Дуглас Брайан - Демоны степей

• Название: Демоны степей
• Автор: Дуглас Брайан
• Издательство: АСТ, Северо-Запад Пресс
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-029314-3, 5-93698-253-Х

Для «Заговора в Хоарезме» я использовала материал, который в свое время подготовила для продолжения «Степной дороги» из «Мира Волкодава».

Елена Хаецкая

«Северо-Запад Пресс», «АСТ», 2005, том 112 «Конан и демоны степей»

Дуглас Брайан. Демоны степей (роман)

---

«В том-то и дело, — размышлял Арригон, поглядывая на варвара, который ехал на своем коне сбоку от телеги и имел совершенно беспечный вид довольного жизнью человека, — в том и дело, что этот Конан никогда не будет с нами в одном лагере. Он всегда сам по себе. И сейчас, хоть он и с нами, хоть он и добывает дичь для нашего костра, хоть он и отобьет нападение врагов, если кто-нибудь посмеет поднять руку на наш отряд, — киммериец все равно преследует собственные цели. И нам об этих целях ничего не известно».

Конан, разумеется, догадывался о том, как относятся к нему его спутники. И все же киммерийцу не хотелось заводить близкие отношения с ними — ни с северянином Вульфилой, который ушел из Асгарда, чтобы подороже продать свой меч любому из могущественных владык Хайборийского мира, ни с чванливым Арригоном, который бредил только одним: как бы возродить собственный клан и сделаться его главой, Ни одна из этих целей не совпадала с намерениями киммерийца.

Сейчас Конану требовалось одно: вернуть принцу Вертепу прежний лоск и доставить юношу отцу. За хорошую плату, разумеется.

Для этого у Конана был разработан подробный план. Во-первых, он усиленно кормил Бертена. Заставлял того, пусть даже через силу, поедать свежую, зажаренную на костре дичь. Лично испекал для него съедобные клубни, которые находила Рейтамира.

Глядя, как молодой человек нехотя обгрызает птичье крылышко или жует, глядя в небо отсутствующим взором, похрустывающие на зубах коренья, Конан сердито вздыхал.

— Ты должен выглядеть как наследник престола, — поучал он расколдованного «грифа», — а вместо этого похож на девицу, которая объелась простокваши и теперь мается животом.

— Что за сравнение! — возмущался Бертен. Конан равнодушно пожимал плечами.

— Я просто описываю то, что вижу. Воин ест энергично, с удовольствием! Я бы даже сказал — с некоторым восторгом!

И, демонстрируя, как это должно выглядеть, киммериец отрывал от птичьей тушки сразу половину и принимался звучно хрустеть маленькими косточками.

Бертен морщился.

— Даже без столовых приборов!

— Руками ешь! — рычал варвар, и жир стекал у него по подбородку. — Ты должен быть сильным!

Однажды Бертен не выдержал. Он отложил недоеденного кролика, аккуратно вытер лицо листом, сорванным с дерева, и приблизился к своему «учителю».

— Я сейчас вспомнил одну вещь, — произнес он негромко. — Я всегда плохо ел. У меня не было аппетита. Я был худым и изнеженным. Ясно? Теперь, когда заклятие Велизария пало, я вернулся к прежней своей природе. И не заставляй меня изменяться. Этого не удалось целому отряду нянек и кухарок.

— Ты был изнеженным? — поразился Конан. — Но в таком случае почему ты выступил против Велизария?

— Ну… — Юноша пожал плечами. Жест получился аристократическим, чуть снисходительным по отношению к неотесанному собеседнику. — Он ведь был негодяем, не так ли?

— Ты же отправился на верную смерть! — продолжал удивляться Конан. — Для чего?

— Возможно, тебе этого не понять, — сказал Бертен.

— Я постараюсь, — заверил Конан.

— Возможно, я пытался спасти нашу честь, — объяснил Бертен. — Когда какой-нибудь разбойник захватывает территорию и начинает там хозяйничать, как у себя на вотчине, а все кругом молчат…

— О! — произнес Конан и замолчал.

Он обошел Бертена кругом, оглядел его со всех сторон, точно некую диковину, которую увидел впервые. Молодой человек действительно был худым, даже тощим, но прежде Конан относил это на счет дурного обращения с пленником, которого держали впроголодь. Ну и еще сыграла определенную роль юношеская хрупкость. Однако теперь Копан видел, что младший сын хоарезмийского владыки действительно от природы был костлявым и хилым. Пребывание в шкуре грифа также наложило на его облик свой отпечаток, но правда заключалась в том, что Велизарий превратил Бертена в эту птицу, заметив забавное сходство плененного принца с грифом.

Поразмыслив над сказанным и увиденным, Конан пришел к такому решению:

— Все равно, ты должен питаться как следует. Ешь через силу. А завтра я начну учить тебя фехтованию. Твой припадочный братец не подходит для того, чтобы занять престол, так что можешь не сомневаться: еще задолго до смерти вашего отца со старшим братом что-нибудь произойдет, и править Хоарезмом будешь ты.

— Властителю не обязательно владеть оружием, — отрезал принц. — Для этого у него есть армия.

Конан усмехнулся, как бы намекая на что-то. Бертен добавил, приподняв бровь:

— Вероятно, я кажусь тебе сотканным из противоречий, но это потому, что у меня утонченное и изысканное воспитание.

— Придется его подпортить, — сказал Конан.

— Что? — не расслышал принц.

— Воспитание, — пояснил киммериец. — Придется сделать его менее утонченным. Более однозначным. Завтра я займусь твоим обучением.

Уроки фехтования превратились в потеху для Арригона с Вульфилой, и даже Рейтамира время от времени прыскала в кулак, исподтишка наблюдая за «учителем» и его высокородным «учеником».

Поначалу Бертен наотрез отказывался фехтовать палкой, которую вручил ему киммериец. Молодой человек стоял, гордо выпрямившись и держа палку у ноги, а киммериец наскакивал на него, делая вид, что вот-вот ударит. Наконец Бертен сердито скривил губы:

— Ну, хватит! Не веди себя, как мальчишка! После этих слов Конан, без предупреждения,

хватил расколдованного принца палкой по голове. Бертен ахнул и схватился за макушку.

— Ты что? — взвизгнул он. — Нахал! Я скажу отцу!

— Его здесь нет! — рявкнул Конан. — Защищайся!

Варвар широко развел руки в стороны, подставляя под удар свою могучую грудь. Бертен попытался треснуть противника, и тотчас Конан парировал неумелый выпад, нанеся ответный удар по левому плечу молодого принца. Юноша взвыл и бросился в атаку. Теперь Копан вполне понимал, почему Бертен пустился в свой безнадежный поход против Велизария: принц был горд и безрассуден. Опасное сочетание качеств для будущего правителя. Странно, что отец этого не замечает.

А может быть, и замечает, просто старший сыночек еще хуже младшего. И Конан — отчасти от скуки, отчасти из сострадания к жителям Хоарезма, которым предстоит жить под властью необузданного и вспыльчивого правителя, — взялся «шлифовать драгоценный камень». Целыми днями он то кормил принца мясом, то гонял его с учебным оружием.

Отряд стал лагерем на несколько дней. Лошадям необходим был отдых, да и люди устали от непрерывного передвижения. Хоарезм подождет.

К концу второго дня Бертен впервые отразил выпад Конана. Киммериец счел это достаточно большим достижением, чтобы позволить своему ученику сделать перерыв. Бертен без сил повалился на землю и тотчас провалился в сон, а Конан, стоя над ним, захохотал.

— Ну, кажется, дело пошло! — воскликнул он. — Я страшно проголодался!

Арригон, настрелявший птиц, лениво приоткрыл один глаз и посмотрел на варвара.

— Когда моя сестра была маленькой девочкой, — проговорил гирканец, — она играла в куклы. Но я впервые вижу, чтобы такая забава была по сердцу мужчине и воину.

— Принц — не кукла, — возразила Рейтамира, — а Конан не играет с ним.

— Твоя ж-жена тебе возраж-жает, — засмеялся Вульфила.

Асгардец сидел у костра и занимался приготовлением ужина. Он плотоядно поглядывал на птиц, обмазанных глиной и уложенных в угли, по которым пробегали алые змеи жара.

Арригон махнул рукой.

— Мир давно стоит на голове, так что пусть жена возражает мужу, а взрослый киммериец играет в игрушки, — сказал он. — Для чего мне, колченогому гирканцу, у которого истребили всю родню, спорить с мирозданием!

— Удивительный народ — степняки, — сказал Конан, — чуть что — сразу «мироздание», «боги», «судьба»… На себя бы посмотрели!

— Это потому, что мы поклоняемся Четырем Ветрам, — сказал Арригон. — Мы привыкли думать о всей вселенной, которую они овевают.

— А, — сказал Конан. — Ну тогда понятно.

И сделал неприятное лицо. Он был невысокого мнения о Четырех Ветрах, потому что эти боги ничего не знали о героической гибели в бою и посмертном бесконечном пиршестве в чертогах мертвых.

Они двинулись дальше только через два дня. Дорога постоянно уводила их все глубже в лес. Конану это даже правилось — киммерийцу надоели пустынные берега моря Вилайет. Пусть им придется пройти лишние мили до Хоарезма — торопиться-то некуда! — зато путь не будет таким однообразным.

Избушка, которую путники заметили в лесу на пятый день, сразу понравилась Бертену, Рейтамире и Вульфиле; что до Арригона с Конаном, то они предпочли бы привычный ночлег под открытым небом. Лучше уж под деревом, да в безопасности, чем за стенами, неизвестно кем сложенными и неясно, для каких еще целей.