Илья Азаров - Осажденная Одесса

• Название: Осажденная Одесса
• Автор: Илья Азаров
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1962

В этой книге рассказывается о том, как начиналась Великая Отечественная война в северо-западном районе Черного моря. Во всей трагичности предстает перед читателем картина народного бедствия, вызванного нападением фашистских захватчиков на нашу землю. Основное содержание воспоминаний И. И. Азарова — героическая оборона Одессы в августе — октябре 1941 года. Автор показывает, как моряки Черноморского флота, воины Приморской армии, рабочие одесских предприятий грудью встали на защиту родного города и отстаивали его от врага, многократно превосходившего их в силах и технике. Фашистам так и не удалось поколебать стойкость защитников Одессы. Лишь выполнив свою задачу, советские войска по приказу Верховного Главнокомандования были переброшены на другое направление. Автор воспоминаний И. И. Азаров в описываемое время являлся членом Военного совета Одесского оборонительного района. Воспоминания иллюстрированы снимками, сделанными в Одессе в августе — сентябре 1941 года фронтовыми фотокорреспондентами Я. Халипом, Г. Зельмой и А. Егоровым.

Эта книга с сайта «Военная литература», также известного как Милитера. militera.lib.ru

---

Но канлодка запаздывала, и барказы пошли к берегу самостоятельно. Ориентирами для них служили осветительные снаряды крейсеров и пожары, вспыхнувшие в Григорьевке.

В 2 часа первый бросок высадился на вражеский берег. Возглавлявший его капитан-лейтенант Иванов приказал зажечь сигнальные огни для ориентировки остальных барказов. Только в 2 часа 40 минут к борту крейсера «Красный Крым» подошла «Красная Грузия» и, приняв остатки десанта, высадила его при помощи барказов на берег. К 5 часам высадка закончилась.

Выбросившиеся с самолета ТБ-3 на высоте севернее Шицли 23 наших парашютиста создали к этому времени панику в тылу врага, нарушили связь и не дали ему возможности оказать противодействие десанту.

В отместку вражеская авиация совершила в ту ночь до семи групповых налетов на Одессу, сбросив до 2000 зажигательных бомб. В городе возникли пожары. Горели жилые дома, строения в порту и на заводах. Среди гражданского населения было много жертв. Всю ночь команды МПВО во главе с секретарем горкома партии Н. П. Гуревичем героически боролись с огнем.

* * *

Первой высадилась на берег рота 3-го батальона под командованием лейтенанта Чарупы. Когда барказы отходили от кораблей, противник, видимо подавленный мощной артподготовкой, молчал. Но вот барказы кое-где коснулись грунта. Враг опомнился и открыл ружейно-пулеметный огонь.

Видя, что среди десантников имеются раненые, комиссар высадочных средств старший политрук Еремеев приказал группе прикрытия, обеспечивающей высадку, подавить огневые точки противника на берегу.

Подняв над головой винтовки и гранаты, люди прыгали в темную воду и торопливо двигались к берегу.

Вместе со всеми шел по грудь в воде комиссар полка Слесарев.

Вода была сентябрьская, холодная, вокруг рвались вражеские мины, свистели пули, но в сознании у всех одно: скорее зацепиться за берег.

Почувствовав под собой землю, лейтенант Чарупа и пять краснофлотцев бросились вперед. Они уничтожили огневые точки противника, которые вели огонь по барказам, и дали возможность всему десанту высадиться с небольшими сравнительно потерями.

Командир 3-го батальона старший лейтенант Матвиенко и военком политрук Прохоров высадились с двумя ротами вслед за Чарупой. Они должны были занять Григорьевку и не допустить обстрела противником второго отряда десанта. Вместе с ними высадились корабельный корректировочный пост и минометная батарея.

Идя впереди, рота Чарупы напоролась на сильный пулеметно-минометный огонь. Атаковать Григорьевку в лоб был невозможно. Небольшой группе бойцов Чарупа приказал вести усиленный огонь с фронта, а сам с ротой обошел противника и, напав на него с фланга, опрокинул штыковым ударом. На помощь Чарупе подошел со свежими силами Матвиенко.

Противник бежал из Григорьевки, бросая оружие и снаряжение. Бежал так, что некоторые солдаты для скорости сбрасывали на ходу ботинки.

В панике фашисты не успели снять со своих минных полей опознавательные дощечки с надписью: «Мины». Минеры из батальона Матвиенко быстро и без потерь обезвредили их.

Преследуя врага, батальон двинулся на Старую Дофиновку. Тем временем 1-й батальон наступал из Григорьевки на Чебанку и Новую Дофиновку, чтобы соединиться с частями 421-й дивизии. В лощине недалеко от Григорьевки десантники заметили оставленную врагом тяжелую четырехорудийную батарею.

— Вот она! — послышались возгласы.

Да, это она стреляла по Одессе. В суете и страхе фашисты оставили батарею целой и невредимой. Около орудий, направленных в сторону города, валялись шинели, штаны, разные личные вещи.

На щитах и стволах десантники написали мелом: «Она стреляла по Одессе. Этого больше не будет».

На следующий день пушки с этими надписями везли по улицам Одессы. Горожане аплодировали морякам, захватившим ненавистную батарею.

Бежал противник не везде. В Чебанке, где размещался какой-то вражеский штаб, и в районе колхоза имени Котовского моряки встретили сильное сопротивление. Большую помощь им оказали минометчики батареи младшего лейтенанта Зайца и артиллеристы «Бойкого», «Безупречного» и «Беспощадного», которые вели огонь по данным корректировочных постов.

Командиры и комиссары не раз поднимали моряков в атаку. И начальник штаба полка майор Харичев и комиссар полка Слесарев в самые трудные моменты поднимались и вели за собой бойцов.

Старший лейтенант Матвиенко был трижды ранен осколками мин, но каждый раз, сделав перевязку, упрямо продолжал вести батальон вперед.

Имена многих бесстрашных краснофлотцев-десантников таит в себе надпись «Неизвестному матросу» на памятнике, сооруженном в Одессе.

Секретарь парторганизации 1-го батальона Толстых, будучи ранен, не покинул поле боя и продолжал бить врагов, вдохновляя своим примером других.

Находясь в разведке под Старой Дофиновкой, краснофлотец Петренко наскочил на группу солдат противника. Когда подошли наши, Петренко лежал убитый, около него валялось десять вражеских трупов.

Краснофлотец Букарев, командир группы разведки, у деревни Чебанка обнаружил полевую батарею врага. К нему присоединились три краснофлотца из воздушного десанта. Вчетвером они скрытно подошли к батарее, часть артиллеристов перебили, а остальных взяли в плен и захватили две пушки с лошадьми и зарядными ящиками.

Разрыв мины накрыл наш пулеметный расчет. Старшина 1-й статьи коммунист Бойко подскочил к пулемету. Раненный в живот, истекая кровью, он до последнего дыхания продолжал стрелять по врагу.

К 18 часам 22 сентября 3-й морской полк выполнил свою задачу, овладев районом Чебанка, Старая и Новая Дофиновка, а ночью соединился у Вапнярки с 1330-м полком 421-й стрелковой дивизии.

Радостной была встреча товарищей по службе на флоте. Ведь оба полка состояли из моряков-севастопольцев, добровольно ушедших защищать Одессу. Полк, получивший номер 1330-й, был все тем же 1-м морским, которым командовал полковник Я. И. Осипов.

В этом бою не было комиссара полка старшего политрука В. И. Митракова. Тяжело раненного, его отправили на Большую Землю, как называли мы в то время Крым и Кавказ. Его заменил комиссар одного из батальонов старший политрук Демьянов. В самый острый момент боя Демьянов поднял бойцов в контратаку, в него попала вражеская пуля, он перевязал рану и продолжал преследовать противника…

Радость встречи двух морских полков была недолгой. Ее омрачили известия о гибели многих товарищей.

Погиб любимец моряков командир 1-й роты 1330-го полка коммунист лейтенант Семин. Раненный, он вел роту в атаку и был убит. Бойцы поклялись отомстить за любимого командира и драться с врагами так же, как дрался он.

Такой же подвиг совершил политрук роты 3-го батальона Довидчин. Он тоже был ранен в самом начале атаки, но продолжал идти впереди роты, пока не погиб в рукопашной схватке.

3-й полк при высадке десанта и в боях на берегу потерял 332 человека, из них 44 убитыми. Погиб комиссар 2-го батальона Прокофьев, тяжелое ранение получил комиссар 3-го батальона политрук Прохоров. А кроме того, было много легкораненых: они остались в строю.

Донесения, полученные нами в начале высадки, говорили, что противник оказывает слабое сопротивление.

Последние же данные показывали, что высадка не укладывается в назначенные сроки и затягивается.

Это вызывало беспокойство: противник может сбросить десант в море. К четырем часам мы получили донесение об успешном начале действий на берегу.

Как только завязался бой, начала свою работу бомбардировочная авиация Черноморского флота, громя резервы противника в Свердлово, Кубанке, Гильдендорфе, совхозе Ильичевка, Александровке. Потом 22 штурмовика произвели десять атак по аэродромам противника в районе Баден и Зельцы. Там было до 30 «мессершмиттов» и несколько транспортных двухмоторных самолетов. Ни один из них не успел подняться. Аэродром потонул в дыму и огне.

По предварительным данным, было сожжено 20 вражеских самолетов и восемь больших палаток, в которых находился летно-технический состав.

На свой аэродром не вернулся лишь самолет лейтенанта Шкутского.

— Теперь ваша задача, — сказал комбригу Котрову Жуков, выслушав его доклад, — так же успешно прикрыть корабли, поддерживающие части, а в трудную минуту поддержать наступающий десант и стрелковые дивизии.

Тут выяснилось, что летчики не имеют связи с наступающими дивизиями и не знают, где находится десант.

Жуков вызвал генерал-майора Шишенина.

— Где сейчас десант? — спросил он.

— Мы имеем данные о завершении высадки, о том, что сопротивление противника было слабое. Знаем, что эсминцы поддерживают десант по заявкам корректировочных постов, высаженных с третьим морским полком. Следовательно, у них связь с полком есть. Через них мы можем узнать, где находится десант, но на это потребуется время. С командиром же полка штаб не имеет связи.