Станислав Пономарев - Быль о полях бранных

• Название: Быль о полях бранных
• Автор: Станислав Пономарев
• Издательство: Современник
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-85234-015-4

Исторический роман "Быль о полях бранных" освещает малоизвестные для широкого читателя события в Золотой Орде и Московской Руси перед Куликовской битвой. Ей предшествовали два крупных сражения между русами и татаро-монголами: в 1377 году, когда на реке Пьяне погибло большое русское войско; и в 1378 году - на реке Воже, где пала орда темника Бегича. Об этих и других событиях рассказывает книга. Роман динамичен, увлекателен, по-новому повествует о событиях в истории русского государства во времена Великого Князя Московского и Владимирского, нареченного позднее Донским.

Впервые исторический роман "Быль о полях бранных" увидел свет в 1991 году (изд. "Детская литература", Москва) и через год стал библиографической редкостью, хотя тираж его был достаточно велик.

---

Олег Иванович ехал верхом на могучем соловом коне во главе небольшой дружины витязей. Впереди открылась река Воронеж. Весть о новой замятие в Золотой Орде позвала его сюда. Долгий боевой опыт говорил полководцу: если что-то происходит рядом с рубежами его земли в Великой степи, то самое малое — ожидай набега! Тем более июнь минул, июль месяц к середине подошел. Вода в реках давно спала, леса и засеки подсохли, пути открылись. Рязанцы хорошо знали, что Араб-Шах неподалеку обосновался — в Гюлистане ал-Джедиде. Свирепый степной воитель, конечно же, не замедлит при первой возможности расквитаться за весеннее поражение. Купцы, разведчики и просто перебежчики-доброхоты сообщили: воинов у Араб-Шаха Гияс-лид-Дина прибавилось, но его похвальба — «на Асторкан пойдем!» — так и осталась пустыми словами. Султан даже в столицу свою идти побоялся, ибо на пути его стоял незадачливый мурза Бегич с пятью туменами и тоже жаждал отмщения за прошлогодний разгром. Наученный горьким опытом, полководец Мамаев войско свое держал в кулаке неподалеку от города Укека, готовый ударить в левое крыло войск Араб-Шаха, если тот двинется к югу.

Поскольку сам Мамай-беклербек вмешаться в события не мог, ибо опять сцепился с непокорным Идиге-ханом, то два врага стали искать союзников сами. Бегич прислал своего киличу к Олегу Рязанскому, а «великий султан» Араб-Шах Гияс-лид-Дин Муззафар просил подмоги у литовского Великого Князя Ягайлы Ольгердовича. Литве со своими бы междоусобными делами управиться, поэтому, кроме обещаний, она ничего предложить Араб-Шаху не могла. Тогда правая рука султана, его великий карача Аляутдин-мухтасиб в Тверь подался. Михаил Александрович принял мурзу почетно, напоил до колик, кольчугу и меч подарил, но... Тверь в то время смотрела на окружающий мир глазами Мамая — значит, Араб-Шаха врагом считала. Великий карача дальше коней погнал. Властитель Московско-Владимирской Руси Дмитрий Иванович посла султанова выслушал равнодушно, поить не стал и даже не покормил, подарков не дал и даже не пообещал ничего...

Великий князь Рязанский с послом мурзы Бегича говорил вежливо, но не удержался и напомнил о весеннем прорыве Араб-Шаха на его землю:

— Хозяин твой мог ударить по нашему общему врагу, и еще тогда мы одолели бы его. Чего ждал Бегич-бей?.. Кто кого победит, чтоб добить слабого?

Нагруженный подарками, но раздраженный неудачной миссией, Бегичев посланник отбыл к своему «мудрому и дальновидному» господину...

Олег Иванович стоял на берегу Воронежа и думал как раз об этом, глядя в заречную даль. А там вдруг пыль восклубилась. Дружинники мгновенно вырвали из саадаков мощные луки. Князь был спокоен: бродов через реку здесь не было и его три сотни всадников могли расстрелять в воде и тысячу самых могучих богатырей.

Когда несколько сот кочевников осадили взмыленных лошадей у самой кромки противоположного берега, руссы узнали в них по коротким архалукам воинов-ордынцев Араб-Шаха. Однако среди них были и рязанцы из дальнего степного дозора.

«Мирные, — успокоился князь, — раз наши с ними».

Но витязям татары мирными не показались, потому что были возбуждены до предела и кричали о чем-то все сразу — не понять ничего. Кочевые воины с тревогой оглядывались назад, словно опасаясь погони. Дозорные рязанцы пытались ринуться в реку, чтобы переплыть к своим, но ордынцы не пускали их.

«Что-то грозное случилось в Орде», — понял Олег Иванович и махнул рукой, приглашая незваных гостей на этот берег.

Татары, а вместе с ними и дозорные, не раздумывая, бросились в воду, поплыли.

Вскоре перед великим князем Рязанским предстал мокрый приземистый ордынец с посеченным хмурым лицом и в богатом ратном одеянии. Заговорил он не столь заносчиво, как привыкли говорить с русскими князьями татарские мурзы и темники.

— О-о Султан Урусии, — сразу повысил Олега в звании хитрый степняк, — сто лет жизни тебе! Я, Сагадей-нойон-бей, припадаю к твоим стопам... — Но к стопам не припал, на коне продолжал сидеть, хотя голову склонил. — О-о урус-коназ, прими меня и батыров моих под твою могучую руку! Мы будем верным и послушным мечом твоим!

Олег Иванович вздрогнул, услыхав это имя: Сагадей-нойон был правой рукой Араб-Шаха, и весенний набег на Рязанскую землю проходил не без его активного участия. «Башку ему снести?» — молнией промелькнуло в голове. Но князь погасил вспыхнувший было гнев и спросил спокойно:

— Что у вас произошло?

— Мы разбиты! На нас напал паршивый ублюдок Мамая мурза Бегич. Была страшная битва неподалеку от Гюлистана ал-Джедида. Батыры Великого Султана Араб-Шаха Гияс-лид-Дина дрались мужественно. Но нас оказалось слишком мало перед шестью туменами врага...

— Где сам Арапша-салтан?

— Могучий Муззафар пал в битве! О Аллах, прими его в райских садах своих!

«Вот это да! — переглянулись руссы. — Опять власть в Орде меняется, снова кровь татарская льется. Поистине не ведаешь, в какую сторону глядеть».

— Как это произошло?

— Араб-Шах-султан храбро рубился впереди своих батыров, побуждая их к мужеству. Сразу два копья пропороли его могучую грудь.

— Что ж мне делать с вами? — задумался великий князь Рязанский.

Татары, сообразив, что вот именно в эти мгновения решается их участь, побросали мечи, саадаки, копья и щиты к ногам великокняжеского коня, слетели с седел, пали на колени и в мольбе простерли руки к недавнему своему врагу. Только Сагадей-нойон, сойдя наземь, остался стоять на ногах...

— Прикажи, княже, зарубить всех, — услыхал Олег Иванович шепот за спиной. Обернулся. Встретил пронзительный и неумолимый взгляд воеводы Василия Савела, который продолжал: — Мало ли горя принес нам мурза сей вместе с Арапшей-салтаном? Убили одного гада, так поделом ему. И этого кровопивца надобно головы лишить. А потом, к чему нам с самим Мамаем сводиться бранно? Ведь Бегич его темник, а этот мурза Сагадей — лютый враг эмира.

— Бегич нас и так в покое не оставит, — столь же тихо ответил воеводе князь. — Победа над Арапшей-салтаном вскружит ему голову. Со дня на день надобно ждать полки Бегичевы на Рязанской земле. Что я, татар не знаю? Бегичу в деле сем и Мамай не указ!

— Все равно прикажи зарубить их. Окромя добра, никакого худа от этого не содеется. Нынче они у тебя приюта просят, а завтра, не моргнув глазом, глотку перегрызут. Мне они тоже ведомы, ордынцы! — настаивал Василий Савел.

На этот раз Олег Иванович не стал отвечать ему, обратился к степнякам:

— Я приму вас в подданство свое с условием: все вы должны принять веру православную.

— Мы согласны! — возопили ордынцы. — Давай скорей бачку-попа, коназ!

«Не больно-таки вера Магометова пристала к ним за сто лет, — подумал властитель Рязанский. — Им что поп-бачка, что мулла — все едино. Жизнь — она не дирхем серебра!» А вслух ответил:

— Где ж я вам священника тут, на берегу пустынном, найду? Здесь мои «бачки» не с крестом, а с пестом! Вот до первой слободы с церковью доедем, там и окреститесь все разом в новую веру.

— Хорошо, коназ. Мы умрем за тебя! Поехали скорей!

В это время к противоположному берегу подскакал другой ордынский отряд, более многочисленный. Вперед выехал сухощавый молодой наездник на высоком караковом коне, закричал властно:

— Эй, ур-русы! Отдайте нам Сагадей-нойона! Не испытывайте гнев Мамая-беклербека! Я тумен-баши Великого и Неодолимого Султана Мухаммед-Буляка — Кудеяр-бей Стремительный!

— Пошел вон, помесь гюрзы и шакала, грязный предатель Султанов Али-ан-Насира и Араб-Шаха! — звонко ответил ему Сагадей-нойон, когда еще никто из руссов и рта раскрыть не успел. — Уходи к своему полоумному ублюдку Мамаю и лижи его грязные пятки, покамест я не пропорол твое брюхо карающей стрелой, «стремительный» трус! — Мурза схватился за лук.

— Погоди! — остановил его Олег Иванович и крикнул Кудеяр-бею: — Сюда иди! Не пристало нам ругаться, да еще через реку!

Уязвленный Сагадей-нойоном молодой военачальник приказал что-то своим и с размаху погнал коня в воду...

Вскоре он стоял лицом к лицу с князем и говорил пренебрежительно и властно:

— Я требую выдачи разбойника Сагадей-нойона и всех этих недостойных и вредных подданных Султана Мухаммед-Буляка Гияс-ад-Ди-на! — Кудеяр-бей небрежно кивнул на воинов погибшего Араб-Шаха.

— Они теперь мои подданные, — спокойно возразил Олег Иванович. — А Русь своих не выдает.

— Ха! Твои подданные? Значит, это твои подданные сражались против твоего господина — Великого Султана Дешт-и Кыпчака. Так, что ли, коназ Олег? Знаешь ли ты, дерзновенный, что теперь тебе за это будет?

— На поле брани они не были моими подданными, — равнодушно отпарировал властитель земли Рязанской. — Тогда они были подданными истинного салтана Золотой Орды — Арапши-хана, которому и я присягу на верность давал.