Мери Кайе - Тайна "Фламинго"

• Название: Тайна "Фламинго"
• Автор: Мери Кайе
• Издательство: издательство «Селена»,
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-88046-042-8

---

«Полчаса!» — запаниковала Виктория. За эти полчаса ей надо разложить по полочкам свои мысли и подготовиться к встрече с Иденом. Ей предстоит столкнуться с вещами, о которых она трусливо отказывалась думать в течение последних трех недель и заставляла себя забыть уже больше пяти лет. Полчаса…

Трудно вспомнить то время, когда бы она не любила Идена де Брега. Ей исполнилось пять лет, и она попыталась заставить Фальду, маленькую зебру, которую отец поймал и приручил для нее, перепрыгнуть через калитку у загона для скота. Фальда неблагосклонно отнеслась к затее именинницы и сбросила девочку в лужу грязи рядом с желобом с питьевой водой для скота. Девочка неудачно упала, ушиблась и, кроме того, испортила нарядное хлопчатобумажное платье, в котором должна была появиться на своем дне рождения.

Именно Иден, которому исполнилось девять лет и который проводил выходные дни у тети Хелен, спас ситуацию. Он вытащил Викторию из лужи, вытер ей слезы своим грязноватым носовым платком и предложил немедленно снять платье, носки и туфли и вымыть их и Викторию в желобе с питьевой водой для скота.

Его предложение было принято, и результат оказался отличным: когда прозвучал гонг к обеду, Виктория вошла в дом, скромно потупив глаза, в мятом, но совершенно чистом платье, и никто не заметил, что ее длинные темные косички блестят от воды. Мужская смекалка Идена спасла девочку от наказания, и с тех пор он стал героем Виктории.

Она была некрасивая, обыкновенная девочка, а если ее что-то расстраивало или смущало — она заикалась. Виктория была худая, длинноногая и очень загорелая. Темная от загара кожа, карие глаза, длинные, прямые волосы. Хотя она оставалась совершенно равнодушной к своей заурядной внешности, красота Идена произвела на нее неизгладимое впечатление.

Даже ребенком Иден был прекрасен, и красота не покинула его, когда он вырос, что обычно случается с большинством детей. Казалось, что он рос и становился все прекраснее, его внешность никого не оставляла равнодушным: Но мало людей, если такие вообще существовали, знали, что он за человек, — на их оценку неизменно оказывала влияние его привлекательная внешность.

Ему исполнилось десять, когда сжав сердце Эмили отправила его в Англию в самую престижную подготовительную школу, а шестилетняя Виктория горько рыдала, к собственному стыду и неудовольствию Идена, провожая его на вокзале в Найроби, куда она приехала с родителями попрощаться с ним.

Ее веселый, очаровательный отец умер через два месяца после отъезда Идена. Трагедия его смерти, продажа фермы, горе расставания с Кенией, даже прощание с зеброй, доброй толстухой Фальдой, — все смягчала мысль о скорой встрече с Иденом. Эмили и Хелен договорились, что Иден будет проводить рождественские и пасхальные каникулы у Кэрклов, а в Кению приезжать раз в год на летние каникулы.

Случилось так, что следующие шесть или семь лет Иден все свои каникулы проводил у Кэрилов, не видя Эмили и Фламинго, так как разыгралась мировая трагедия. Война поломала все планы и унесла много жизней.

Иден не участвовал в войне, но служил в армии в составе оккупационных сил в Германии, потом три года учился в Оксфорде. В течение этого времени он редко виделся с семьей Кэрил, так как свое свободное время проводил в Кении с Эмили, совершая частые перелеты из Лондона в Найроби. Виктория не виделась с Иденом больше года, когда Эмили внезапно объявила о своем намерении приехать в Англию погостить у сводной сестры. Она и Иден собирались на этот раз прожить июль и август в доме Хелен, а не на Фламинго. Эм — бабушка Идена и тетя Виктории — была такой, какой ее помнила племянница, кроме того, только что, решив пощадить потрепанные войной нервы островитян, она отказалась от своей излюбленной кенийской одежды — оранжевых джинсов — и носила серьезное и несколько разочаровывающее коричневое платье, пахнущее нафталином времен веселых 20-х годов.

Иден приехал через два дня после Эм; он смотрел на Викторию, будто видел ее в первый раз, будто они и не были знакомы прежде.

Виктория рвала в саду розы, в руках она держала огромный букет из чудесно пахнувших медом розовых бутонов и была совершенно не готова к встрече молодого человека, ведь Идена ждали только через два часа. Она покраснела под пристальным взглядом Идена, а тот глупо произнес: «Вики! Что с тобой произошло? О, ты… Ты выросла»,

Они рассмеялись, он наклонился и поцеловал ее лицо в ореоле роз — и они оба влюбились.

Нет, это неправда, подумала Виктория. Ведь она влюбилась в Идена много лет тому назад, когда он вытащил ее из лужи и вытер слезы платком, пахнувшим дымом и жевательной резинкой.

Это Иден влюбился в тот день. Да и влюбился ли он? Или это была только привязанность к человеку, которого он знал всю жизнь? Летний вечер, романтика, симпатичная девушка в желтом платье с охапкой роз. Влюбился бы он в любую другую девушку? Нет, подумала Виктория. Нет. Он влюбился в меня. И любил. Я не могла ошибиться.

Это было волшебное лето. Они ходили на танцы, вместе обедали, гуляли, разговаривали, строили планы о будущей совместной жизни. Эм была довольна, но мать Виктории не одобряла супружество между двоюродными братом и сестрой, она выступала против с самого начала.

— Я бы согласилась с тобой, если б они были кровные родственники, — спорила Эм.

— В жилах Идена течет кровь Бомартинов, — говорила Хелен несчастным голосом.

— И кровь Катеретов, Бруков, де Бретов! Их супружество будет удачным.

Но Хелен попросила отложить свадьбу: Идену только двадцать три, а Виктория на четыре года моложе. Они могут и подождать. Идену нужно доучиться год в сельскохозяйственном колледже, чтобы он смог взять дела на Фламинго в свои руки. А его учеба в Оксфорде, надеялась бабушка, поможет ему в свое время заняться политической деятельностью в стране, где он родился и которую она считала своей второй родиной.

Он кениец во втором поколении, а их не так много. Колонии нужны мужчины, любящие страну и умеющие управлять страной.

По желанию Хелен не было сделано официального объявления о помолвке, не сообщили даже близким друзьям. В конце лета Эм вернулась в Кению, а Виктория продолжила учебу на курсах секретарей, потому что, как она сказала Идену, будет вести дела на Фламинго.

Они должны были пожениться, когда Идену исполнится двадцать четыре. Он и женился за неделю до этого срока, до своего дня рождения. Но не на Виктории, а на Элис Лэкстон. Пять лет назад… И даже сейчас мысль об этом вновь вызывала нестерпимую, мучительную боль тех дней.

Это случилось внезапно и без предупреждения. Иден приехал однажды в полдень навестить мать Виктории и уехал вновь, не дождавшись прихода Виктории. Хелен выглядела бледной и расстроенной, но ничего не сказала дочери, кроме того, что Иден не мог остаться у них на выходные, так как ему придется поехать в Сассекс с друзьями, но он напишет Виктории…

Письмо пришло три дня спустя. Виктория до сих пор помнила каждую строчку, словно они прожгли ее сердце. Иден писал, что они совершили ошибку и приняли братскую привязанность и дружбу за что-то более глубокое. Ничто не в силах изменить дружбу и теплоту чувств между ними, он знал ее слишком хорошо и выражал уверенность, что если она сейчас не согласна с ним, то обязательно согласится позднее. Наступит день, когда она полюбит кого-то другого, как и он сам. Тогда ее привязанность к Идену займет надлежащее место в ее сердце. Так как об их помолвке официально не сообщалось, то никому из них не придется испытывать неловкость и объясняться перед знакомыми.

Как он сам полюбил другую… Прочитав эти слова, Виктории ничего не оставалось, как написать сдержанное письмо, принимая неизбежное и соглашаясь, что его решение правильно. Она спасла свою гордость и, видимо, успокоила совесть Идена, поступив так в силу необходимости.

Хелен была довольна и не пыталась скрыть это: «Я никогда не считала супружество между двоюродными братьями и сестрами хорошей мыслью. Кровосмешение никому не приносило пользы».

Эмили написала из Кении. Очевидно, она поверила объяснению Идена об обоюдности разрыва. Письмо было милое, полное сожалений, и в конце она выражала надежду, что, может быть, они передумают. Но в то же утро в газетах

«Тайме» и «Телеграф» напечатали о помолвке Идена де Брета и Элис Лэкстон, и менее чем через месяц они поженились.

О, эта мука тех дней! Пронзительная, непроходящая боль утраты. Шок, испытываемый всякий раз, когда открываешь иллюстрированный журнал в парикмахерской и видишь целую страницу с фотографиями Идена и его невесты у церкви святого Георга. Иден, серьезный и неулыбчивый, невообразимо красивый, принц, мечта любой женщины. И Элис, незнакомая девушка в белом платье с развевающейся фатой, наполовину закрывшей лицо.