Алекс Финн - Чудовище

• Название: Чудовище
• Автор: Алекс Финн
• Жанр: Любовно-фантастические романы

---

Первого ноября я сказал Уиллу, что хочу построить оранжерею. Я никогда ничего не строил, даже скворечников или салфетниц в лагере. Но теперь у меня не было ничего, кроме времени и отцовской кредитной карты Amex. Так что я купил книги о теплицах, планы теплиц и материалы для постройки теплицы. Мне не хотелось собирать пластиковую дешёвку, и ещё стены должны были быть почти непроницаемыми, чтобы скрывать меня из виду. Я строил оранжерею сам на своем первом этаже, за моей квартирой, она была не меньше ярда по площади. Магда и Уилл помогали во всем, что касалось работы снаружи. Я работал в дневное время, когда соседи в основном были на работе.

К декабрю оранжерея была закончена. Несколько недель спустя, потрясенные внезапной весной, на ветвях начали расти желтоватые листья, потом появились зеленые бутоны. К первому снегу все уже расцвело, и под зимним солнцем красовались алые розы.

Розы стали моей жизнью. Я продолжал добавлять дополнительные грядки и цветочные горшки до тех пор, пока там не оказались сотни растений десятков цветов и различных форм — гибридные сорта чайных и вьющихся роз, фиолетовая роза центифолия величиной с мою вытянутую руку, и миниатюрные крошки едва ли размером с мой ноготь. Я любил их. Я даже не обращал внимания на шипы. Всем живым существам нужна защита.

Я перестал играть в видеоигры, перестал наблюдать за жизнью других через зеркало. Я никогда не открывал окно, никогда не выглядывал наружу. Перетерпев время, отведённое для моих занятий с Уиллом (я больше не называл их репетиторством, так как знал, что никогда не вернусь в школу), я потом проводил оставшуюся часть дня в саду, читая или глядя на мои розы. Книги по садоводству я тоже читал. Чтение оказалось отличным решением для меня, и я изучал лучшие подкормки, подбирал идеальный грунт. Я не проводил опрыскиваний пестицидами, а смывал вредителей с роз мыльной водой, после чего оберегал их от повторного заражения. Но, даже располагая сотнями цветов, я осознавал, что каждое новое утро принесёт ещё одну маленькую смерть — мои розы увядали одна за другой. Конечно, на смену им появлялись другие, но это было не то же самое. Каждая крошечная, расцветавшая навстречу свету жизнь будет существовать только в теплице, а затем погибнет.

В этом смысле мы были похожи.

Однажды, когда я обрезал у вьющейся розы несколько погибших своих дружочков, вошла Магда.

— Я так и думала, что найду тебя здесь, — сказала она. Она принесла с собой метлу и начала подметать опавшие листья.

— Нет, не надо, — сказал я. — Мне нравится это делать. Это часть моей повседневной работы.

— Но мне просто нечего делать. Ты больше не живёшь в своих комнатах, так что нечего убирать.

— Ты готовишь для меня. Ты ходишь в магазин. Ты покупаешь удобрения для цветов. Стираешь мне одежду. Без тебя я не смог бы жить так, как живу.

— Ты перестал жить.

Я срезал с лозы белую розу: — Как-то раз ты мне сказала, что тебе страшно за меня. Тогда я не понял, что ты имела в виду, но теперь понимаю. Ты боялась, что я никогда не буду способен оценить красоту, такую, как эта роза. — Я протянул ей цветок. Мне было трудно делать это — срезать своих любимчиков, зная, что таким образом цветы погибнут быстрее, чем обычно. Но я учился отпускать. Я так многое уже отпустил. — Тем вечером на танцах была девушка. Я подарил ей розу. Она была так счастлива. Я не понимал, откуда столько радости по поводу розы, дурацкой розы, у которой не хватало лепестков. Сейчас я понимаю. Теперь, когда вся красота моей прежней жизни исчезла, я молю о ней, как о пище. Такое прекрасное творение, как эта роза — я почти хочу съесть её, проглотить целиком, чтобы возместить потерянную для меня красоту. Вот такой была и та девушка.

— Но ты не… ты не будешь пытаться разрушить чары?

— Здесь у меня есть всё, что нужно. Мне никогда не снять проклятие. — Я жестом попросил ее дать мне метлу.

Она кивнула мне немного грустно и протянула метлу.

— Почему ты здесь, Магда? — спросил я, подметая. Я уже не раз задавался этим вопросом. — Что ты делаешь здесь, в Нью-Йорке, прибираясь за невежами вроде меня? Разве у тебя нет семьи?

Я мог спрашивать об этом, потому что она знала всё о моей семье, которой у меня больше не было. Она знала, что они меня бросили.

— У меня есть семья в моей стране. Мой муж и я — мы приехали сюда, чтобы заработать денег. Раньше я была учительницей, но такой работы не было. Так что мы приехали сюда. Но мой муж, он не смог получить свою зеленую карту, поэтому ему пришлось вернуться обратно. Я много работаю, чтобы посылать им деньги.

Я наклонился, чтобы собрать листья на совок. — У тебя есть дети?

— Да.

— Где они?

— Растут. Без меня. Теперь они уже старше тебя, и у них есть собственные дети, которых я никогда не видела.

Я поднял опавшие листья. — Тогда тебе известно, каково это — быть одиноким?

Она кивнула головой. — Да. — Она взяла у меня метлу и совок. — Но теперь я уже немолода, и прожила долгую жизнь. Когда я сделала выбор, который сделала, я не думала, что это навсегда. А вот сдаваться, когда ты так молод, это совсем другое дело.

— Я не сдался, — сказал я. — Просто я решил жить ради моих роз.

Тем вечером я разыскал зеркало. Оно было наверху, в одной из комнат пятого этажа, куда я отнёс его и оставил на старинном гардеробе.

— Я хочу увидеть Кендру, — сказал я.

На это потребовалось несколько мгновений, но когда она, наконец, появилась, то казалось, что она счастлива видеть меня. — Давненько не виделись, — сказала она.

— Почему зеркалу надо так много времени, чтобы показать мне тебя, когда других я вижу сразу?

— Потому что иногда я занята тем, что тебе видеть не следует.

— Например? Когда ты в ванной?

Она нахмурилась: — Ведьмовские дела.

— Точно. Понял. — Но на одном дыхании я пропел: — А Кендра на горшке.

— Неправда!

— Тогда что ты делаешь, когда я тебя не вижу? Превращаешь людей в лягушек?

— Нет. В основном я путешествую.

— Американскими Авиалиниями или в астральной проекции?

— С коммерческими авиакомпаниями не всё так просто. У меня нет кредитной карточки. А оплата наличными вызывает подозрения у службы безопасности.

— А тебя есть в чем заподозрить, не так ли? Я так думаю, что, просто пошевелив носом, ты могла бы взорвать самолет или что-нибудь в этом роде.

— Это не приветствуется. Кроме того, я могу путешествовать во времени, если путешествую по-своему.

— Неужели?

— Так и есть. Вот ты говоришь, что хочешь поехать в Париж, чтобы увидеть Нотр-Дам. А как насчёт возможности увидеть его строительство? Или Рим времён Юлия Цезаря?

— Ты можешь делать такое, но не в состоянии отменить заклинание? Эй, а меня ты можешь взять с собой?

— Ответ отрицательный. Если бы я околачивалась там с чудовищем, они бы поняли, что я ведьма. А в те дни ведьм сжигали. Вот почему я предпочитаю этот век. Он безопасней. Люди могут творить всевозможные странные безумства, особенно в Нью-Йорке.

— А ты смогла бы сотворить какое-нибудь другое волшебство? Ты говорила, что сожалеешь о проклятии. Ну, так не могла бы ты сделать мне одолжение в качестве своего рода компенсации за это?

Она нахмурилась. — Например?

— Мои друзья, Магда и Уилл.

— Твои друзья? — она выглядела удивлённой. — А что насчёт твоих друзей?

— Уилл великолепный учитель, но он не может получить хорошую работу по учебной части — в смысле не такую, чтобы вот так, сидеть на одном месте и заниматься со мной — потому что никто не хочет нанимать слепого парня. А Магда по-настоящему тяжко трудится, чтобы посылать деньги своим детям и внукам, которых никогда не сможет увидеть. Это несправедливо.

— Да весь мир просто погряз в несправедливости, — сказала Кендра. — Когда это ты успел стать таким филантропом, Кайл?

— Адриан, а не Кайл. И они мои друзья, мои единственные друзья. Я знаю, что их пребывание здесь оплачивается, но они хорошо ко мне относятся. Ты не можешь отменить то, что сделала со мной, но не могла бы ты сделать кое-что для них — помочь Уиллу снова обрести зрение, и перенести семью Магды сюда, или отправить ее туда, по крайней мере, на каникулы?

Секунду она пристально смотрела на меня, а потом покачала головой. — Это было бы невозможно.

— Почему? Ты же владеешь невероятными силами, разве нет? Или что, есть какой-то ведьмовской кодекс, который говорит, что ты можешь превращать людей в чудовищ, но не можешь помогать людям?

Я думал, что на это ей будет нечего ответить, но вместо этого она сказала: — Ну, да. В некотором роде. Дело в том, что я не могу исполнять желания просто потому, что кто-то о чём-то попросил. Я не джинн. Если я попытаюсь действовать по образу джинна, то в конечном итоге я могу застрять в лампе, как один из них.