на работу. Детям платили собственной валютой лагеря, названной «экю» – по аналогии с денежной единицей, принятой в свое время в Маастрихте. Заработанные экю можно было потратить в специально открытых кафетерии, кондитерской и центре развлечений. В этой игре Жанна Николаевна выполняла роль мэра, а Андрей, учитывая его экономическую подготовку, – роль главы Центрального банка. Остальной персонал лагеря и советники руководили биржей труда, развлекательным «Диснейлэндом» и магазином кондитерских изделий. Пионеры старшего возраста играли роли офицеров полиции. Если все шло по плану, то детям платили за мытье посуды, стрижку травы и другие хозяйственные работы. На заработанные деньги они покупали еду и смотрели кино, лагерь имел все признаки капиталистического общества.

Но все пошло не совсем так, как было запланировано.

Буквально на второй день экономического эксперимента Андрей заметил, что в лагере обращается больше денег, чем их было вначале напечатано. После проведенного расследования он обнаружил, что несколько подростков смастерили собственный печатный станок и выпускали экю для покупки сладостей в кондитерской. Лагерная полиция была направлена арестовать преступников, но подростки откупились от представителей закона ящиком шоколадных батончиков и продолжали действовать безнаказанно. Другие полицейские, не в силах удержаться от предложенных «Пепси» и жевательных резинок, согласились разделить пополам добычу с фальшивомонетчиками и мирно разойтись. Малолетняя мафия начала запугивать остальных пионеров в лагере и назначила твердую плату за нарушения (ругательства и т. п.) – пятьдесят экю, или две вафли.

Приняв слова одного из советников («Ничего нет выше закона, кроме денег») слишком близко к сердцу, группа чрезмерно восторженных юных капиталистов начала штурмовать кабинет Андрея, то есть Центральный банк, и после рукопашной схватки удрала, захватив с собой платежную ведомость с общей суммой выплаченной заработной платы. Андрей был вынужден выпустить дополнительное количество лагерных денег, а это, в свою очередь, заставило повысить цены на шоколадки и услуги – совсем как в реальном постсоветском мире. Так в лагере родилась гиперинфляция.

Тем временем некоторые дети благодаря участию в тяжелой работе и собственной изобретательности становились искусными предпринимателями. Сын Геннадия, Витя, точная копия рыжего отца, начал свой бизнес с ремонта небольшого моста через ручей на краю лагеря. Он нанял четырех парней, и через три часа мост был готов. (Этот мост обвалился снова к моменту моего приезда.) На сумму, полученную по контракту за ремонт моста, он скупил все жетоны для посещения наиболее популярных компьютерных видеоигр.

– За эти жетоны я мог потребовать все, что захочу, – они были только у меня и ни у кого больше, – сказал он, сияя. – А экю я не люблю, они просто бумажки, поэтому за свои жетоны я принимал только шоколадки.

Витя расплачивался с товарищами из своей прибыли только по бартеру – шоколадом. Однако его товарищи стали слишком жадными, и он нанял двух охранников для защиты своих запасов. В результате дело закончилось дракой между одним из его охранников и подростком, отдыхающим в лагере. Андрей вмешался и пригрозил позвонить их родителям.