Наталия Курсанина - Игры на свежем воздухе

• Название: Игры на свежем воздухе
• Автор: Наталия Курсанина
• Жанр: Боевая фантастика

(Ника) Она считала себя крутой наемницей в ролевых играх, которой море по колено, пока не попала в мир, где жестокость и кровь реальность, а не игра. Захваченная интригами и войнами другого мира, главная героиня пытается найти выход из создавшейся ситуации, но понимает, что легкие пути недоступны. Полюбив, ей приходится узнать цену Долга и заплатить ее сполна.

---

Музыкант, обозрев окрестности, наконец, увидел и меня. Он сорвал берет, поклонился и что-то сказал. Я улыбнулась и покачала головой - не понимаю. Парень спросил еще на одном языке, в котором было больше гласных, чем согласных. Результат был тот же. Мы оба пожали плечами и перестали обращать друг на друга внимание.

Первый аккорд был легким, как перьевое облачко. Он завис над башней, купаясь в лучах солнца и, неожиданно, сменился целым перебором, закончившимся ударом по всем струнам. Я оглянулась. Музыкант сидел между башенными зубцами, удерживая гитару на колене, и играл. Очень неплохо играл. Я не мешала. Слушала. И растворялась в музыке и в ветре. Я плыла над лесом, купалась в водопаде, сожалела об ушедшем мире и радовалась новому. Я плакала о погибших и снова спасала выживших. Мое сердце билось в такт аккордам и в ту секунду, когда музыкант, ударив напоследок по струнам, прижал их рукой, я почувствовала себя по- настоящему одинокой и брошенной. Никому в этом мире не нужной и чужой женщиной, не знающей, куда и зачем ей идти. Зачем вообще жить? И надо ли?

13

«Севгилим, севгилим…»

Музыкант, воспользовавшись моей задумчивостью, подошел ближе и, став на одно колено, выдал небольшую руладу.

- Бен ёк сени севгилим! - автоматически, не успев задуматься, выдала я. Сколько раз я, живя в Турции, сбивала с местных этой фразой любовную спесь: «Я не твоя любовь!».

Кажется, мы удивились оба.

- Бен анладым?

«Ты понимаешь?»

- Понимаю. - Ответила я по-турецки и поняла, что ничего не понимаю. Как в этом мире могут знать турецкий? Хотя, русский-то знают. Может, еще какие-то языки будут родственными? Английский, например, или французский? Но не английского, ни французского я не знала.

- Вы гостья барона?

Так значит здесь у нас - барон.

- Да. С позавчерашнего вечера. А вы?

- Я Тилиус, придворный музыкант. Но по некоторым причинам, вот уже месяц торчу в этой дыре. Госпожа…

- Леттлерг.

- Госпожа Леттлерг, в последнее время так мало гостей, что не с кем перекинуться словечком. Я уже устал от этих жирных куриц, которые не видят дальше собственного носа и не умеют слушать настоящую музыку.

- И вы посчитали, что я умею?

- Ах, госпожа Леттлерг, как вы слушали! Вы стояли как завороженная! Я понял, для чего я взбирался сегодня по этой чертовой лестнице на эту башню - чтобы увидеть Вас!

Ну не хрена ж себе! Вот это он загнул!

- Вы приехали с Ашуном?

- С кем? - удивилась я, - Нет, я прибыла с Рандиром и Тауэром.

- Это одно и тоже. Вы не знаете?

Я ничего не знаю, но видно пришла пора узнавать. Я умостилась между зубцами на прогретый солнцем камень. Музыкант сел у моих ног по-турецки, уложив свой крупногабаритный инструмент рядом.

- Я с ними только накануне приезда в крепость познакомилась. А почему вы назвали его Ашуном?

- Ашун, он Ашун и есть. Собака королевская.

- Не очень то лестно вы отзываетесь о гостях барона, - я улыбнулась и склонила голову, как бы показывая, что я готова слушать.

- Вы не знаете об Ашуне?! - делано удивился Тилиус, - Я вам расскажу! Он называет себя Рандиром - Западным Ветром, но он Ашур - собака. Личная собака короля, которую он натравливает на тех, кто ему не нравится. Для ашуна нет разницы кто перед ним - человек, эльф, ребенок - он убивает всех. На нем крови больше, чем на всех скаэль-т-тэйлях вместе взятых! Говорят, что он даже собственную сестру убил! Представляете?

- Нет, не представляю, - заверила я музыканта, - Если он такой кровавый, то почему его барон принял?

- Барон! Барону нужна информация!

- Что-то я не заметила…

- Ах, вы не знаете, как это - быть бароном приграничной крепости! Тут скаэль-т-тэйли и ур-хаи под каждым деревом! А торговый караван будет только через три недели! А если его не будет? Если скаэль-т-тейли выступят объединенными силами с ур-хаи, то победит тот, кто об этом раньше узнает.

- Но ты же сказал, что он убийца?

- Убийца - это да, но он еще единственный, кто ходит по этой территории, как у себя дома вместе с этим сумасшедшим эльфом. Они ненормальные! Оба! Другие в эти чащи не полезут - дураков нет!

По крепости ходить с музыкантом было во сто крат интереснее, чем самой. Из Тилиуса получился неплохой гид. Ему со мной тоже было весело. Я поддакивала в нужных местах, прикалывалась, но в основном слушала. К полезной информации примешивались, правда, рассуждения о достоинствах местных красоток, даты фестивалей, расписывание заслуг самого Тилиуса, но в целом получалась достаточно ясная картина этого кусочка мира. Люди жили в десятке независимых герцогств, двух крупных королевствах, одним из которых правила женщина, и еще куче баронств или мелких владений, раскиданных по ближним и дальним землям. Эльфы тоже жили кланами по всему континенту. Где-то это были целые государства, где-то очень разрозненные общины, живущие сами по себе - такой «период раздробленности». Ур-хаи получались чем-то в виде кочевников, только лесных, а не степных. Их миграции не имели четких границ и времени перемещения. Как хотели, так и ходили. Иногда в какой-то местности становилось слишком густо от народа, а иные массивы были пусты. «Кто знает дороги ур-хаев - тот знает дороги войны». И чего им на одном месте не сидится?!

На мое замечание, что можно было бы собрать пару армий и вынести вообще этих непонятных «бродилок», Тилиус вздохнул и объяснил, как маленькой девочке, что эта бесполезная и бредовая идея приходит в голову каждому второму королю - вот только армии в одном месте собрать можно, а ур-хаев - нельзя. Они могут быть сегодня здесь, а завтра - километров за двадцать. Или годами сидеть на одном месте и вдруг, раз - утром сидели, а вечером их уже нет. Загадочный народ. Шустрый - я бы сказала.

На оружейном дворе было прикольно. Здесь было представлено все оружие, используемое в данное время в данном мире. В большинстве народ тренировался на одноручных мечах, со щитами и без. Щиты - высокие «капли» и круглые «варяжские» были вперемешку. Техника боя, что с одними, что с другими не очень сильно отличалась. Видно солдатам было все равно, какой щит им попал в руки. Пятерка солдат отрабатывала работу протазанами и алебардами из-за первой шеренги щитовиков. Это живо напомнило гравюры шестнадцатого века - швейцарская пехота. Если такие попадутся в стиснутом пространстве, где нет места для диагонального замаха - очень веселая штука. К такому, ощетинившемуся алебардами ежу подойти будет сложно. Но меня привлек не строевой бой, и не лучники, а мастера фехтования. Вот на что у меня слабость, так это на хороший поединок один на один. Несколько пар вполне технично спарринговались на палашах, а одна пара даже на саблях, что меня весьма порадовало.

- Идем отсюда! - музыкант явно нервничал в присутствии такого количества вооруженных людей.

- Это запретная зона?

- Нет… просто…

Что «просто» я не успела услышать, так как нашу тихую беседу перекрыл рёв одного из офицеров.

Головы всех присутствующих повернулись к нам.

- Что он хочет?

- Он спрашивает, - музыкант пытался притвориться, что его здесь нет, - что мы здесь делаем?

Офицер, семимильными шагами приближался к нам. В своем воображении он должен был казаться себе страшным великаном с пылающим взглядом, от которого все женщины и музыканты должны были падать замертво.

- Идем отсюда! - в ужасе дернул меня за рукав Тилиус, - Скорее!

- Щас! Шнурки только поглажу и сложу стопочкой. - Мне становилось все забавнее.

Офицер был с меня ростом, обычного телосложения, так что когда он остановился напротив, мне не пришлось ни задирать голову, ни опускать.

- Он говорит, здесь не место для женщин! - музыкант был на грани истерики и только роль моего переводчика удерживала его на месте.

- Здесь место для козлов! - ответила я, но мой переводчик струхнул и заменил это высказывание каким-то более мягким.

Ладно, говорить можно что угодно, но мою кривую усмешку и насмешливо прищуренные глаза офицер истолковал правильно - я имела его ввиду!

- Он говорит, чтобы ты шла к себе и вышивала.

- Переведи - крестиком на его морде.

- Госпожа Леттлерг! Я такое не переведу! Вы думаете, что говорите?!

- Ага, - адреналин уже ударил по мозгам, и мне стало весело.

Музыкант сжавшись, перевел. В ответ офицер заржал на весь двор.

- Он предлагает вас отшлёпать… или… ну, в общем, он плохо о вас говорит.

- Переведи. Руки у него коротковаты для этого и не только руки.

Смех стих внезапно. Мы стояли как два волка - глаза в глаза, не моргая, кто первым отведет взгляд - нельзя смотреть хищнику в глаза, если только не готов принять его бросок. Коротко кивнув, уже не смеясь, офицер, приглашая, повел рукой, предлагая мне вступить на площадку. Что ж, по крайней мере, разомнусь…

- Что вы делаете, госпожа? - музыкант прижал к груди свою гипертрофированную гитару, будто хотел за ней спрятаться, - Госпожа Леттлерг, одумайтесь!