Дим Край - Идеaльный мир

• Название: Идеaльный мир
• Автор: Дим Край
• Жанр: Научная Фантастика

---

А мне — нет!

На колени сыпались с потолка бетонные крошки плит, ещё что-то грязное и омерзительное, обгоревшее и вонючее. Больно ударялось о ноги. Попадало за шиворот. Било по голове. Наклонив голову ниже, прикрыв затылок ладонями, я старался успокоиться.

'Бежать некуда. Бежать некуда… Бежать, мать вашу, некуда! — мысленно повторял я. — Пошло всё в жопу! В большую, толстую, нечеловеческую, не знаю в какую, но в жопу!'

Жизнь мне казалась немыслимо далёкой и нереальной. А смерть невероятно близкой и чуть ли не родной, которая ходит где-то рядом, ласкает меня, баюкает, то по головке погладит, то прильнёт ко мне и дыхнёт теплом и холодом одновременно. И все эти осколки, пыль, хлам, который ворошится рядом, падает на меня, падает рядом — это вся она, целиком и полностью… Рядом!

Умру я в это мгновение, в эту секунду, в следующую или через несколько секунд, или даже через несколько минут — какое блаженство, целых несколько минут — или через час, другой, третий, или завтра, послезавтра, через неделю, год, второй… Не важно. Я всё равно умру. И умру я в этом мире, что бы я ни делал, как бы я ни бился за жизнь, я всё равно умру. Рано или поздно… Скорее, рано. Скорее здесь и сейчас… А значит нет никакого смысла. Нет ничего. А есть только смерть и это есть скрытый, замаскированный смысл моей жизни, впрочем, как жизни любого человека…

Сильный удар. Страшный удар. Невероятно громкий удар охрененно большого чего-то о не менее большое что-то произошёл прямо над моей головой. А может быть, это лишь эхо отдалённого взрыва стремительно ворвалось в подвал, отразилось от потолка, от пола, от всех этих акустических граней подвала — и ударило страшным рёвом мне в уши так, что глаза я закрыл с силой, зажмурился, как никогда в жизни не жмурился и замер, застыл… Всё.

На мгновение я потерял сознание. Очнулся. Руки в серой пыли. Куртка тоже. Ноги, руки целы. Надо же, целы. Голова цела. Что-то рухнуло мне на затылок. Тяжёлое, увесистое. Но не убило, не придавило. Что это было, трудно было понять — перед моими ногами лежали грудами куски плиток, осколки бетона, керамики, какие-то проржавевшие камни. Всяко, кто-то из них на меня упал. Я стряс с коленей навалившийся мусор. Огляделся. Было тихо. Была подозрительная, не предвещавшая ничего хорошего тишина. Словно всё как ножом отрезало — только что было шумно, непереносимо паршиво. И вдруг стало тихо, спокойно… Куда делись взрывы, титанические удары, звуки крушащихся и рассыпающихся в мелкую щепь зданий? Куда это всё делось? Разве упал последний снаряд? С трудом верится…

Пол подрагивал, колебался, словно идёт бесшумное землетрясение. Свет также прерывисто играл в помещении свой бессмысленный спектакль, как и раньше. Тени то давали слабые отблики, то исчезали. Светопреставление продолжалось. С потолка по прежнему сыпалась керамика и штукатурка… Бесшумно… Зловеще бесшумно. И тут я понял, что я оглох. Огромной взрывной волной, цунами, этим ударом, меня обкатило и я оглох. И я не слышу ничего. Меня контузило. Я потрогал уши. Были целы. Но я не слышал шевеление пальцев. Я помассировал, поковырял уши. Не помогло.

— Камень, ты меня слышишь?

Сказал я вслух и не услышал собственных слов.

— Камень! Ты здесь? Со мной?!

Он не отвечал долгое время. Он выпал, — я опечалился. — Он, чёрт возьми, выпал и угодил в эту груду осколков, в эту прорву осколков. Как же сейчас его найти такого маленького, микроскопического. Это даже не иголка в стоге сена. Это кончик иголки в стоге сена! Он пропал… Навсегда.

Я думал, что мой слух также пропал навсегда. Но спустя какое-то время я начал слышать отдалённые звуки — взрывы, шум, падение чего-то большого о что-то большое. Они были такими тихими и такими отдаленными, что я принял их за своё воображение. Но постепенно с каждой минутой звуки приближались, становились громче, чётче. Словно кто-то по проценту прибавляет громкость на экране телевизора, тихонечко так, не спеша… А куда, собственно, торопиться? Умереть всегда успеем…

В итоге я начал слышать практически также как и раньше. Правда, ощущение, что уши у меня забиты какой-то ватой — не проходило. И все звуки всё равно не проникают, как положено. Пропала чёткость звуков.

Как и всякая бомбардировка, эта закончилось. Была она тяжёлой, злой, бесчеловечной и жестокой. Но она закончилась. Я слышал, как улетают последние самолёты. Как отдаляется шум их двигателей. Как постепенно становится относительно спокойно и тихо, если не брать в расчёт канонаду дальних артиллерийских орудий, пулемётных очередей, одиноких выстрелов.

Ад прекратился. И я к счастью и или к несчастью остался жив. Опять…

Камтик не выпал у меня из уха. Через час после бомбёжки или около этого он дал о себе знать. Объяснил, что от звукового удара он потерял соединение со мной, чуть не вывалился и ему пришлось двигаться, удобней располагаться, выбирать более лучшее, более надёжное соединение. Как-то не предусмотрено его конструкцией такая тряска. Я был несказанно рад, что он не выпал, не разбился. Поинтересовался его мнением, по поводу бомбёжки — он ничего вразумительного, кроме как слишком громко и постоянно трясёт, так мне и не ответил.

Я вышел из своей берлоги на свет божий. Осторожно, бесшумно стал пробираться вдоль стен по разрушенным улицам, старясь определить есть ли люди. Если люди объявлялись или слышал что-то подозрительное, я опрометчиво ложился на землю, замирал и выжидал. Два раза я так проделал — но шум и шаги людей мне чудились. Люди словно все вымерли. Это и неудивительно после такой бомбёжки. Если бы не адский голод, я бы не решился выйти. Но жрать хотелось нестерпимо и выжидать чего-либо я уже не мог. Голод гнал меня на поиски еды.

Город был разрушен. Ни одной мало-мальски целой стены. Все либо испещрены трещинами, либо выбоинами от разорвавшихся снарядов или угодивших осколков, либо стена была похожа на разорванный помятый листок бумаги, дополнительно вымоченный в чернилах. И всё горело. Всё, что могло гореть — горело, догорало, углилось… Я залезал в более-менее уцелевшие дома, рылся в мусоре, в хламе, в вещах, какие ещё можно было назвать вещами и искал что-нибудь съестное. Мне везло, в груде мусора я нашёл завалявшуюся краюху хлеба, затвердевшую как сухарь. Ничего, подумал я, в воде размочить — и есть можно. Нашёл также разбитую банку с какой-то тёмной дрянью. Попробовал на палец эту дрянь. Отдалённо напоминало варенье. Настолько отдалённо, что я не сразу смог понять, что когда-то это было вареньем. С трудом, кое-как, нашёл воду. Проще было вычерпать из лужи. Но мне подфартило. Нашёл сильно просроченную газированную воду в подплавленной бутылке и принялся жадно пить. А затем закусывать с тем, что нашёл.

Так мало-мальски утолил свой обезумевший голодный приступ.

С того дня, как я сбежал с вокзала и когда погиб Игорь прошёл целый день. За мной не гнались и не устраивали погоню. Кому я нужен? Ну, свалил — ну, моё счастье! Им меньше тушёнки достанется… Я бежал безостановочно долго. Мог угодить под снайперские пули, но не угодил. Мог нарваться на другой патруль — но не нарвался. Бог меня хранил… зачем-то… Весь день я прятался в подвале, не решаясь выйти наружу. И только сегодня я вышел. Осмелел.

Но мои хождения по городу оказались недолгими. Я, идиот, заснул. Как поел, так и заснул, переваривая пищу. Проснулся от шума. Кто-то ходил по дому. Близко. Очень близко. Опасно близко. Я постарался притвориться мёртвым. Типа смерть свою застал в этом злачном месте — как лёг, так и помер. Услышал разговор.

— …Ага, скоро высадятся. Недолго осталось…

— Чего? — отозвался кто-то.

— Чего 'чего'?

— Чего они тормозят. Провизия уже вся заканчивается…

— Ну и что? — ответил первый. — Сегодня и высадятся. Вторжение уже идёт… А ты не знал?

— Догадывался…

— Э..э. Догадывался он. Ну, так вот… — продолжал первый голос, довольно покряхтывая. — Давай теперь полезай наверх, я здесь пошуркаю, может, что найду пожевать.

— А может, наоборот, — предложил второй, по голосу молодой здоровый голос. — Ты полезешь наверх, а я здесь гляну… А то, чего это я, наверх? Да там херос-два провалюсь под пол. Стены вон шатаются…

— Чё, такой умный?!

— А чё, нельзя?

— Не положено. По инструкции не положено… — голос притих, слышно было, как он топтался на месте. — Да хрен с тобой, давай я полезу наверх, раз такой умный нашелся.

Я притаился в ожидании. Ждал, что сейчас молодой и здоровый войдёт в помещение, где я лежу на полуразвалившемся диване и всё поймёт. Ему понадобится две секунды, или одна. Может быть меньше. Всё зависит от того, насколько удалено от руки оружие и спусковой крючок от пальца. Открыть хотя бы глаз я не решался. Мне это казалось невероятно сложно проделать и крайне опасно. Мой пистолет, зараза, оказался во внутреннем кармане куртки. Прямо под моим боком. Вытащить его незаметно вряд ли возможно. Нужно было привстать и вот тогда я смогу его вытащить. Но успею ли? И хватит ли у меня духа стрелять в живого человека? В предателя, в мародёра или кто он там… Но живого человека! Так взять и стрельнуть… Раз и убить навсегда… Боюсь, что не хватит у меня духу. Какой-то я мягкотелый, трусливый, неправильный для такого мира.