Констанс Хевен - Ветер с моря

• Название: Ветер с моря
• Автор: Констанс Хевен
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-355-7

На страницах этого увлекательного любовно-исторического романа, действие которого происходит в конце XVIII века в Англии и Франции, читатель найдет увлекательные приключения и тайны, страсть и любовь. В центре повествования — история любви юной французской аристократки Изабель и английского дворянина Роберта — сотрудника британской секретной службы. Спасаясь от террора Великой французской революции, Изабель вместе со своим младшим братом бежит к родственникам в Англию, но желанного покоя не находит и там…

---

Графиня поежилась.

— Однажды твой дедушка возил меня туда. Жуткое место — там полно призраков. Мне оно не нравится.

— Изабелле понравится, — доверительно сообщил Роберт. — Ко многим вещам она относится так же, как и я.

Он взял бабушку под руку, и они медленно пошли к старой каменной скамье у стены, где можно было погреться на солнышке. — Скоро здесь уже не посидишь, — с сожалением сказала графиня. — Зима наступает так быстро. За все годы, проведенные в Гленмуре, я к этому так и не привыкла. — Она усадила внука рядом с собой. — Теперь расскажи мне все об этой своей девочке жене. Новость свалилась нам на головы так неожиданно, что твой отец просто никак не может примириться с свершившимся фактом.

— Я знаю, из-за этого он и рассердился. Но были обстоятельства, поторопившие события.

Бабушка быстро взглянула на Роберта.

— Она не enceinte[13]?

— Нет, нет, — возразил он. — Отец думал, мол, я наградил ее ребенком и поэтому был вынужден жениться. Все вышло вовсе не так, и я никак не могу заставить его понять, что были другие, гораздо более важные причины, из-за которых мы должны были так скоро пожениться.

Графиня взяла руку внука и начала поглаживать его длинные пальцы.

— Ты очень любишь ее, ведь так? — мягко спросила она.

— Да, люблю. Это кажется странным, я и сам не ожидал, что это поразит меня, как…

— Coup de foudre?

— Как удар молнии. Да, кажется, это было именно так, — смущенно признался Роберт. — Смешно слышать это от меня, не так ли? Ведь через несколько месяцев мне исполнится уже тридцать лет.

— Я думаю, что с возрастом любовь поражает еще сильнее. — Она помолчала. — Но, кажется, с ней этого еще не произошло? Да?

— Почему ты так решила? — быстро спросил Роберт.

— Извини, если я ошибаюсь. Я знакома с нею всего несколько часов, и все же у меня сложилось впечатление, что она восхищается тобой, благодарна, может быть, немного испугана, но не… — как это сказать по-английски? — не влюблена по уши.

— Нет, к моему большому сожалению. Ты, как всегда, права. Но не нужно думать, что она ввела меня в заблуждение, обманула. Она всегда была чрезвычайно, до щепетильности, честна.

— И все-таки ты был готов жениться даже при таких обстоятельствах.

— Да, при любых обстоятельствах.

— А ты подумал, что когда-нибудь она может воспылать любовью к кому-нибудь другому? Такое случается, Роберт, ты знаешь это не хуже меня. Ты увезешь ее в Лондон, в совершенно новое для нее общество, светское бессердечное общество, полное соблазнов для молодой неопытной женщины. Она необыкновенно красива, и другие мужчины, бессовестные мужчины пожелают обладать ею. Что ты тогда будешь делать?

— Я полностью доверяю Изабелле.

— А если она не оправдает твоего доверия?

— Не уверен, что это возможно. Если у нее появится любовник, я, вероятно, убью его.

Роберт улыбался, но все же говорил так напряженно, что графиня испугалась за него. Она положила руку на его пальцы.

— Будем молиться, чтобы этого никогда не случилось, чтобы ее уважение к тебе и доброе отношение помогли противостоять всем искушениям.

— Не уважение, бабушка, не доброе отношение, а любовь.

Графиня нежно погладила Роберта по щеке.

— Дорогой мальчик, я могу только надеяться, чтобы ты оказался прав. А сейчас отправляйся, а то лучшая часть дня пройдет. Этот пролив славится внезапными шквалами.

Она смотрела, как быстро удаляется Роберт, и не могла побороть в себе чувство беспокойства. Ее внук был гораздо более уязвим, чем казалось на первый взгляд. Его холодный отрешенный вид, ироничный юмор были лишь щитом страстной натуры, постоянно вовлекающей его в опасные предприятия, в необходимость которых он верил. Хотя Роберт никогда не посвящал в свои дела графиню, ей стало известно, что несколько лет тому назад при трагических обстоятельствах погиб человек, спасение которого он считал своим долгом. Роберт так и не простил себе то, что ничего не смог сделать для спасения этого человека. Графиня задумалась: не сыграло ли это обстоятельство решающую роль в заключении поспешного и наверняка необдуманного брака? Своим практичным умом она понимала, что многие браки имели в основе своей всего лишь расчет, желание иметь домашний очаг, детей, возможность общения, может быть, даже чувство. Но мучило, что Роберт относился к тем немногим мужчинам, которые ищут чего-то большего, союза ума и души, и поэтому мог быть наиболее уязвим. Графиня вздохнула и поднялась на ноги, взяв корзину, в которую положила несколько видов трав: розмарин, укроп, шалфей, кориандр. Многие годы она старательно приучала своего упрямого шотландского повара добавлять в пищу эти травы. Графиня медленно шла к дому. Сегодня был один из дней, когда сжавшееся сердце заставило ее вспомнить о своих семидесяти семи годах.

Роберт и Изабелла съели то, что было приготовлено для пикника, на песчаном пляже мыса: тонкие, как папиросная бумага, овсяные лепешки и рыбу, пойманную Яном Маккаем и зажаренную на решетке над огнем, который Роберт развел на скале красного гранита, что спускалась к длинной полосе чистого белого песка. Был еще фруктовый торт, сливочный сыр и сладкие мелкие яблоки, бутылка вина и виски. Не забыли они оставить глоток спиртного и для Яна. Отношения между Яном и его хозяином не были похожи на те, что она привыкла видеть в Хай-Уиллоуз. Шотландец был уважителен, но в то же время независим и никогда не боялся высказывать свое мнение; такую откровенность Роберт ценил и очень редко делал выговоры.

Это был один из тех дней ранней осени, которыми Атлантика время от времени одаривала Западные острова. Они плыли на Иону. Вода была чистой, прозрачной, что, наклонившись над бортом, Изабелла могла наблюдать за стремительными стайками мелких серебристых рыбешек и багровыми нитями водорослей.

Роберт прав, думала она. Было что-то волшебное в этом крохотном островке среди мерцающего моря с миниатюрной горной цепью, зубчатые вершины которой выделялись на фоне ослепительно голубого моря. Именно к этому острову причалил прибывший из Ирландии тот самый Коломбан, неистовый кельтский монах с громогласным голосом и вспыльчивым характером, ведомый силой веры. Это ему удалось обратить в христианство язычников-шотландцев примерно в то же время, как Августин оказался на берегах Кента и принес христианство могущественному королю Этельберту, крестив его и его двор в Кентербери.

На острове проживало всего несколько арендаторов. Все они влачили жалкое существование. Никто не встретился Изабелле и Роберту, пока они поднимались к руинам собора и монастыря, в котором находилась когда-то община кельтских монахов.

— Всех королей в древности хоронили на Ионе, большинство из них были шотландскими королями, некоторые норвежскими, — рассказывал Роберт. — Лодки с телами усопших прибывали сюда ночью под музыку арф, а монахи встречали их с зажженными факелами и несли гробы вверх по тропе, которая до сих пор называется «дорогой смерти».

Часовни давно уже обвалились, но каменные гробы, изъеденные ветрами и зимними штормами, еще были здесь. Хрольф и Торкин, Финн и Эрленд — эти полузабытые имена напоминали легендарное прошлое. И Макбет лежал здесь рядом с убитым им Дунканом. Изабелла содрогнулась, прикоснувшись к согретому солнцем камню.

— Однажды я прочла эту пьесу, — прошептала она. — Мистер Холланд любил повторять, что в ней есть несколько самых печальных строк, когда-либо написанных Шекспиром. Помнишь: «Жизнь — только тень…»?

— Она — актер на сцене, — подхватил, продолжая вместо нее, Роберт:

Сыграл свой час, побегал, пошумел —
И был таков. Жизнь — сказка в пересказе
Глупца. Она полна трескучих слов
И ничего не значит[14].

— Я склонен с ним согласиться. Ты не боишься? Бабушка говорит, что на острове живут призраки. Ян наотрез отказывается покидать берег. Он твердо убежден, что если оставаться здесь слишком долго, то сам станешь призраком.

— Нет, мне не страшно, — медленно проговорила Изабелла, — но у меня странное чувство: будто я ничто в пустоте безвременья.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. — Роберт отошел от нее, вглядываясь в морской простор. — Как-то я пришел сюда, чтобы побыть в одиночестве и принять решение, которое изменило мою жизнь.

— Расскажи мне об этом.

— Это было много лет назад, когда я был очень молод, вскоре после того, как я вернулся из Сент-Эндрю. Меня попросили выполнить во Франции одно поручение — опасное задание, и требовалось выполнить его в одиночку, но по причине семейных обстоятельств это было не в моих силах. Отец всегда хотел, чтобы я пошел по военной стезе, как и он в свое время, а мы с Дэвидом смотрели на это, как на забаву, и склонны уже были заняться военным ремеслом, как вдруг я столкнулся с необходимостью сделать выбор. Я приехал сюда один, и вдруг в этом самом святом из всех святых мест жизнь, которую я собирался прожить, показалась мне чрезвычайно обыденной, и я понял, что если у меня есть возможность и желание принять участие в борьбе против тирании, то я должен сделать это во что бы то ни стало.