Ким Харрисон - Белая ведьма, черное проклятье

• Название: Белая ведьма, черное проклятье
• Автор: Ким Харрисон
• Жанр: Ужасы и Мистика

Чтобы залечить раны требуется время, но некоторые шрамы остаются навсегда. Рейчел Морган, могущественная ведьма и удачная охотница, была вынуждена преступить черту, которую поклялась никогда не пересекать. Когда ее возлюбленный был убит, его смерть оставила невообразимо глубокую рану в ее душе. И теперь Рейчел не остановиться до тех пор, пока не отомстит за смерть любимого. Чего бы ей это не стоило.

Народный перевод. За перевод большое спасибо сайту http://www.lavkamirov.com

Переводчики Asgerd, Lilith, Damaru, Caori, SON1C, sukisa, akai_Neko, never_be_free, lyanca, Светлянка.

Редакторы Asgerd, Тея Янтарная.

---

— Спасибо, что забрали нас, мистер Кормель, — сказала я, и вампир глубоко вздохнул. Почти неслышимый звук проник внутрь меня и заиграл на моих струнах. Теплота наполнила меня изнутри, и я поняла, что уставилась вникуда, полностью расслабившись, существуя только благодаря обещанию, которое он дал. Это не походило на хромую походку молодого мертвого вампира, и шея Айви напрягалась.

Ринн Кормель наклонился, чтобы коснуться ее плеча.

— Мне и самому было приятно, — сказал он мне, но его рука все еще лежала на плече Айви. — Я сегодня все равно собирался заехать. У меня есть информация.

Глаза Айви были черны, когда она повернулась к нам.

— Вы знаете, кто убил Кистена?

Я задержала дыхание, но он отрицательно покачал головой и ответил:

— Я знаю, кто этого не делал. [18]

Глава 15

После того как Эрику подвезли до работы, атмосфера в хаммере разительно изменилась. Я с облегчением наблюдала, как счастливая вампирша помахала нам на прощание рукой, а потом резко бросилась ко входу фирмы компьютерной безопасности, швейцар придержал для нее дверь и коротким кивком поприветствовал нас. Она вела себя, как дурочка, она говорила, как дурочка, она одевалась, как богатая дурочка, но к ее тщательно продуманному готскому прикиду и широким взглядам прилагался мозг.

И, в отличие от Айви, демонстративное поведение Эрики не было маской для глубокой депрессии.

— Боже правый, — пробормотал один из охранников Кормеля, когда мы отъехали, — эта девчонка не затыкалась ни на секунду.

Обычно я бы вставила что-нибудь о том, что женщинам приходится компенсировать ущербность мужчин в этой области, но он был прав. Если Эрика не спит, то не закрывает рта. Расслабив плечи, я откинулась на кожаное сиденье, наслаждаясь освободившимся пространством. Оно было теплым и пропитано вампирскими феромонами. Было время, когда я очень боялась подвергнуться их воздействию. Мое общение с вампами резко сократилось после смерти Кистена.

Я стала вести себя осторожнее, мои глаза открылись. Я больше не хотела связываться с вампирами, как бы приятно это не было — а это было очень приятно, но постепенно вело к порабощению. Это медленно убивало бы меня или вынуждало бы реагировать слишком резко. Я это знала. Айви это знала. Возможно, смерть Кистена стала благом, как не тяжело было это осознавать.

Я не могу сказать, что встречи с Кистеном плохо отразились на мне — он сделал меня сильнее в том, в чем я была слаба и не знала об этом, передал мне свой опыт и свою культуру. Его смерть разбила мне сердце, лишила меня наивности, и уберегла … от себя самой. И я не хотела лишать ее смысла, игнорируя то, чему Кистен меня научил. Зароились сладко-горькие воспоминания, и я крепко вцепилась в сумку, лежащую у меня на коленях. Рядом со мной элегантный Ринн Кормель коснулся своего рта тыльной стороной ладони. Я думаю, он улыбался. Мне стало жарко, когда я поняла — он увидел, что я насторожилась.

Ринн Кормель не подходил под стереотип мастера вампиров. Он был мертв недостаточно долго, чтобы преодолеть последствия кризиса среднего возраста, да он и не пытался скрывать возраст, в котором умер, поддерживая спортивную внешность на сорок с чем-то: черные волосы с проблесками серебра и лицо с первыми неглубокими морщинами, которые помогают мужчинам получать более высокооплачиваемую работу и которые женщины стараются скрыть. Он понял, что я насторожилась, и не стал притворяться, что не заметил. Он не выдавал загадочных сентенций типа «вам это не понравится?» — отчасти угроза, отчасти обещание. Он был просто чертовски… нормален. Политик.

Я бросила на него быстрый взгляд: свежая укладка, черное кашемировое пальто и блестящие черные туфли. Туфли не соответствовали погоде, но не возникало и мысли о том, что он может простудиться. Все это было на показ.

Заметив мое внимание, Кормель улыбнулся. Высокий, хорошо одетый мужчина с великолепным телом, приятным смехом и располагающими манерами, но слишком бледный и болезненный на вид — он не был красив или чем-то замечателен — пока не улыбался. От его улыбки захватывало дух. Это была улыбка, которая спасла мир — в буквальном смысле, собрав его заново, когда все разлетелось и соединилось совершенно новым способом после Поворота. Его улыбка стала обещанием благородной честности, безопасности, защиты, свободы и процветания. Увидев ее прямо перед собой, я отвела глаза и заложила прядь волос за ухо.

Айви напряглась, прочитав, что происходило на заднем сиденье, по тем сигналам, которые я бессознательно испускала. Черт, их могли уловить все, кто находился в машине. Ее брови были нахмурены от беспокойства, когда она повернулась посмотреть на нас.

— Больница собирается послать копов присматривать за ней, пока мы не сможем получить документы для ПМВ, — сообщила она. — Они не станут подавать в суд, если она потеряет сознание.

Из моего пальто раздался смех Дженкса, и я подскочила, забыв, что он там.

— А какие шансы, что не потеряет? — ехидно спросил он, потом выбрался наружу и подтянулся, чтобы усесться мне на плечо в тепле шарфа — теперь, когда Эрика ушла.

— Мы собираемся остановиться у друзей недалеко от церкви, так что Дженкс сможет нам позвонить, — сказала Айви. Ее взгляд нервно перемещался с Кормеля на меня. В нем плескался беспомощный страх, — не животный ужас, который вызывал у нее Пискари, а страх, что Кормель может заинтересоваться мной. Это была не ревность, а страх быть брошенной. — Если ты останешься в церкви, я смогу сообщить тебе, когда мы будем поблизости.

Дженкс тихо заржал.

— Сколько раз ты уже теряла сознание в этом году, Рэйчел?

Разозлившись, я попробовала его увидеть, но он был слишком хорошо укутан.

— Хочешь потерять сознание прямо сейчас, Дженкс?

— Мне будет приятно, если вы останетесь у меня, — сказал Кормель, сомкнув руки в перчатках у себя на коленях. — У меня сейчас много свободных комнат, поскольку я занимаю квартиру на верхнем этаже в задней части здания. Правда, кровать всего одна, но один раз вы можете поспать и на кушетке.

«Кушетка?», — неприветливо подумала я. Он явно разделил бы со мной и Айви больше, чем арендную плату, но я не могла найти в его интонации и намека на предложение. К тому же, я не могла провести ночь там. Я должна была добыть свое зеркало вызова, чтобы связаться с Алом и отправиться завтра в безвременье, и все это до восхода солнца. В это время года восход приблизительно в восемь, и я начинала волноваться.

— Мне на прошлой неделе привезли Чикеринг (американская фирма, занимающаяся производством фортепьяно), — произнес Ринн Кормель, подвинувшись так, чтобы все его внимание было направлено на меня. — Вы слышали, как Айви играет на фортепьяно, Рэйчел? Она умеет задеть за живое. Нужно стимулировать ее, чтобы она развивала свой профессионализм. — Затем он улыбнулся. — Хотя у нее будут столетия, чтобы следовать этим путем, если она когда-нибудь пожелает.

— Да, — сказала я, вспоминая те несколько раз, когда я, потеряв ключи, вламывалась к Айви. Она всякий раз уходила — пианино делало ее более открытой и ранимой, чем она хотела, чтобы я ее видела.

— Великолепно, — Кормель наклонился, чтобы указать водителю направление. — Звоните, чтобы поднять настроение, если захотите.

На мгновение я закрыла глаза в знак того, что меня не так поняли, и покачала головой.

— Нет, я имею в виду, что я слышала ее игру, но мы не можем остаться.

— В любом случае, спасибо, Ринн, — тихо сказала Айви, как будто она специально ждала моих слов, чтобы не говорить первой. — Дженкс должен вернуться домой, чтобы позаботиться о фирме. Никто не арестует пикси, однако, вероятно, будут проблемы, и я не хочу мчаться через все Низины, когда они постучатся в нашу дверь.

Кормель поднял свои темные брови, бледный цвет лица и тусклый свет заставляли взгляд фокусироваться на них.

— По крайней мере, вы поужинаете со мной? У меня нет возможности выбираться из офиса и развлекаться так часто, как я привык. Неожиданно для себя я стал многое упускать, — он слабо улыбнулся, устраиваясь поудобнее под звук скользящего кашемира. — Удивительно, скольких политических соглашений можно добиться за бокалом вина. Таша в отъезде, и я не думаю, что смогу выдержать еще один вечер, слушая о наших мерах безопасности и способах их улучшения.

Водитель захихикал, и когда я набрала воздух, чтобы изящно отказаться, Кормель склонил голову, останавливая меня.

— Мне нужно несколько часов, чтобы протолкнуть ваше дело в ПМВ. Вы сможете спать в собственной церкви уже этим утром. Позвольте мне сделать это для вас. И мне надо поговорить с Айви о том, что я выяснил.

Глаза Айви встретились с моими, умоляя меня ответить «да». Ей очевидно нравился этот мужчина, и зная, как с ней обращался Пискари, мне было трудно сказать «нет». Кроме того, я тоже хотела узнать, кто убил Кистена. Подумав, что я колебаюсь, Дженкс прошептал: