Холли Габбер - Методика обольщения

• Название: Методика обольщения
• Автор: Холли Габбер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-9524-1744-2

Мужчины и женщины настолько разные, что, казалось бы, не могут и не должны быть вместе! Ну что может связывать сурового химика с веселой прелестницей, его бывшей студенткой? Или насмешливую гримершу с красавцем актером, который моложе ее лет на десять? А язвительного кинокритика с тихой «ученой мышкой»? Совершенно ничего общего. Но это пока мужчина и женщина не поймут, чего хотят на самом деле. Вот тут-то их главные проблемы и начнутся…

---

— Подлечился? — бросила она негромко, вновь устремляя взгляд на площадку. — Похоже, тебя уже можно штукатурить. Вот и славно.

— Между прочим, я скучал, — прошептал Том, губами касаясь ее волос. — Сейчас объявят перерыв, пойдем пить кофе?

— Это вы в перерыве отдыхаете, — огрызнулась Джессика, не оборачиваясь, но и не отодвигаясь, — а я в перерыве работаю. Между прочим, я не скучала.

— Спасибо, — отозвался Том и едва ощутимо поцеловал мочку ее уха, — между прочим, аромат ландышей тебе не подходит. Ты должна пахнуть опунцией — это такой красивый, но очень колючий кактус.

Джессика развернулась и яростно прошипела:

— Исчезни! Я не хочу, чтобы кто-нибудь это видел и слышал. Потом про меня такое будут говорить!..

— Понял. Я испаряюсь. Найду тебя Попозже. «Все-таки я неисправимая идиотка, — подумала Джессика, заметив, что после визита Тома пришла в самое веселое расположение духа и не может подавить улыбку. — К чему это воодушевление на пустом месте? Хорошо хоть, он не видит, как я рада».

Том обнаружился в ответвлении одного из темных и полупустых коридоров: с комфортом устроившись на огромном картонном ящике, он вел оживленную телефонную беседу. Собственно говоря, Джессике в этом коридоре делать было нечего — она забрела сюда, именно желая найти Тома, но показывать это не собиралась ни в коем случае. Заметив его издалека, Джессика небрежно помахала рукой, но не снизила скорости, демонстрируя, что куда-то торопится по крайне неотложному делу. Поддержать впечатление были призваны коробки с акриловыми красками, которые она носила с собой уже невесть сколько времени. Том, однако, почти в ту же секунду убрал телефон и спрыгнул с ящика. Джессика, словно нехотя, направилась к нему.

— Вот ты где! Вижу, почти в норме? Синяки, правда, проявились — на подбородке и под глазом, но их легко затонировать. Ну, что сказал доктор?

— Он сказал: «О-о-о-о!» А потом я сказал: «О-о-оо!», потому что он полез ко мне с такими инструментами, Джесси… Острыми, блестящими… Знаешь, один мой знакомый пошел к стоматологу. Врач ему говорит: «Что вы кричите, я еще не дотронулся до вашего зуба?» А мой знакомый отвечает: «Зато вы стоите на моей больной ноге!»

— Томми, заткнись. Твои байки меня утомляют. Будешь теперь себя беречь? Ты же должен понимать, что смазливая физиономия — твой главный капитал.

— Тысячу раз спасибо. Ты уже не в первый раз лестно отзываешься о моей внешности. Но мой главный капитал — талант.

— Сколько же в тебе хвастливого самодовольства, поросенок…

Неверное определение, снежная королева. Это вполне обоснованное и спокойное чувство уверенности в своих силах. Подарок мне ты так и не приготовила? Неужели я зря надеялся?

Том обнял ее за талию и слегка привлек к себе. Джессика впервые не стала возражать. Она смотрела на него с полуулыбкой и ждала продолжения, хотя и не вполне понимала, как он сможет поцеловать ее разбитыми губами. Впрочем, в этом было особое волнующее очарование: Джессика чувствовала себя прекрасной дамой, дарующей благосклонность израненному рыцарю. Разбегающиеся в обе стороны полутьма и тишина вполне соответствовали романтическому настрою: в этой обстановке ей очень хотелось проявить инициативу, однако право сделать первый шаг она решила уступить Тому. Неожиданный стрекот его мобильного телефона показался ей убийственно несвоевременным. Продолжая обнимать Джессику, Том свободной рукой нащупал трубку и поднес к уху.

— Да… А, это ты. Приветик… Спасибо, гораздо лучше. Да, действительно смешно. Она так сказала? Да?! Честно говоря, мне плевать, что она подумала… Сами они придурки… Они там были в субботу? Ты же меня видела, я не мог приехать… И его еще не хватил солнечный удар? Ну да, конечно… А она не может без этого обойтись?.. Сколько пива? Пусть теперь покупает ему упаковку памперсов…

Девичий, захлебывающийся смехом голосок в трубке верещал так пронзительно — его было слышно даже на расстоянии. Джессика молча смотрела в сторону, с каждой секундой все более проникаясь сознанием, что она лишняя на этом детском празднике. Ощущение эйфории исчезло без следа. Вероятно, разочарование отразилось на ее лице чересчур явственно: Том бросил быстрый взгляд, убрал руку с ее талии и отвернулся к стене, словно желая закончить разговор без свидетелей. Джессике стало совсем скверно: уйти как-то глупо, оставаться — унизительно.

— Слушай, Сью, — торопливо произнес Том, понизив голос, — извини, но я должен бежать. Я перезвоню тебе позже, хорошо?

Он отключил телефон и лучезарно улыбнулся Джессике, вновь заключая ее в объятия — хотя и осторожные.

— Черта с два я ей перезвоню. У меня нет никакого желания с ней беседовать.

Джессика отметила, что и у нее больше нет никакого желания воображать себя прекрасной дамой. И вообще никакого желания нет — трижды повторенное Томом слово «она» изрядно ее остудило. К тому же Джессика прекрасно знала, что Сью — это та самая блондинка с кудряшками, карточку которой Том когда-то выкинул.

— Отчего же? У тебя отлично получается вести беседы в стиле Бивиса и Батт-Хеда.

— Я актер. Мне ничего не стоит подделаться под тон собеседника.

— Такой тон тебе удается лучше всего.

— Джесси, не лезь в бутылку. Девушка хотела узнать, как я себя чувствую, и поделиться последними новостями.

— Да ради бога, Том! Я разве возражаю? Кстати, номер своего телефона она тебе все же вручила?

— И не она одна.

— Не сомневаюсь. А к чему было устраивать спектакль в моей машине? Я тебе сразу сказала, что думаю по этому поводу. Займись этой Сью или еще кем-нибудь — их целая шеренга. И все на одно лицо. А я выступаю в другой весовой категории. Пусти меня, пожалуйста.

Том покорно развел руки.

— Дернуло же эту дуру позвонить в самый неподходящий момент… Джесси… Ведь пять минут назад все было хорошо. Я и так уже пострадал. Ну что ты надулась из-за какого-то пустого телефонного трепа?

— Этот пустой треп очень красноречиво тебя характеризует, — отчеканила Джессика. — Ладно, развлекайтесь дальше, детишки. А тетя Джесси пойдет работать.

Том помолчал. Он выглядел крайне раздосадованным, и в кои-то веки это не походило на игру.

— Опять ощетинилась, как дикобраз? Что ты сама себе не даешь расслабиться? Тебя что, так часто обманывали? А ты не допускаешь мысли, что в тебя можно влюбиться по-настоящему?

Джессика, у которой от этих слов неожиданно екнуло сердце, со скоростью супермощного компьютера прокрутила в голове все возможные варианты ответа. Пойти на попятный? Для этого настроение слишком безнадежно испорчено. Да и не стоит с такой покорной легкостью сменять гнев на милость. Продолжить пустопорожнее вялое переругивание? Он ее запросто переговорит, а последнее слово должно остаться за ней. Остается одно — отбрить его: впрочем, не в самой категоричной форме, чтобы оставить себе пути к дальнейшему отступлению.

— Малыш, — снисходительно сказала Джессика, отступая в темноту коридора и всей душой надеясь, что она сейчас ни обо что не споткнется, сумеет удалиться достойно и достигнет лестницы к тому самому моменту, как закончит говорить, — ищи подружку среди ровесниц. Они-то и мысли не допускают, что кто-нибудь захочет их обмануть. Ты слишком молод, чтобы по-настоящему влюбиться в женщину, которая собирает композиции из засушенных цветов.

Удар грома раздался прямо над головой непосредственно за вспышкой молнии. Джессика вздрогнула и втянула голову в плечи: она всегда побаивалась, когда гроза проходила прямо над ней, даже если была надежно защищена кирпичной броней собственного дома. Пожалуй, стоило заняться ужином. Джессика побрела на кухню, подошла к окну и некоторое время смотрела, как ручьи дождевой воды непрестанно змеятся по черному оконному стеклу и барабанят по подоконнику.

— Вселенский потоп, — заключила она, открыла холодильник и принялась рыться на полках, отыскивая остатки от вчерашнего обеда, которые могли бы сгодиться для сегодняшнего ужина.

Выглянув на секунду из-за открытой дверцы, она потянулась к пульту и включила телевизор — сейчас ей хотелось любым способом заглушить ненавистную грозовую симфонию. Все складывалось как нельзя лучше: в холодильнике обнаружились несколько ломтиков холодной говядины и огуречный салат, а на одном из каналов транслировали теннисный турнир. Снова сверкнула молния, и Джессика по сохранившейся с детства привычке стала считать секунды. Гром прогремел лишь через восемь секунд — мощная июльская гроза удалялась. Бодрый голос спортивного комментатора и глухие удары ракеток по мячу накладывались на монотонное журчание воды за окном, и за этой какофонией звуков Джессика не сразу поняла, что ей в дверь звонят. Она взглянула на часы: четверть одиннадцатого.

— О боже, сколько можно, — простонала Джессика, шаркая к двери.

В это время к ней имела привычку являться соседка, живущая этажом выше. Эта изрядно украшенная пирсингом девица — в каждом ухе по пять серебряных колечек, и еще одно вставлено в пупок — постоянно выпрашивала пачку сигарет или зажигалку, но никогда не возвращала ни то ни другое. А недавно у нее завелся дружок, который однажды, столкнувшись с Джессикой на лестнице, тоже имел наглость стрельнуть сигаретку.