Вольфганг Хольбайн - Книга мёртвых

• Название: Книга мёртвых
• Автор: Вольфганг Хольбайн
• Издательство: Книжный клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9910-1169-3, 978-966-14-0794-6, 978-3-404-28508-2

«Книга мертвых» — цикл произведений о приключениях молодого колдуна Роберта Крейвена, который ведет борьбу с силами зла за СЕМЬ ПЕЧАТЕЙ СИЛЫ. Роберту предстоит спасти свою возлюбленную из замка могущественного колдуна Некрона, воплощения сил зла, столкнуться в смертельном поединке с магической книгой «Некрономикон» и магистром марионеток де Лоре… Для того чтобы победить, Крейвену понадобятся все его невероятные способности.

---

У меня гора с плеч упала. Теперь, когда Говард все знал, он мог мне помочь. И возможно, нам даже удастся прогнать этого гнома.

— Хм, — удивленно протянул Говард. — А ты уверен, что все это тебе не приснилось?

— Господи, ну я же тебе говорю…

— Ладно, ладно, — перебил он меня. — Это был просто вопрос. Но все это звучит немного… странно. Думаю, ты со мной согласишься.

— А есть какой-то выход из этой ситуации? — вздохнув, спросил я.

Нужно было спешить, ведь никто не знал, сколько еще времени я смогу говорить свободно. Если Гурчик заметит мое «предательство», то заставит меня отречься от моих слов.

Говард кивнул. Я едва смог разглядеть его движения в темноте.

— Да, выход есть, — помедлив, ответил он. — Но я же не дурак, чтобы сообщать тебе о нем.

Смысл его слов я понял не сразу, потому что за его спиной внезапно появились длинные извивающиеся тени. Щупальца!

Вскрикнув, я оттолкнул Говарда в сторону и потащил его за собой по лестнице. Мне казалось, что я вижу осьминожьи очертания шоггота, притаившегося в темноте подвала. Мое сердце готово было разорваться от напряжения. Я слышал, как Говард побежал по лестнице и внезапно остановился. Ничего не понимая, я оглянулся.

— Беги, Говард! Это же шогг…

Слова застряли у меня в горле, когда я увидел силуэт Говарда, озаренный сумеречным светом, проникавшим сюда через открытую дверь подвала. Отвратительные щупальца возникли вовсе не за его спиной, а… на его голове. Потребовалось несколько секунд, прежде чем до меня дошло, что это вовсе не щупальца. Только сейчас я понял, почему Говард сказал: «Выход есть, но я же не дурак, чтобы сообщать тебе о нем».

Голова Говарда сдулась, словно шарик, из которого выпустили воздух, а нос распух, приобретя форму ярко-красной картофелины. Щупальца превратились в длинные белые волосы.

— Гурчик!

Маленький кобольд упал на пол и покатился со смеху. Схватившись за свои толстые икры, он лежал на спине, сучил волосатыми ножками и молотил пятками по камню. Он едва не задыхался от хохота. Я готов был провалиться сквозь землю. Моя надежда разбилась вдребезги. Все было зря! Мне никак не удавалось обмануть этого проклятого малыша, который раз за разом складывался пополам в очередном приступе смеха.

Через какое-то время Гурчик, похоже, начал успокаиваться.

— Великолепно! — прохрипел он, выпучив свои огромные желтые глазищи и вытирая навернувшиеся от безудержного хохота слезы.

Я терпеливо ждал, пока он окончательно придет в себя.

— Настоящее веселье еще не началось. Бедняжечка ты мой, если бы ты только знал!

— Если ты, жалкий… — начал было я, но Гурчик тут же перебил меня.

— Ну вот, веселье начинается! — воскликнул он, указывая на лестницу.

Я оглянулся.

За дверью появилась огромная чудовищная тень. Я видел, что ее поверхность шевелится, покрываясь волдырями. В нос мне ударил запах азотной кислоты.

Монстр начал спускаться по лестнице…

Для людей тонкой душевной организации работа ночным сторожем в Британском музее была бы нелегкой, да еще в такую грозу, но Хэнка О'Кифа не так-то просто было вывести из себя. Он занимал эту должность с 1853 года, и обход высоких залов, где каждый его шаг отдавался десятикратным эхом, за эти тридцать три года превратился в обычную рутину.

Снаружи бушевала гроза. Такую погоду жители Лондона видели нечасто. Молнии вспыхивали на затянутом тучами небе одна за другой, а раскаты грома слились в бесконечный грохот. О'Киф мог бы даже отказаться от фонаря, так как сквозь высокие узкие окна проникал странный синеватый свет, озаряя стеклянные витрины и полки. Саркофаги в середине комнаты отбрасывали угловатые тени, и сморщенные тела мумий, казалось, подрагивали, словно были живыми. При каждом раскате грома стеклянные витрины позвякивали в темноте, вспарываемой вспышками молний.

О'Киф зевнул. Пожалуй, не придется даже будить своего напарника, чтобы сдать ему вахту, ведь при таком шуме ему все равно не удастся уснуть. Охранник устал, к тому же у него начала болеть голова. Не очень-то приятная ночка для сторожа, в особенности если он реагирует на погоду так, как Хэнк О'Киф.

Он бродил по залам музея, посвященным истории Древнего Египта, а затем собирался отправиться в зал «зверушек древности», как он ласково называл зал доисторических рептилий. Собственно говоря, О'Киф должен был обойти музей два раза, но сегодня инструкции его не очень-то волновали, ведь при такой погоде ни один вор не пойдет на то, чтобы подарить своей невесте бедренную кость тираннозавра рекса.

Кряхтя, Хэнк О'Киф опустился на лавку для посетителей, поставив рядом с собой фонарь, а затем неторопливо вытащил из кармана куртки трубку и мешочек с табаком. Закурив, он со скучающим видом обвел взглядом древние саркофаги. Сюда каждый день приходили сотни посетителей, которые так восторгались историей Древнего Египта, будто в мире не осталось ничего живого. Для Хэнка сенсации, касающиеся древности, давно утратили свою притягательность, и даже доставка огромного замороженного мамонта, которого пару недель назад обнаружили в вечных льдах Гренландии, не вызвала у него ни малейшего интереса, хотя мамонт сейчас находился в холодильнике музея, ожидая препарирования.

Выпустив облако синего дыма в воздух, О'Киф осторожно прикоснулся к своему лбу. Головная боль усиливалась, в висках стучало, а на сердце стало как-то беспокойно. В конце концов ему надоело сидеть на лавке. Ладно, пусть Уильям поворчит, но он, вернувшись в комнату охраны, где они спали по очереди, разбудит его на полчаса раньше. Хэнку нужно принять обезболивающее, иначе он сойдет с ума.

Проклятая гроза! А ведь день был таким солнечным, да и вечер обещал быть теплым и спокойным. Сторож поспешно пересек комнату и случайно взглянул на один из открытых саркофагов. Вскрикнув от ужаса, он отпрыгнул в сторону.

Мумия… смотрела на него! Узкая голова повернулась в его сторону, уставившись на сторожа пустыми темными глазницами. «Что за чушь, Хэнк! Не будь дураком, не накручивай себя. Это все из-за грозы», — попытался он успокоить себя. И все же сторож мог поклясться, что раньше эта мумия лежала в саркофаге в другой позе.

Отойдя на шаг назад, О'Киф наклонился к отполированной латунной табличке, прикрепленной к саркофагу, и прочитал: «Мумифицированный стражник, ок. 1325 г. до н. э. Обнаружен в Бибан-эль-Мулуке в 1866 г.».

Не оставалось никаких сомнений — сторож видел эту мумию много раз и мог утверждать, что ее поза действительно изменилась! Хэнк О'Киф был не из пугливых, но сейчас у него волосы встали дыбом. Прикрутив фитиль лампы, он поднял ее повыше и внимательно присмотрелся к мумии.

В этот момент совсем рядом ударила молния, и О'Киф вздрогнул от оглушительных раскатов грома. Стекло в одном из узких окон лопнуло, и сильный порыв ветра швырнул осколки в комнату. Хэнк повернулся. Его сердце замерло, а лицо побледнело. Он не мог оторвать взгляда от разбитого стекла. В окно летели дождевые капли и сорванные ветром листья. Ветер подхватил его фуражку и отбросил ее в угол зала, но Хэнк этого даже не заметил. Он вновь услышал звук бьющегося стекла и повернулся. Лампа, выскользнув у него из рук, упала на пол, и керосин потек наружу, вспыхнув от фитиля. Пламя взметнулось к потолку, озарив зал танцующими отблесками.

О'Киф отшатнулся, открыв рот в немом крике. Стеклянный купол, защищавший саркофаг от чересчур любопытных посетителей музея, разлетелся на мелкие осколки под ударом тонкой руки. Длинные пальцы указывали на О'Кифа. Лицо мумии скривилось в насмешливой ухмылке. Медленно поднявшись, мертвец отшвырнул остатки купола, и старый сторож увидел, как в пустых глазницах зажегся зловещий огонек. Хэнк, казалось, был загипнотизирован этим кошмарным зрелищем и не мог сдвинуться с места.

Совершая неловкие, но невероятно сильные движения, мумия восстала из саркофага, в котором пролежала более трех тысяч лет, и медленным шаркающим шагом направилась к старику. Хэнк по-прежнему находился в оцепенении. В его широко распахнутых глазах застыл невыразимый ужас, и при этом у него не было сил даже пошевелиться. Он просто стоял и смотрел на ожившего мертвеца, который медленно, но неумолимо приближался к нему, вытянув вперед скрюченные тонкие руки. У Хэнка кровь шумела в ушах, перед глазами плыли разноцветные круги. Он даже не слышал топота у входа и не видел Уильяма, вбежавшего в зал.

— Хэнк, ты тут? Что…

Уильям Барри, запнувшись, замер на месте, как будто ударился о невидимую стену, и с изумлением уставился на невероятное зрелище. Вместо слов, которые он собирался сказать, с его губ сорвалось лишь бессмысленное бормотание.

Голова мумии повернулась.

И в этот момент Хэнк О'Киф сумел взять себя в руки. Отшатнувшись, он закричал, и в его голову бурным потоком хлынули мысли.