Бернхард Хеннен - Меч эльфов

• Название: Меч эльфов
• Автор: Бернхард Хеннен
• Издательство: Книжный клуб "Клуб семейного досуга"
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-966-14-0268-2, 978-5-9910-0716-0, 978-3-453-52333-3

В древнейшие времена, когда люди с открытыми сердцами и чистыми душами жили в полном согласии с природой, их соседями были загадочные существа: эльфы, гномы, кентавры… Но неожиданно в тех краях появились рыцари, которые решили обратить людей в собственную веру. Они начали разрушать селения, убивать людей или брать их в плен. Тогда на помощь людям пришли добрые соседи и научили их своей магии. И рыцари поняли, что бессильны…

---

Гисхильда вновь поглядела на свою учительницу. Сильвина, не отрываясь, смотрела на нее. Принцесса решила довериться тысячелетней мудрости женщины. Эти эльфы были такими чужими, хотя внешне и походили на людей.

Принцесса слышала, как воины рассказывали друг другу, что некоторые эльфы, если их смертельно ранить, превращаются в серебряный свет. Иногда Гисхильда представляла себе, что эльфы — это дыхание леса. Бриз, струящийся между деревьев. Вечные. Неосязаемые. Стихия.

В рядах рыцарей началось движение. Вал из живой стали разделился. Появились два всадника: старик с высохшим лицом и пронизанной серебряными нитями бородой и женщина с короткими светлыми волосами. Ее правую бровь и щеку пересекал бледный шрам. На нагруднике ее доспехов сверкал эмалированный герб красного дуба, похожий на свежепролитую кровь. Рана, разделившая ее грудь… «У этой женщины печальные глаза», — подумала Гисхильда. Она казалась раненой, но юная принцесса не сумела бы объяснить, что с ней. В то же время всадница походила на загнанную снежную львицу. Она так грациозно держалась в седле, будто на ней была только легкая полотняная одежда, а не тяжелые доспехи, и двигалась как кошка. Может быть, она так же капризна?

Ее спутник не выглядел воином. На нем была скромная синяя ряса. Руки — длинные и узкие, словно ему не приходилось никогда тяжело работать за всю свою жизнь.

Гисхильда замечала каждую мелочь, в точности так, как учила ее Сильвина.

Воительница двигалась с осознанной гордостью. Каждый ее жест был воплощенным вызовом. Прежде чем они успели обменяться хоть словом, Гисхильда поняла, что они пришли не для мирных переговоров, и страх вернулся. Она поглядела на рыцарей с вынутыми из ножен мечами. Злая игра, затеянная рыцарями ордена, только начиналась.

Старик рядом с воительницей выглядел уставшим. Ветер и солнце оставили следы на его лице. Оно было длинным и узким, и это впечатление еще более усиливалось благодаря бороде и высокому лбу старика. Казалось, он провел всю жизнь в военных походах. Битва за Друсну началась вскоре после рождения ее отца, более тридцати лет назад! Так учили Гисхильду на уроках истории. Все это время страна тысячи лесов пядь за пядью отходила к членам рыцарского ордена.

Всадница с нескрываемым презрением оглядела свиту, собравшуюся вокруг короля Фьордландии. Гисхильду распирала ярость к этой женщине. Она попыталась совладать со своими чувствами, потому что Сильвина неоднократно говорила ей, что ярость ослепляет и тем самым становится оружием врага. Их враги хотят, чтобы они пришли в ярость, — это часть их плана.

Увидев лица мужчин, стоявших вокруг отца, Гисхильда поняла, что рыцари близки к тому, чтобы выиграть еще одну битву. На виске Алексея, предводителя людей-теней и почтенного боярина Друсны, билась толстая жилка. Руки его обхватили обвитую кожей рукоять двуручного топора, на которую он опирался с такой провоцирующей небрежностью, что каждый, прошедший школу Сильвины, заметил бы, что воин очень напряжен.

Похожие на Алексея, стояли ярлы, служившие ее отцу, и последние свободные бояре Друсны, те, кто еще не прекратил борьбу с рыцарями Тьюреда. И на лицах всех Гисхильда читала обуревавшие их чувства.

Особенно отчетливо они были заметны у личной гвардии короля — мандридов, которые стояли тихо, словно птицы, покачивая головами. Они пытались охватить взглядом все. И только их командир, Сигурд Меченосец, казался несколько более спокойным. Высокий, темноволосый воин потерял жену и дочь в битвах за Друсну. Смерть его больше не страшила.

Подарок рыцарского ордена

Священник и всадница — вот лица, стоявшие за бесконечно тянущейся войной за леса, озера и болота вольной Друсны. Юго-запад страны они завоевали после долгих битв, но граничившие с Фьордландией княжества по-прежнему оказывали сопротивление. Отец Шарль, эрцрегент Друсны, был церковным князем, управлявшим судьбой оккупированных земель страны. Комтурша Лилианна де Дрой была его мечом — командовала войском Церкви Тьюреда в Друсне. Ее считали хитрой и выносливой, и даже враги признавали, что она смела, всегда стоит во главе своего войска, а не руководит битвой с безопасного места на холме.

В последние годы княжество за княжеством отхватывала комтурша у земель свободной Друсны. Именно ей была обязана поворотом эта казавшаяся бесконечной война, и повсюду в лесах, на озерах и реках вздымались теперь кирпичные замки Нового рыцарства. Они росли как грибы после дождя и так же, как грибницы, увеличивались с каждым годом, и с ними ширилась страна, попавшая под влияние рыцарского ордена.

Гисхильда с гордостью увидела, что в отличие от Алексея и других благородных ее отец остался, несмотря на провокацию, спокойным, когда перед ним появились эрцрегент и комтурша, чтобы обсудить условия перемирия на время приближающихся осени и зимы.

— У нас есть подарок для бояр, — начала комтурша, не поприветствовав их даже кивком головы.

Гисхильда вела себя иногда точно так же, когда у нее было плохое настроение, и хорошо знала, что такое поведение более чем неподобающе. Оно приносило одни неприятности. Всаднице, казалось, было наплевать на это. Здесь она была похожа на Сильвину.

— Могу я приказать принести наш подарок для знати Друсны? — спросила Лилианна.

Король бросил быстрый взгляд на Алексея, а потом кивнул.

Комтурша махнула рукой рыцарям, стоявшим на краю поляны, и стальная стена вновь разошлась. Четверо сильных мужчин принесли стол, на котором стояли песочные часы, наполненные темно-красным песком.

Мужчины молча поставили стол и вновь отошли к краю поляны.

Гисхильда с любопытством потянулась вперед и почувствовала, как рука матери сжала ее плечо. Охотнее всего принцесса подошла бы к столу поближе. Песочные часы были сделаны из золота и кристалла. Верхний их край украшала витиеватая надпись: «Фьордландия». Сильвина обучила ее письму и языку рыцарского ордена. Эльфийка считала, что следует знать своих врагов.

Алексей засопел, словно разъяренный бык, и подошел к столу с инкрустацией из китовой кости. Только теперь Гисхильда заметила надпись на нижней стороне песочных часов. Буквы были перевернуты: «Друсна».

— Думаешь, время моего народа вышло, мужеженщина? — Он схватил песочные часы, перевернул их и с грохотом поставил на стол. — Решительный муж умеет повернуть течение судьбы.

Гисхильда кивнула. Хороший ответ!

Но радость ее продолжалась всего мгновение. Песок не просыпался в узкую щель часов. По рядам бояр и ярлов пробежал шепоток.

— Это знак Лута, — услышала она чей-то шепот.

— Что ж, очевидно, некоторые вещи нельзя повернуть вспять, — холодно заметила Лилианна.

Юливее стала рядом с Алексеем. В ее взгляде читалась насмешка.

— Я вижу в этом не знамение, а пример плохой работы. А ведь мастерские ваших монастырей очень славятся своими изделиями. — Она с ухмылкой поглядела на Лилианну. — Или за этим кроется какой-то умысел? Приходится ли нам иметь дело с чем-то большим, нежели с крошечным камешком, ускользнувшим от внимания твоих собратьев по ордену?

Всадница выдержала взгляд эльфийки, но ничего не ответила.

Юливее провела рукой по кристальному стеклу, прошептала слово власти, и в крошечное отверстие начал сыпаться песок.

— Мне кажется, крупинка кристалла встала не на свое место, вот и получилось, что песок пересыпался только в одну сторону, — сказала она с озорной улыбкой. — От этого ведь не должна зависеть судьба королевства, не так ли?

— А мне теперь кажется, что выходит время для Фьордландии, — ответил эрцрегент Шарль. — Что на пользу одному, часто бывает во вред другому.

— Вы пришли для того, чтобы обсудить перемирие на время надвигающейся зимы? — спросил король. — Или затем, чтобы устраивать нам каверзы, поскольку думаете, что имеете дело с глупыми язычниками?

Тон голоса отца был хорошо знаком Гисхильде. Так он говорил тогда, когда вскоре должна была разразиться гроза.

— Мы предлагаем вам мир на пятьдесят лет, если вы прекратите сражаться за проигранное дело Друсны.

Алексей побледнел. Каждый знал, сколь высока цена крови, заплаченная фьордами в бесконечных боях. Война за Друсну истощала королевство. Она поглощала сокровища прошедших веков, лучших воинов. Если бы не помощь Альвенмарка, королевству давно пришлось бы просить мира и бросить Друсну на произвол судьбы.

— Разве не говорил ваш святой Клементий, что слово, данное язычнику, ни к чему не обязывает, даже если была произнесена клятва именем Тьюреда?

— А святой Сульпиций пишет, что тот, кто дает заведомо ложное обещание во имя Господа, пусть даже данное язычнику, наносит божественному промыслу больший вред, нежели тысяча тысяч неверующих сделали бы за тысячу тысяч лет, — серьезно ответил эрцрегент. — Бросьте бороться за заведомо проигрышное дело. Из семнадцати княжеств Друсны мы захватили двенадцать. Падут и последние пять. Вы не сможете помешать этому. Стоит только посмотреть в хроники, чтобы понять, что всякую войну, которая ведется во имя Тьюреда, выигрывают в конце концов его слуги. Я уполномочен предложить вам почетный мир. Каждый князь Друсны, который отречется от язычества, сохранит свои богатства. А тем, кто не сделает этого, мы обеспечим почетные проводы во Фьордландию. Я предлагаю вам жизнь взамен мучений и смерти.