Вольдемар Грилелави - Сайт двойников

• Название: Сайт двойников
• Автор: Вольдемар Грилелави
• Жанр: Научная Фантастика

Мир бесконечен, а стало быть, бесконечна и сама жизнь. Умирает тело, но ПЛИК — полный личный индивидуальный код — перемещается в новую, только что появившуюся на свет жизнь. Эти переносчики любят называть себя Ангелами. Это просто высокоинтеллектуальные компьютеры, которые и следят и исполняют это перемещение. Но, чтобы само существование было наполнено интересом, они постоянно любят принимать облик человека и общаться с выбранными субъектами. Чаще это дети, ибо они чисты и безгрешны. И это общение не ограничивается контактом. Ангел оберегает и заботится о них.

---

— Не могу, — как бы обреченно произнес Сергей. — Сам понятия не имею. Я даже вообразить, не способен, что могло случиться на самом деле. Но в один неожиданный момент я очнулся в его камере, койке и почти в его обличии. Потому что нас объединяет лишь внешнее сходство, если не вникать и не всматриваться в детали. Остальное все врозь. Он, конечно, совершенно иной, потому что подлый. Не ради собственной похвалы, но на такие сволочные поступки и поведение отморозка с детства не был расположен. Кстати, тетя Дуся, эта добрейшая медицинская сестра и женщина, сумела поверить мне и помочь выкарабкаться из этого лабиринта. Она не в защитном деле, а во вхождении в образ местного Митяева, которого мне пришлось внезапно и без моего согласия подменить.

— Ну, а сам хоть причину такого идиотского и безрассудного поступка объяснить мне можешь? Ведь простое желание и некое глупое стремление проделать обратную манипуляцию еще можно понять. Но зачем, если поверить в то, что ты утверждаешь, и кому понадобилось такое перемещение с заменами тел столь схожих, словно двойники-близняшки? Это перевоплощение нормальный человек ни понять, ни оправдать, не способен. Какая-то белиберда на постном масле с добавлением тухлятины.

— Еще раз повторяю и настаиваю на твоем понимании, что ни хрена не могу даже понять и объяснить. Я внезапно и без предупреждения проснулся вместо него. Был там, жил сам по себе, как нормальный человек, а кому и зачем это понадобилось, никто не пытался и не пытается мне объяснять. Просто нужно принять такой факт за действительность, от которого ни отмахаться, ни отказаться невозможно. Он есть, он присутствует. И хочется убедить тебя, что отрицать это происшедшее не стоит. Мне очень хочется для твоего же успокоения и понимания, чтобы ты поверил, тогда и жизнь вернется в прежнее течение. Для тебя, но не для меня. Я буду доживать за него. Сумел же я в этом убедить медсестру. А знаешь чем?

— Ну? Это уже интересней, как и за что такая принципиальная и сверхсправедливая тетя Дуся захотела поверить тебе и в эту галиматью. Ни в бога, ни в потусторонние силы она не особо верила. А тут какого-то мерзкого убийцу за своего приняла. Что ты такое показал ей?

— Свое тело. Она во мне не признала тело того подонка. Лицо очень схожее, а тело иное. Понимаешь? Все иное от пятки до макушки. Она во мне не узнала своего пациента.

— И как же ты свое тело ей предоставил? — усмехнулся саркастически Евгений, намекая на то тело, которое всегда быстро и легко убеждает женщину. А тетю Дусю он из списка женщин не вычеркивал.

Сергей не стал обижаться на Евгения. Он сразу понял намеки на телесную близость Митяева с тетей Дусей, и эта мысль вызвала лишь веселую улыбку. Такие намеку не должны обижать женщину.

— Нет, ты крупно ошибся в своих предположениях. В таком аспекте она, как я успел ее понять, с обоими телами знакома не была. Но в медицинской карте, о чем, кстати, я догадывался, были многочисленные записи, кои не соответствовали моему нынешнему состоянию здоровья. У того Митяева были две серьезные операции, оставившие заметные шрамы на теле, у того Митяева совершенно иной, так сказала тетя Дуся, атлетический силуэт. Если так можно назвать фигуру. А я спортивные игры и физкультуру уважал. Уж двух старичков, если бы сумел поднять руку, без ножа уложил бы. С некоторой долей гордости и уважения к собственному телу, замечу, что оно у меня чистое, спортивное и без всяких ограничений здоровое. По авиационному. У того Сергея самого здоровья толком не было. Нет, как факт, оно присутствовало, но хреновое и с рядом изъянов, как снаружи, так и изнутри. С таким фактом даже следователь Дроздов не поспорит.

Зрачки следователя Дроздова заметно расширялись, хмель с лица спадал, а руки слегка задрожали и потянулись к стакану. Он тряс головой, словно пытался смахнуть наваждение. Такую аргументацию в пользу этого бреда он не смог опровергнуть, даже при сильном желании не воспринимать болтовню своего бывшего обвиняемого за факт. Но следователь всегда доверял неопровержимым фактам, которые, правда, так подвели его совершенно недавно, и именно на этого человека.

— Не возражаешь? — с хрипотцой шепотом спросил он разрешения у Сергея, словно сам боялся наливать.

— Пей, теперь можно. Догадываюсь, что сие принято за факт. Поверил, потому так и проняло.

Евгений налил чуть больше полстакана и залпом выпил, нервно передергиваясь и закусывая лимоном.

— Черт, дьявол, вот дела-то! Так это все оправдывает и объясняет. Ну, не могли же у меня из-под носа увести все неопровержимые улики и доказательства. Да глупости все. Под каждым документом мои подписи. Такое светопреставление и сводило с ума. Ведь, думаю, не такой уж крупный авторитет, чтобы ради него некто пошел на такой подлог. Но как, как вообще такое возможно, как оно произошло?

— А я знаю? — уже без эмоций и без интонации в голосе спокойно отвечал Сергей. — Мне и самому хотелось бы получить какие-нибудь ответы или намеки на правду. Ничего не знаю и не догадываюсь. Думай сам, как пожелаешь, но он случилось и существует.

— Погоди! — вдруг встрепенулся Евгений. — Ладно, мать, она ничего понять не могла и не успела, а жена, а дети? Они как отреагировали на такую подмену. Уж им не вперишь того Митяева.

— Женя, ну согласись, что жена и дети, вдруг обнаружив, что их папа и муж из алкаша и скверного папаши неожиданно превратился в доброго, нежного, любимого и любящего не станут обращать внимания на такие незначительные мелочи и детали. И прибавь факт, что полюбил я их по-настоящему, о чем твержу почти ежедневно, если не по нескольку раз в день. Сейчас у нас крепкая, дружная и нормальная советская семья. Тьфу, здесь такое словосочетание как-то не звучит. От такой привычки еще не скоро отвыкну. Какая же женщина от таких метаморфоз будет заниматься анализом?

— Позволь, позволь, а кто же ты, в таком случае, на самом деле? Ты же не из ничего появился? У тебя должна быть своя биография, свое прошлое и настоящее. Почему же ты не пытаешься связаться, списаться или созвониться? Амнезия? Полная потеря ориентировки?

— Наверное. Будем считать, что там, где я жил, меня уже нет. Пропал, растворился, и там просто про меня забыли.

— Как это? Ты что, и сам про себя не знаешь ничего? Или не хочешь возвращаться в прошлое?

— Знаю, все знаю с мельчайшими подробностями. Да сказать боюсь, так как это известие тебя, догадываюсь, еще больше шокирует, что даже водка в чувство не приведет. Та правда пострашней будет.

Евгений быстро налил себе еще с полстакана и залпом влил вовнутрь, готовясь к любым неожиданностям.

— Ну и что еще может оказаться после такого бреда еще более фантастичней и невероятней? — требовательно, но уже слегка пьяным голосом, просил он у Сергея. Водка оказывала свое действие.

— Я прибыл в этот мир из прошлого. Или на чужую планету, вырвавшуюся на много лет вперед нашего мира.

Евгений словно слюной подавился и надолго раскашлялся, не в состоянии произнести ни слова. А говорить ему очень хотелось, поскольку такого объяснения он вовсе не ожидал. Его провел инопланетянин. Пусть из прошлого, но из другого мира. А после таких фактов и метаморфоз не доверять словам Митяева он уже не мог.

— Вот видишь, — виновато развел руками Сергей. — Верить в такое очень сложно, но возможно. Кратко поведаю биографию того Митяева, если желаешь выслушать.

— Желаю, — наконец-то он избавился от помех, возникших в горле, и сумел выговорить это слово.

— Жил и работал я в том мире, как и все советские люди. Мы тогда еще так назывались. И произошло все это в 1985 году. Тогда и произошла подмена. Если правду, то в тот миг я уже не жил. Банально и тривиально погибал, то есть, скорее всего, так и было.

— В том смысле, что запил?

— Нет, я погибал натурально. Мой вертолет отказался слушаться меня и падал, как кирпич, сброшенный с крыши на землю. Вот только соприкосновения с ней я не ощутил. Вместо всего этого наступил длительный сон, затем пробуждение, и уже вместо матушки земли сырой постель подсудимого в камере одиночке. И тетя Дуся, словно ангел в белом халате, пришла со шприцом и указанием самого всевышнего определить меня в камеру грешников. Однако, я все-таки сумел оправдаться и уговорить ее погодить с таким распределением. Числились за мной грешки, но не настолько суровые, чтобы сразу без разговоров и последнего слова упекать в ад. Она мне не просто поверила, но и помогла оправдаться и полностью реабилитироваться. И теперь, Женя, я хочу дожить непутевую жизнь этого Сергея Митяева. И самое любопытное, что и в той своей жизни я так же был Сергеем Владимировичем Митяевым. Так что, мне не пришлось особо перестраиваться. Просто из того придурка превратился мгновенно в хорошего мужа и отца. Даст бог, и с мамой сумею помириться и найти общий язык. Ей почему-то тот скверный мальчишка был ближе к сердцу и любимей. Он, как я понял, был послушным и податливым, чего маме нравилось. Но я ради такого благополучия не вернусь в его облик.