Иван Симонов - Охотники за сказками

• Название: Охотники за сказками
• Автор: Иван Симонов
• Издательство: Верхне-волжское книжное издательство
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1970

---

А смертельно раненный богатырь крикнул слово боевое соколиное. Пронеслось оно бурей по всему лесу. Повалил со всех сторон на тот призывный клич народ лесной. Закипела вокруг малого холма борьба великая.

Только сила Егора оставила. Опустился он на сыру землю, тяжко вымолвил слово прощальное:

— Не оставил я тебя, воля вольная! Не оставил я тебя, темный лес! Берегите и вы свою землю, люди добрые!

И умолк навек.

Схоронили Егора на той поляне, между трех малюток сосенок. По правую и левую сторону положили с ним родных братьев.

Могильный холмик над ними насыпали. А царевых слуг расклевали черные вороны, растаскали звери по диким логовам.

Лохмотья Тихониной схимы предательской разлетелись по ветру, превратились в гниль болотную, подернулись поверху густой да зазывчивой мокрецом-травой. Стоит путнику ступить на зелень обманчивую — засосет его трясина черная. И люди тех мест пуще огня чураются.

А на холме Богатырей разрослась брусника сыпучая — сочная лесная ягода.

Три малютки деревца в головах богатырей могучими соснами выросли, шумят по ветру вершинами, о далеком былом людям рассказывают.

Отдыхают на холме под приветными соснами лесные путники, добрым словом отважных богатырей вспоминают. Вот и мы сегодня пришли сюда, соколики.

…Закончил свою сказку дед Савел, поднялся с земли и долго стоял над бугорком, склоня голову и упирая в грудь широкой белой бородой.

— Говорят, что вот здесь они и похоронены, — негромко добавил дедушка.

Мы стояли рядом с ним, смотря с волнением на маленький бугорок, прозванный в народе Богатырским. От сосен, поднимающихся над ним, тремя ровными полосами тянулись тени, будто неслышными шагами шли через поляну в родную чащу лесные братья — отважные русские богатыри.

Снова живыми вставали они перед нами, и сам Ярополческий бор становился будто приветливее и краше, таинственнее и роднее.

Сторожевое гнездо

Ленька Зинцов воображает себя богатырем Егором. Он отдал Павке Дудочкину подаренные дедушкой лапти и выпросил у него взамен лакированные, потрескавшиеся от времени сапоги.

— К моим штанам они как раз подходят. А тебе в лаптях ходить легче и удобнее, — так доказывает он Павке общую пользу от обмена.

Одну штанину Ленька заправляет в сапог, делая ее напуском над голенищем, другую пускает поверх голенища, подкрутив ее снизу в три кольца, и уверяет, что так, наверно, ходил по лесу Егор Слово Соколиное.

В дополнение ко всему Ленька сделал себе дубовый лук и теперь не расстается с ним: ковыряет стрелами сосны, силится послать стрелу за озеро перед сторожкой, ищет лосиную жилу на тетиву.

Костя Беленький и Ленька Зинцов понимают сказку каждый по-своему. Наш старший до полуночи просидел в шалаше перед огарком сальной свечи, переписывая дедушкину сказку, двадцать раз переспрашивая нас, как называл дедушка бутылку с отравленной водой.

— Склянка с зельем, — нехотя отвечал Ленька, А Костя снова:

— Разбилась она или раскололась?

— Раскололась. Ну тебе не все ли равно?! Только нам засыпать, Костя снова потревожит:

— Брусника над могилой богатырей, дедушка говорил, разрослась, а болотная гниль травой-мокрецом… Как это?..

— Ну, подернулась! — сердито выкрикивает Ленька и перевертывается лицом к стенке. — Перестань! Ложись спать.

Для Кости сказка сама по себе — сокровище. А Леньке хорошую сказку хочется так повернуть, чтобы самому в ней за главного героя быть.

Но если лесных братьев представлять, должно быть трое. Именно над решением этой задачи и ломает сейчас голову Ленька, подыскивая себе достойных и отважных товарищей. К Павке он стал особенно внимателен. Старается сделать или сказать ему что-нибудь приятное.

Сам предложил на губной гармошке поиграть.

— Бери! Пока в лесу живем, ты и научишься маленько-помаленьку.

Дал пустить стрелу из лука, восхищается:

— Эх, здорово у тебя получается! И снова:

— Мне бы такую силу да кулачищи, как у тебя. У богатыря Телеги тоже, наверно, был кулак так кулак! Сорока не то, — говорит он. — Сорока полегче… Давай, Павка, Телегой! Тебе в самый раз. Ты здоровый.

А сам подмигивает мне: ничего, мол, сколько ни поупрямится, а будет Телегой.

— Учись кричать сорокой, — шепчет мне Ленька.

Но Павка на «телегу» не соглашается. Спокойно возвращает Леньке лук с новенькой стрелой и решительно говорит:

— Не буду!

И между друзьями снова начинается старое.

Сегодня с утра дедушка ушел в обход своего лесного участка. Без него Ленька придумал новую затею. Он решил построить сторожевое гнездо на сосне, чтобы издали видеть каждого прохожего и проезжего.

— Мало ли разных людей по лесу без дела шатается, вот и будем за ними присматривать, дедушке сообщать.

Костя Беленький, как обычно, только поморгал удивленно белыми ресницами, услышав о новой выдумке приятеля. Павка хотел расхохотаться и уже надул щеки, но посмотрел на старшего и передумал, только показал на Леньку пальцем, как на неисправимого чудака.

После этого Ленька с ними даже разговаривать не стал, а мне кивнул головой:

— Пошли!

Я посмотрел на Костю, чтобы узнать, как он посоветует, а старший лишь плечами пожал: мое, мол, какое дело — иди, если хочется. Я и пошел за Ленькой.

У него уже и сосна облюбована, и сучьев к ней большая куча натаскана. Это совсем недалеко от дедушкиного домика, на просеке, на которую вывела нас «королева» в памятный день.

Ленькина сосна — целый шатер. Сама стоит в сторонке, а зеленые сучья до средины просеки вынесла. Снизу по стволу отмершие сучья черными костылями в телеграфном столбе торчат. Если осторожно ставить на них ногу поближе к стволу — ни один не сломится. По ним забраться для Леньки легче легкого. Подтянулся немного и пошел, как по лестнице. В самую гущу ветвей забрался.

— Подавай мне хворост! — дружелюбно говорит он сверху.

Я для Леньки не ровня. Мое дело — слушаться. Поэтому он на меня не кричит, не спорит, спокойно разговаривает. Такого Леньку и слушать приятно.

Я стараюсь. А хворостины длинные: возьмешь за конец — качаются туда и сюда. Руки дрожат от напряжения, и никак я не могу до Леньки дотянуться.

Он, цепляясь за опору вверху одной рукой, другой тянется как можно ниже. Ухватив хворостину, забирается со своей ношей наверх, скрывается в густой хвое. Там он подолгу возится, вороша зелень и хрустя ветками. Черные непокорные волосы Леньки взъерошены, густо прошиты и склеены зелеными сосновыми иглами, с плеча свисает лоскут разорванной гимнастерки.

Ленька устал и начинает злиться, но от своего не отступает: такой уж у нашего друга характер, тем более если дело наперекор пошло. Пусть, мол, Костя с Павкой смотрят на готовенькое да удивляются. А мы звать и просить их не будем.

— Положи под дерево! — сбрасывает он разорванную гимнастерку и все подгоняет, чтобы я порасторопнее работал.

Чем дальше мы продолжаем строительство, тем короче становятся сучья. Как ни тянемся мы с Ленькой друг другу навстречу, он не может ухватиться за хворостину. Даже заплакать хочется от досады. Но известно, что даже просто мальчишкам плакать не положено, а путешественникам и тем более.

— Тише! За нами подглядывают, — шепчет Ленька и проворно забирается на верх сосны, чтобы и виду не подать, с каким трудом дается нам осуществление его затеи.

Обернувшись, я успеваю увидеть, как Павка и Костя Беленький бросаются с просеки за ближнюю елку. Потом они, сохраняя безразличный и равнодушный вид, будто наше гнездо вообще их мало интересует, подходят к нам.

Костя глазами вымеривает расстояние от земли до сучьев и деловито замечает:

— Без лестницы ничего не выйдет.

— Обойдемся как-нибудь, — неприветливо и хмуро цедит сквозь зубы Ленька.

И снова наступает неловкое молчание.

— Знаете, что я придумал? — неожиданно засветившись улыбкой, говорит добродушный Костя.

Ленька сам не промах: прикидывает в уме, нет ли тут какой каверзы, покушения на его первенство в строительстве сторожевого гнезда, и глубокомысленно молчит. А Костя, ничего не объясняя, вдруг припустился к дедушкиной сторожке. Теперь пришла Ленькина очередь раскаяться, что не спросил сразу о выдумке Кости. «Кто знает, почему он убежал обратно и вернется ли? Вот теперь и раздумывай».

Но Костя возвратился быстро. Он принес в руках большой моток веревки и предложил:

— Давайте перекинем один конец веревки через сучок, а за другой будем поднимать хворост, как по блоку.

Согласие, конечно, немедленное и общее. Но перекинуть веревку, оказывается, не так-то легко. Приходится Леньке свеситься с гнезда и оттуда через толстый сучок он перепускает нам один конец веревки.

Зато как закипела работа после этого устройства! Тем более что теперь нас уже не двое, а четверо. А когда мы все вместе, то и каждый сам по себе сильнее.