Инжуна Каражанова - Альянс Ангелов

• Название: Альянс Ангелов
• Автор: Инжуна Каражанова
• Жанр: Фэнтези

Под могучими кронами леса друидов шутница-судьба сводит вместе двоих друзей-наёмников, Джару и Ивора, и молодого амбициозного мага Эйдана. Волей случая Джара принята за наследницу друидов, и троица отправляется к заброшенному храму, из руин которого они забирают таинственную Книгу Стихий. Но Книга — не просто могучий артефакт. Она живёт своей жизнью и обладает своими собственными намерениями. Она развязывает войну между странами и чинит буйство стихий на равнинах Таэрии. Страна в огромной опасности — никто из магов не может совладать с силой Книги. Между тем, Джара, посвящённая в таинство друидов, узнаёт от дерева, с которым она связана, что Книга не остановится на одной Таэрии, а пойдёт дальше, неся смертельную угрозу всему миру. Джара видит вещий сон о девяти героях (и она одна из них), которые должны сформировать Альянс Ангелов, чтобы соединить свои силы и успокоить Книгу. Но не всё так просто — за Книгой стоит сила гораздо более страшная и древняя, чем себе представляют герои, а сам Альянс грозит вот-вот расколоться изнутри…

---

Бой продолжался. Эйдан вступил в противоборство с богом Огня. Аерис схлестнула с бешеными воздушными потоками бога Воздуха свой собственный дикий ветер. Хаарт, танцуя в воздухе, уворачивался от ледяных стрел и водяных столбов разъярённой богини Воды и пытался подобраться к ней для удара мечом, как и Ивор, который сражался против богини Земли. Ангелы не теряли надежды. А Змейка…

Змейка стояла перед Сунор, которую удерживали в воздухе Тэллар, Джара и Сельма, передавая ей свою энергию, и защищала их, с зеркальцем в руках отражая атаки богов, когда те, отвлекшись от своих прямых противников, посылали силы стихий уничтожить дерзких людишек, которые явно что-то затевали…

Сунор знала, как можно разрушить чьё-то сознание. Она это несколько раз проделывала, когда сражалась вместе с остальными Ангелами. Она направляла взгляд прямо в центр сознания несчастной жертвы и давила. Добиралась до самых глубин подсознания. Человек после такой пытки проваливался в беспамятство от боли либо терял остатки разума и становился абсолютно безразличным ко всему. И неизбежно погибал. Конечно, то были люди, а теперь — боги, но как там говорилось в легендах? Боги создали людей по образу и подобию своему. А значит, как у нас, так и у них, верно?…

Своды огромной комнаты загрохотали, по украшенным рельефами стенам побежали сети трещин. Задрожал потолок. Красивые лица богов исказили гримасы ужаса, рты широко раскрылись в немом крике.

Остальные Ангелы, сообразив, в чём дело, взмахнули крыльями, метнулись вниз, оставляя мечущихся в муке богов, взлетели за спиной Сунор, каждую мышцу которой свело от напряжения. Они протянули руки и коснулись её, через это прикосновение передавая ей свою силу.

Краски вокруг потускнели, посерели, а потом вдруг, наоборот, взорвались ослепительной яркостью, чтобы исчезнуть навсегда. Ангелы зажмурились от невыносимого сияния всех существующих цветов, а когда открыли глаза, увидели Тьму.

Чёрные клубы всепожирающего мрака заполонили рушащуюся комнату со Вратами. Тьма стремительно поглощала пространство вокруг.

Ангелы ощутили, как ледяная рука сжимает внутренности. Они пытались пошевелиться, но тела едва слушались. От страха они закричали, но все звуки застряли в горле.

Боги растворялись в темноте, расплывались последними яркими пятнами, которые затем мутнели и пропадали.

Джара кинула взгляд вниз, но там уже не было ни огромных дверей, ни золотого замка. Один кинжал, мигавший тревожным светом. Джара чувствовала, что Тьма надвигается.

Сунор обвисла на руках Ангелов, потеряв сознание. Хаарт подхватил её, и Ангелы полетели прочь, но не понимали, двигаются ли. Вокруг не было ничего, а кинжал как висел в пространстве под ними, так и оставался. Щупальца Тьмы протянулись из-за их плеч, перехватили их поперёк тел и уволокли в глубину кромешного мрака.

Чернота вокруг была настолько кромешной и непроглядной, что становилась осязаемой. Глубинный мрак казался живым, дышащим, алчущим чужих жизней существом, протягивающим клещи, сотканные из самой первозданной тьмы, к ним, Ангелам… Их охватил такой ужас, какого они раньше даже не могли себе представить. Ужас беспомощного, жалкого человечка перед чем-то необъятным, неподвластным его ограниченному пониманию…

То была сама суть Измерения, само его сердце.

XIV Ловушка богов

Лучи солнца сладко грели разомлевшую кожу, дул свежий ветерок, щебетали птички, весело порхая среди ярко-зелёной листвы. Эйдан лежал на изумрудной траве и нежился на солнце. Он вдыхал чудесный аромат — рядом цвела сирень. На свете не было ничего, кроме этого всепоглощающего чувства счастья и удовольствия, кроме этой ни с чем не сравнимой неги. Эйдан потянулся, сладко зевнул. Ему захотелось нарвать букет сирени, чтобы подарить…

Он резко сел и замотал головой. В висках только что вспыхнула боль, однако почти сразу прошла. Эйдан растерянно огляделся, не понимая, что это с ним. Его взгляд наткнулся на цветущий куст сирени, и тревога испарилась. Эйдан улыбнулся сам себе, встал, подошёл ближе.

Он тронул пальцами нежные цветки сирени и вдруг замер, чувствуя, как холодеет внутри. Он глядел на свои пальцы, как будто видел их впервые в жизни. В груди разгоралось какое-то мучительное ощущение, но ощущение чего — он не мог понять, и оттого было ещё хуже.

Эйдан напряг ум, приложив пальцы к вискам, постарался сосредоточиться. В глубине сознания спряталась какая-то мысль. Она словно истошно вопила, взывая к нему, Эйдану, но некая беспощадная сила глушила её крики, не давая достигнуть разума, не позволяя Эйдану её осмыслить.

Сирень пахла умопомрачительно, но Эйдан внезапно понял, что запах действует ему на нервы. Аромат становился всё гуще, всё ярче, всё приторнее, и Эйдан попятился, чувствуя, как начинает кружиться голова.

Идти.

Эта мысль возникла так неожиданно, что Эйдан понял — раздумывать больше нельзя, пока его разум снова не затуманили. Он внезапно осознал — не без ужаса — что абсолютно ничего не помнит. Кто он. Где он. Как здесь оказался. Он знал только, что нужно идти, нужно бежать, бежать прочь от этого места, где цветёт сирень…

…и пахнет так сладко, так маняще, что хочется подойти поближе, вдохнуть этот чудесный аромат и никуда больше не уходить, никогда, никогда…

Эйдан обнаружил, что вновь стоит около зарослей сирени, но противиться больше не было сил. Он стал медленно погружаться в тяжёлую дрёму, постепенно опускаясь на колени, потом садясь на неестественно яркую траву, чтобы опереться на правую руку и медленно лечь…

Всё вокруг вспыхнуло ярким светом, Эйдан вскочил на ноги, в ужасе глядя на свою руку, которой не должно было быть. Пальцы правой руки стали истончаться, распадаться на яркие пятнышки и исчезать. Постепенно вся иллюзия — то есть плод воображения — пропала.

Эйдан взглянул на сирень. Но то была уже не сирень. Теперь это были голые колючие заросли, которые тянули к нему когтистые ветки, а в сплетении ветвей угадывалась зловеще ухмыляющаяся гримаса…

Эйдан отвернулся и бросился прочь. Из-под ног вынырнула и разостлалась по траве тропинка. Эйдан бежал и бежал, стараясь не оборачиваться. Но потом он не выдержал, взглянул через плечо назад и замер.

Заросли хищных кустарников не отдалились ни на шаг, кажется, даже приблизились к нему, взмокшему, тяжело дышащему от быстрого бега. Ветки-щупальца потянулись к нему и обернулись…

…сладко пахнущей сиренью. Эйдан бессильно рухнул на колени, не находя в себе сил противостоять. Аромат пробирался через ноздри прямо в его голову, фиолетовыми клубами окутывая разум, подчиняя сознание…

Где-то вокруг — или в его голове — загудели голоса, эхом отскакивая от невидимых стен. Безумец, нашептывали они, сумасшедший!..

— Нет, только не это, — просипел Эйдан прерывающимся голосом. — Снова сойти с ума… нет… не хочу, нет…

Его окружали шесть серых стен, абсолютно неотличимых друг от друга — и больше ничего. Именно стен, потому что разобрать, где пол, а где потолок, и существуют ли они вообще, Тэллару не удавалось. По всем разумным соображениям, полом должна была быть та поверхность, на которой он стоял. Однако стоило ему об этом подумать, как его ноги упирались в ту стену, которую он собирался наречь потолком, будто комнату кто-то громадный, там, снаружи перекатывал с одной стороны на другую. Но Тэллар не ощущал никаких движений или перемещений — он не падал, не шатался, его не качало.

Всё происходило так, словно существовало лишь в его голове.

Выбраться не было никакой возможности. Он понял это сразу, даже не предпринимая никаких к тому попыток. Поверхность стен была идеально гладкой. Никаких отверстий.

Верх и низ, правое и левое продолжали хаотично меняться местами. Тэллара затошнило. От однообразной гладкой серости стен закружилась голова, застучало в висках. Тэллар сел, прислонившись к одной из стен, — правда, через несколько мгновений он уже лежал, затем стоял. Ему сделалось трудно дышать, он стал судорожно хватать ртом воздух.

Потом стены стали сжиматься. Они приближались к нему, норовя раздавить, превратить в кровавое месиво, перемолоть косточки до состояния порошка. Тэллар закричал, но звук не шёл из горла. Стены сжимались неумолимо, неотвратно, но почему-то последний миг, когда они должны были сойтись на его напряжённом от страха теле, всё оттягивался. Оттого страх и осознание безжалостно, бесповоротно приближающейся ужасной смерти нарастали с каждой секундой — и это сводило с ума…

Сунор явственно ощутила, как в мозг прорываются чужие силы, стараются запеленать разум, внушить какие-то иллюзии. Сил у неё совсем не осталось. Она была наконечником огромной стрелы чистой мысленной энергии, которая поразила богов. Через неё прошла вся мощь Ангелов и их артефактов. Сунор обессилела, она даже не могла пошевелить ни то что ногой или рукой — веко не могла приподнять. Диадема всё ещё лежала в её руке. Измерение давило, приказывало, хитрило, виляло, изворачивалось, стараясь подчинить её своей воли.