И. Паркер - Свиток дракона

• Название: Свиток дракона
• Автор: И. Паркер
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-040518-3, 978-5-9713-5645-5, 978-5-9762-2565-7

Дело об обозах с налогами, уже в третий раз исчезающих на пути в столицу…

Такое расследование — идеальный способ разогнать скуку для томящегося от безделья Акитады.

Однако в далекой провинции Кацуза его ожидает не безобидная игра с проворовавшимися чиновниками, а смертельно опасная схватка с многочисленными врагами. Смерть Акитады выгодна и шайке бандитов, и монахам-вероотступникам, и высокопоставленным столичным интриганам. А защищать его готовы лишь хитроумный слуга Сэймэй и молодой телохранитель — мастер боевых искусств Тора по прозвищу Тигр…

Втроем они начинают игру со смертью.

Но кто победит?

---

Комната словно погрузилась во мрак — будто огромная черная туча закрыла солнце. Акитада сел на постели и застыл, ссутулив плечи и сжав кулаки. Что это там говорил Сэймэй про женскую юбку, которая опаснее тигра? Он предостерегал его в свое время от госпожи Татибана. Но Аяко же не такая! Она же не избалованная надушенная соблазнительница. Аяко чиста и естественна, как сама жизнь. Но Аяко предала его!

Боль ударила так пронзительно, словно меч вонзили в живот. Он закричал и согнулся пополам, раскачиваясь взад и вперед.

— Господин! Господин! Что с вами?

Сквозь мутную пелену горечи и боли до него донесся встревоженный голос Сэймэя. Акитада открыл глаза и заставил себя разогнуться и разжать кулаки.

— Ничего, — прохрипел он. — Просто судорога. Желудок свело от голода.

Встревоженное лицо Сэймэя разгладилось.

— А я вот кашки принес. Сварил ее на травяном настое. Потому-то так долго. — Он вложил в руки хозяина миску и наблюдал, как тот отхлебнул жидкую кашу. Вкус ее был горше желчи. — Что-то вид у вас неважный, — с сомнением в голосе произнес старик.

Акитада заставил себя проглотить пишу и, как ни странно, почувствовал облегчение. Он лег и закрыл глаза.

— Я устал, Сэймэй.

— Да-да! Поспите немного. Попозже я еще покормлю вас. Рыбной похлебкой с лапшой. — Он тихонько собрал посуду и на цыпочках вышел.

Боль вернулась. Может, уже не такая пронзительная, но изнуряющая, поднялась от живота к голове. А вместе с болью пришло ощущение глубокой утраты — словно он похоронил самого себя в этом темном потоке.

Слишком много всего произошло, слишком многое изменилось. Он был уже не тем самонадеянным героем, что с готовностью бросился выполнять важное задание ради службы императору и оправдания надежд своей высокородной матушки. Теперь тот, прежний, Акитада казался ему глупым мечтателем, а все былые мысли — пустыми.

Его обуял гнев. Но гнев этот не был направлен на Аяко или опустившегося сержанта. Ни один здоровый человек не откажется от такого подарка судьбы. И почему бы Аяко, какими бы соображениями она ни руководствовалась — жалостью, любопытством или влечением плоти, — не предложить себя Хидэсато с той же готовностью, с какой она подарила себя Акитаде? Ведь сам он, несомненно, тоже разбудил в ней что-то вроде жалости или любопытства. Возможно, она и впрямь пожалела его или повела в баню, чтобы узнать, как столичные аристократы занимаются любовью.

Аяко всегда жила по своим собственным правилам и ничего ему не обещала. Это он, самонадеянно забывшись, вообразил, что девушка испытывает к нему те же чувства. Аяко не принадлежала никому, даже Хидэсато.

От этой мысли ему сделалось легче, пока он вдруг не сообразил, что Хидэсато может вполне устроить такое положение дел. А вдруг этот грубый солдат просто натешится с Аяко, а потом как ни в чем не бывало уйдет восвояси, взяв то, что ему так легко предложили? Акитада представил себе их на соломенной циновке, и его охватила ярость.

В дверь тихо поскреблись.

— Вы проснулись, мой дорогой Акитада? — спросил Мотосукэ, осторожно заглядывая в щелочку.

— Да, — ответил тот, садясь и потирая глаза. — Пожалуйста, входите.

— Я привел Акинобу и Юкинари. Вы не возражаете?

— Конечно, нет. Проходите и садитесь.

Юкинари и Акинобу вошли и раскланялись, осторожно на него поглядывая. Юкинари был уже без повязки, но на лбу прямо под волосами красовались запекшаяся ссадина и громадный лиловый синяк.

— Там, наверное, еще остался чай, — предложил Акитада. — Или вы предпочитаете вино?

Гости отказались и от того, и от другого, вежливо осведомились о его здоровье, и в комнате повисла тишина.

— Губернатор сказал мне, что вы теперь замещаете Икэду, — обратился Акитада к Акинобу, пытаясь вытеснить из головы образы любовников. — Вам будет трудно совмещать две столь ответственные должности, особенно учитывая сложность дела с заговором и хищением ценностей.

Акинобу отвесил поклон.

— Мне повезло, и я нашел в префектуре множество умных и надежных людей, — сказал он в своей обычной сдержанной манере. — Теперь, когда порядок установлен, работа пойдет на лад. Я предполагаю передать дела в префектуре в надежные руки тамошнего ответственного секретаря, пока буду занят другими делами. Я уже подробно проинструктировал его относительно преступников, перечисленных вашим превосходительством. Их розыском занимается особая группа полицейских, и я надеюсь доложить об их поимке уже сегодня к вечеру.

— Ну что ж, благодарю вас, — кивнул Акитада. — А вот задержать Дзото и его сообщников во время храмового праздника будет гораздо сложнее. Мы должны любой ценой избежать кровопролития. Он уже не раз доказывал свою способность действовать быстро и решительно, а человеческие жизни для него ничего не значат. В монастыре ожидается большое скопление людей — горожан и паломников, а его монахи — хорошо обученные бойцы, вооруженные секирами. Я не сомневаюсь, что где-нибудь у них припрятано и другое оружие. Так что на нашей стороне будет только одно преимущество — внезапность.

В разговор вступил Юкинари.

— Какое у них оружие и сколько?

— Мне известно только об этих нагинатах, но в столице ходили слухи о караванах с оружием, ушедших на восток. На пути сюда я заглянул в таможенные записи на пограничном пункте в Хаконэ. Там числилось множество предметов религиозного культа, проследовавших в этом направлении. Похоже, на самом деле это было оружие, предназначенное для монастыря Четырехкратной Мудрости. Такой человек, как Дзото, безо всяких угрызений совести устроит в монастыре кровавую резню и даже настоящую гражданскую войну в провинции, лишь бы спасти свою шкуру.

Акитада смотрел на троих своих собеседников и гадал, как они поведут себя в предстоящей сложной ситуации. Юкинари сидел сжав кулаки. В его храбрости Акитада не сомневался. К тому же угрызения совести подвигнут его расстаться с жизнью, если понадобится, лишь бы смыть позор, которым он покрыл себя, связавшись с госпожой Татибана.

У Мотосукэ, напротив, был несвойственный ему унылый и даже скорбный вид, но Акитада теперь точно знал, что губернатор ему друг и с готовностью пойдет на задуманное ими общее дело. Хоть Мотосукэ и многое терял в случае неудачи, зато приобрел бы огромный почет, подавив нарождающийся бунт в самом зародыше.

Когда глаза их встретились, Мотосукэ воскликнул:

— Как я виню себя, что этот заговор вырос до таких размеров!

— Откуда вам было знать, губернатор? — поспешил успокоить его Акинобу. — Ведь буддийское духовенство не подлежит обычным проверкам, которые мы устраивали повсюду. К тому же Икэда, судя по всему, всячески покрывал Дзото и его приспешников.

Личная преданность Акинобу Мотосукэ производила сильное впечатление, равно как и его чувство собственного достоинства. Он намеревался пожертвовать семейным имуществом, чтобы возместить государственные убытки от хищения, к которому никоим образом не был причастен. Будь Мотосукэ по-прежнему подозреваемым, Акинобу и теперь остался бы ему предан, только эта вероятность отпала уже давно.

— Теперь понятно! — пробормотал Юкинари. — Икэда был замешан в этом деле. Потому-то все мои жалобы пропускал мимо ушей.

— Да, — вздохнул Акитада. — Надеюсь, мы найдем его живым.

Акинобу деликатно прокашлялся.

— Я, наверное, выгляжу бестолковым, — проговорил он извиняющимся тоном, — но позвольте спросить у вашего превосходительства, как вам удалось определить, что Дзото и Икэда состоят в заговоре?

Это был вполне разумный вопрос человека, привыкшего всю свою жизнь кропотливо разбираться в мельчайших деталях всевозможных документов, только сейчас Акитаде было не до подробностей. Гоня от себя мысли о личных неприятностях, он сказал:

— Я начал свое расследование, задавшись самыми обычными вопросами. Когда после крупного хищения кто-то вдруг приобретает неожиданное богатство, в местной экономике всегда остаются следы, если только этот человек живет в пределах провинции. Здесь я нашел много таких следов. Местная экономика в последнее время переживала бурный подъем. Торговцы процветали, но один из них опередил всех прочих. Повсюду кипело строительство, особенно бойко в трех местах — в монастыре Четырехкратной Мудрости, в резиденции губернатора и в гарнизоне.

— Для укрепления гарнизона я использовал личные средства, а также фонды, предоставленные на мое усмотрение, — поспешил оправдаться Мотосукэ. — К тому же, насколько мне известно, проповеди Дзото влекли за собой огромные пожертвования.

— Я видел ваши счета, — улыбнулся Акитада. — Только монастырь процветал слишком уж стремительно. Его слава пока не добралась до столицы, а на местную казну рассчитывать не приходилось. Мы с Сэймэем изучили местные исторические хроники в вашем архиве и в библиотеке Татибаны. Дзото затеял свою великую стройку сразу после того, как пропал первый караван с ценностями.