Марк Цицерон - Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту

• Название: Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту
• Автор: Марк Цицерон
• Издательство: Издательство Академии Наук СССР
• Жанр: Античная литература
• Год: 1949

---

Цицерон избранному претором Планку привет.

15. Прости мне, что, хотя я ранее очень заботливо написал тебе о бутротцах, я часто пишу об одном и том же. Клянусь, мой Планк, делаю это не потому, что мало доверяю твоему благородству или нашей дружбе, но (так как речь идет о столь важном деле нашего Аттика, а теперь даже об общем мнении — чтобы казалось, что он мог получить то, что одобрил Цезарь, причем засвидетельствовал и запечатал я, который присутствовал при издании указов и ответах Цезаря, особенно раз вся власть в этом деле твоя) для того, чтобы ты не скажу — подтвердил, но ревностно и охотно подтвердил то, что постановили консулы в соответствии с указами и ответами Цезаря.

16. Мне это будет так приятно, что ничто не может быть приятнее. Хотя я уже надеюсь, что, когда ты получишь это письмо, то, о чем я просил тебя в предыдущем письме, будет уже достигнуто, все же не прекращу своих просьб, пока меня не известят, что ты сделал то, чего мы ждем с большой надеждой. Я уверен, что потом я напишу письмо в другим роде и поблагодарю тебя за твое величайшее благодеяние. Если это случится, то считай, пожалуйста, так: тебе будет обязан не столько Аттик, о важнейшем деле которого идет речь, сколько я, который беспокоюсь не меньше, чем он.

DCCLXXVII. Гаю Атею Капитону, в Эпир

[Att., XVI, 16f, §§ 17—18]

Тускульская усадьба, после 6 июля 44 г. (вскоре после письма DCCLXXIV)

Цицерон Капитону привет.

17. Не сомневаюсь, что ты удивляешься и даже сердишься, что я часто говорю с тобой об одном и том же. Речь идет о чрезвычайно важном деле очень близкого мне и во всех отношениях теснейшим образом связанного со мной человека — Аттика. Я знаю твою преданность друзьям, а также преданность друзей по отношению к тебе. Ты можешь сильно помочь мне у Планка. Знаю твою доброту.

18. Мне известно, как ты приятен друзьям. Никто не может помочь мне в этом деле больше, чем ты. А дело так справедливо, как должно быть дело, которое консулы решили на основании мнения совета, когда они разбирались на основании закона и постановления сената. Мы все-таки считаем, что все зависит от благородства твоего Планка, который, я полагаю, как во исполнение долга, так и ради государства и подтвердит указ консулов и охотно сделает ради меня. Итак, ты поможешь, мой Капитон. Настоятельно еще и еще прошу тебя сделать это.

DCCLXXVIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XVI, 3]

Помпейская усадьба, 17 июля 44 г.

1. Ты поступил благоразумно (ведь я только теперь отвечаю на то письмо, которое ты прислал мне после встречи с Антонием в Тибуре), итак, благоразумно поступил, что сдался и даже, сверх того, выразил благодарность4029. Ведь мы, во всяком случае, как ты пишешь, скорее утратим государственный строй, нежели достояние. Но ты пишешь, что тебя с каждым днем все больше восхищает «О Тит, если я сколько-нибудь…»4030; ты усиливаешь мое стремление писать. Эрота ты ждешь, по твоим словам, не без подарочка; радуюсь, что это не обмануло твоих расчетов. Однако посылаю тебе то же сочинение4031 снова просмотренным и даже самый архетип4032 со вставками и дополнениями во многих местах. Перенеся его на широкую бумагу4033, прочти тайно своим гостям, но, если любишь меня, веселым и после хорошего угощения, дабы они не сорвали своей злости на мне, будучи в гневе на тебя4034.

2. Что касается Цицерона, то я хотел бы, чтобы это соответствовало слухам. О Ксеноне узнаю при встрече; впрочем, не думаю, что он что-либо сделал невнимательно и неблагородно. Что касается Герода, сделаю, как ты поручаешь, и то, о чем ты пишешь, узнаю от Сауфея и от Ксенона4035.

3. Что касается Квинта сына, радуюсь, что мой письмоносец вручил тебе мое письмо раньше, чем он сам; впрочем, ты нисколько бы не ошибся4036; однако… Но я хочу знать, о чем он с тобой, что ты в ответ, и не сомневаюсь, что и тот и другой в своем духе. Но это письмо мне, надеюсь, вручит Курий. Хотя он и сам по себе приятен и любим мной, всё же твоя рекомендация прибавит многое.

4. На твое письмо я ответил достаточно; теперь послушай то, что я все же пишу, хотя и понимаю, что нет необходимости писать. Многое волнует меня в связи с отъездом; клянусь, прежде всего то, что я разлучаюсь с тобой. Волнуют также трудности морского плавания, которые не соответствуют не только моему возрасту, но и достоинству, и несколько нелепое время отъезда. Ведь я оставляю мир, чтобы вернуться к войне, и провожу в странствовании то время, которое могло бы быть проведено в моих усадебках, и прекрасно построенных и достаточно привлекательных. Утешает следующее: я либо принесу некоторую пользу Цицерону, либо решу, насколько ему возможно принести пользу. Затем ты вскоре приедешь, как я надеюсь и как ты обещаешь. Если это случится, все будет у меня лучше.

5. Но более всего меня тревожит состояние моих денежных дел; хотя они и улажены, всё же, так как среди них есть и долг Долабеллы4037 и перевод долгов на неизвестных мне лиц4038. Я в смятении, и из всех дел ни одно не тревожит меня в большей степени. Поэтому мне кажется, что я не сделал ошибки, написав более откровенно Бальбу, чтобы он — если случится так, что долги не поступят, — пришел на помощь, и поручив также тебе, чтобы ты снесся с ним, если случится что-либо в этом роде; сделаешь это, если признаешь нужным, и тем более, если выедешь в Эпир.

6. Пишу это, отплывая от помпейской усадьбы на трех легких десятивёсельных кораблях. Брут все еще на Несиде; в Неаполе Кассий. Ты любишь Дейотара и не любишь Гиера4039. «Как только Блесамий приехал ко мне, он, хотя ему и было предписано ничего не предпринимать без указания нашего Секста4040, не обратился ни к нему, ни к кому бы то ни было из нас. Нашу Аттику, несмотря на ее отсутствие, хочу поцеловать. Столь сладок показался мне привет от нее, присланный через тебя. Итак, передашь ей большой привет и то же, пожалуйста, скажи Пилии.

DCCLXXIX. Гаю Требацию Тесте, в Рим

[Fam., VII, 20]

Велия, 20 июля 44 г.

Цицерон шлет привет Требацию.

1. Любезнее была мне Велия, так как я почувствовал, что ты ею любим. Но к чему мне говорить «ты»? Кто не любит тебя? Клянусь богом верности, по твоему Руфиону4041 тосковали так, словно это был один из нас. Но я не упрекаю тебя, раз ты отослал его для своего строительства. Ведь хотя Велия и не хуже, нежели Луперкал4042, я все-таки предпочитаю быть там у вас4043, нежели переносить все это. Если ты послушаешь меня, которого ты обычно слушаешь, ты сохранишь эти отцовские владения (ведь велийцы чего-то опасались), и не оставишь славную реку Гелет, и не покинешь дом Папириев4044. Впрочем, подле него есть лотос4045, который обычно удерживает даже пришельцев; однако, если ты срубишь его, то откроешь широкий вид4046.

2. Но, особенно при нынешних обстоятельствах, кажется очень кстати располагать в качестве прибежища, во-первых, городом тех, кому ты дорог, затем, — своим домом и своей землей, притом в отдаленном, здоровом, приятном месте; и это, полагаю, важно и для меня, мой Требаций. Но будь здоров, и следи за моими делами, и жди меня, с помощью богов, до наступления зимы.

3. От Секста Фадия, ученика Никона, увожу книгу Никона «О многоядении». О приятный врач! Как я послушен этому учению. Но наш Басс4047 скрыл от меня эту книгу; от тебя, видимо, нет. Ветер усиливается4048. Береги здоровье. За двенадцать дней до секстильских календ, из Велии.

DCCLXXX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XVI, 6]

Вибон, 25 июля 44 г.

1. До сих пор (ведь я приехал в Вибон, к Сикке) я совершал плавание скорее с удобством, чем с напряжением; ведь значительную часть — на веслах; предвестников4049 — никаких. Вот что довольно кстати: было два залива, которые надо было пересечь — Пестский и Вибонский. И тот и другой мы пересекли при попутном ветре4050. Итак, я прибыл к Сикке на восьмой день по выезде из помпейской усадьбы, после остановки в Велии на один день. Там я с большим удовольствием пробыл у нашего Тальны4051, и более щедрого приема, особенно в его отсутствии, не могло быть. Итак, за семь дней до календ — к Сикке; там я, разумеется, словно у себя дома; поэтому я пробыл и следующий день. Но, прибыв в Регий, я считал, что там, дальний наш путь обсуждая4052, я подумаю, на торговом ли судне выехать мне в Патры или же на легком корабле в сторону Левкопетры Тарентской4053 и оттуда в Коркиру, а если на грузовом, то прямо ли из пролива4054 или из Сиракуз. Об этом напишу тебе из Регия.

2. Клянусь, мой Аттик, я часто говорю себе:

Что ныне значит для тебя Сей путь сюда..?4055

Отчего я не с тобой, отчего не вижу очей Италии4056 — своих усадебок? Но вполне достаточно и того, что я не с тобой, убегая — от чего? От опасности? Но ее именно теперь, если не ошибаюсь, нет совсем; ведь к ней меня зовет назад твой авторитет4057; ведь ты пишешь, что мой отъезд превозносят до небес, но с тем, чтобы я возвратился до январских календ; об этом я, во всяком случае, постараюсь. Ведь я предпочитаю даже со страхом быть дома, нежели без страха в твоих Афинах. Все-таки выясни, куда клонится дело, и мне либо напиши, либо — что я решительно предпочитаю — принеси весть сам. Об этом достаточно.