Ольга Онойко - Далекие твердыни

• Название: Далекие твердыни
• Автор: Ольга Онойко
• Жанр: Фэнтези

Роман-спутник ("приквел") основного романа "Дети немилости".

Колониальная экспансия молодой державы; покоренные земли, полные опасностей, загадок и искушений; таинственная древняя раса; рассуждения об этике и религии; магия как наука в одном ряду с физикой и химией.

История человека, которому выпало родиться в империи, жить в глухой провинции у моря и стать третьим наместником Восточных островов.

---

— Продление жизни, — вполголоса говорит губернатор; у него захватывает дух, он смотрит на друга почти благоговейно. — Вот над чем ты работаешь…

Глаза Маи светятся в полутьме.

— Нет, Рэндо. Бессмертие.

* * *

Дом полон запаха Желтоглазого.

Это не только запах его тела — это аура его мыслей, странных и жутких, и еще аура страха, который испытывают перед ним его жертвы. Запах пробирается в ноздри и мучает мозг. Даже Тайс, которому посчастливилось никогда не бывать в руках Желтоглазого, чувствует это: он притих и идет позади. Кажется, если сейчас Аяри начнет приказывать ему, он будет повиноваться.

Аяри стоит невероятных усилий бороться с собственным страхом — и с воспоминаниями, от которых все внутри сжимается и цепенеет. «Желтоглазый не придет сюда, — думает принц, — он сейчас с Хараем», — но от этого не становится легче. Наконец, Айарриу понимает, что боится не своего мучителя, а всех тех опасных вещей, которые он обещал показать губернатору. Если полковник Ундори решит использовать их, чтобы избавиться от неудобного друга…

Законы Уарры не похожи на законы островов. На континенте есть люди, чья власть превосходит власть наместника, тем более — Желтоглазого. Последний побоится совершить открытое убийство, ибо по закону за него полагается казнь. Но эти законы для принца чужие, он не верит в их силу, и тревога не оставляет его.

Айарриу останавливается. Эн-Тайсу стоит у него за спиной и ждет.

— Расспрашивай слуг, — говорит Айарриу. — Я не умею говорить с людьми.

— Куда ты пойдешь? — спрашивает Эн-Тайсу.

Айарриу оборачивается и смотрит ему в глаза.

Эн-Тайсу отступает на шаг.

— Хорошо, — говорит он.

Эле Хетендерана мог бы порадоваться своей неожиданной власти, но ему — и тиккайнаец понимает это, именно поэтому он подчиняется, испытывая подобие уважения перед твердостью чужой воли, — ему слишком страшно.

Он поворачивается и идет назад.

…Минуту назад ноздри Айарриу уловили запах человека: старого, больного, не владеющего магией и совершенно не испытывающего страха перед Желтоглазым. Человек прошел неподалеку. Запах его был омерзителен для чуткого носа айлльу, принца затошнило, когда он распознал все болезни, поселившиеся в теле человека к исходу шестого десятка лет его жизни — но в густом покрове живой гнили различались иные нотки. Они были слабы; Айарриу предположил даже, что чует их лишь потому, что хочет чуять, но потом убедился: несколько минут назад слуга находился рядом с айлльу.

Желтоглазый привез из Золотого города целый обоз клеток… Так сказал Тайс, и Аяри ему поверил. У Тайса в запасе было достаточно жуткой правды, чтобы лгать. А потом и Харай сказал, что хочет увидеть айлльу из города. Он собирался взять их под свое покровительство. Услышав это, Аяри так растерялся, что промолчал, хотя следовало упасть в ноги… «Я поблагодарю его потом, — решил он, поразмыслив. — И я поговорю с ними первый».

Эн-Тайсу собирался говорить со слугами Желтоглазого. Туземцы, которых тот нанимал, все не отличались большим умом; Желтоглазому нужны были такие слуги, чтобы не владели магией. Хитроумный и скользкий, как угорь, Тайс полагал, что у них можно будет выведать что-то о встречах Ундори и его приказах. Он умел втираться в доверие.

Айарриу думал о своем городе.

…Идти по гнусному запаху больного тела неприятно, но несложно. Почти не принюхиваясь, Аяри шагает туда, откуда пришел слуга. Запах ведет во флигель. Лестница — узкий коридор — окна под потолком, и из них тянет запахом зелени — лестница — незапертая дверь… Аяри выходит на свет, и сердце его обрывается. Он слишком хорошо помнит это место. Меньше двух лет прошло. Когда-то он думал, что окончит здесь свои дни. Почти ничего не изменилось с тех пор, только повозок меньше, но недавно они стояли здесь: на желтой прибитой земле заметны следы тяжелых колес.

Солнце светит.

Ослепляет.

Ничего нет. Только запахи — чудовищно, невозможно знакомые… Дыша ими, Айарриу стоит, не думая ни о чем, забыв о времени. Не может, не должно быть в доме Желтоглазого этих запахов, немыслимо представить, чтобы удушающий, мертвящий дух Желтоглазого смешивался с этим нежным благоуханием… Нет Желтоглазого, и дома его нет. Кувшинки цветут в озерце, томится под солнцем сочное разнотравье, придворные дамы хрустально смеются, смешивая ароматы в расписных чашах, ослепительно сияют золотые крыши, поют свою песню вечные льды… Ледяная лилия айлльу — Айелеке эле Хетендерана.

Ее не может здесь быть. Это иллюзия, мучительное видение, порожденное злобной волей Ундори. Потому-то двери оказались незаперты, что угрюмые заклинания перегораживают запретный путь. С самого дна разума они поднимают образы, которых Айарриу даже не боялся, потому что не мог о них думать. Айелеке в доме Желтоглазого.

Но такую иллюзию разве что Тайс мог бы вообразить, с его грязными мыслями и грязным языком… потому что никогда, во сне ли, бодрствуя ли, Айарриу не представлял перед собою сестру нагой.

Она стоит перед ним. Она словно подернута инеем. Зрачки ее даже не пульсируют — распахнулись широко, как черные луны, и замерли. Она нага, точно наложница, которую сейчас понесут к хозяину, и только волосы, благоуханный серебряный водопад, прикрывают ее тело. Единственный предмет, надетый на ней — собачий ошейник.

— Арри, — говорит она, и голос ее по-прежнему подобен шепоту ручья летним днем.

Опомнившись, Айарриу отводит, наконец, лицо; остановившимися глазами глядя куда-то в сторону, он быстро расшнуровывает рият, стаскивает его с плеч и укрывает наготу Айелеке.

— Арри, — повторяет она, точно забыв все иные слова.

Брат вскидывает глаза.

Все так, как прежде. Он словно смотрит в странное зеркало, лишь немного изменяющее его черты, делающее их нежнее и тоньше… Айарриу и Айелеке — близнецы. Между двумя айлльу не может быть связи прочней, чем такая: демоны непостоянны в любви и ненадежны в дружбе. В детстве принц и принцесса осознавали себя единым существом. Потом связь перестала быть такой тесной, но они неизменно с полумысли понимали друг друга…

— Я заберу тебя отсюда, — шепчет он и порывисто прижимает сестру к груди. — Я заберу тебя.

Айелеке высвобождается из его рук и уходит.

Оторопев, Айарриу смотрит ей вслед, не птыаясь препятствовать. Белый рият падает с плеч принцессы. Она словно забыла, как носить одежду. «Я увидел ее и прикоснулся к ней, — приходит в голову принцу, — но ее здесь нет. Это призрак…» Серебряные волосы Айелеке колышутся… она идет неторопливо, но уверенно, точно услышала зов, и скрывается в доме.

— Оставьте ее, мой принц, — слышит Айарриу и вздрагивает. — Желтоглазый сделал с нею все, что хотел.

Незнакомый айлльу склоняется, зашипев от боли, и поднимает с земли верхнее платье принца. Подает ему. Айарриу все не может прийти в себя. Он внюхивается в запах сестры, все такой же нежный и приятный, пытаясь понять, что с ней. Пальцы его машинально зашнуровывают платье.

Айлльу стоит, ожидая, когда Айарриу переведет на него взгляд.

Лицо его страшно изуродовано; на нем нет шрамов, но кожа айлльу точно была скроена не по его мерке и свисает с костей.

— Вы не узнаете меня? — спрашивает он, наконец. — Говорили, что мой запах изменился… Или вы тоже побывали в руках Желтоглазого и теперь не понимаете слов?

— Что?

— Перед вами Ниэрену эле Диайя, принц, — айлльу слабо улыбается и кланяется. Его позвоночник точно копье: спина не гнется.

Айарриу изумленно смотрит на дальнего родича. Пара лет прошла с тех пор, как он последний раз видел Ниэрену, как он мог не распознать его запах?

— Госпожа Айелеке назвала ваше имя, — говорит царедворец, — это удивительно. Она не помнит даже имени госпожи Интайль. Есть надежда. Желтоглазый не всесилен.

— Что?.. — едва слышно повторяет принц.

…В последнее свое путешествие полковник Ундори взял с собой не ученых и следопытов, а людей, называемых «тенями». Их было много, и каждый в бою не уступал самому Желтоглазому. К тому времени, как небольшая армия уаррцев пересекла горы, ушей королевы Интайль уже достигли слухи о завоевании островов. Она поняла, как разительно люди Запада отличаются от привычных айлльу смиренных островитян. В Золотом городе полагали, что Айарриу погиб в сражении. Если даже принц эле Хетендерана не сумел справиться с уаррцами, айлльу следовало думать не о том, как покарать их, а о том, как спастись. Двор решил оставить город и отправиться морем на Яннию; там жрецы Царя-Солнце все еще хранили в своих школах и монастырях сокровенные тайны островов.

Но выбраться из города не удалось. «Тени» успели окружить его. Вся знать айлльу разом угодила в руки людей.

— Никто не понимал, что нужно этим людям, — говорит Ниэрену. — Они ничего не требовали, ни о чем не спрашивали, не хотели знать, кто королева, а кто служанка. Позже мы поняли, что им не нужны наши тайны, и даже наши сокровища не нужны. Только наши тела.