Вольдемар Грилелави - Сайт двойников

• Название: Сайт двойников
• Автор: Вольдемар Грилелави
• Жанр: Научная Фантастика

Мир бесконечен, а стало быть, бесконечна и сама жизнь. Умирает тело, но ПЛИК — полный личный индивидуальный код — перемещается в новую, только что появившуюся на свет жизнь. Эти переносчики любят называть себя Ангелами. Это просто высокоинтеллектуальные компьютеры, которые и следят и исполняют это перемещение. Но, чтобы само существование было наполнено интересом, они постоянно любят принимать облик человека и общаться с выбранными субъектами. Чаще это дети, ибо они чисты и безгрешны. И это общение не ограничивается контактом. Ангел оберегает и заботится о них.

---

Тетя Дуся высказывалась о следователе Дроздове положительными эпитетами. Выходит, подставил Сергей хорошего человека. Но это вовсе не значит, что ради благополучия хорошего человека и профессионального следователя можно в тюрьме посидеть лет так эдак с двадцать, если не пожизненно. Однако, если сейчас извиниться, то это вполне будет приемлемо и тактично. Лишь бы от таких объяснений у него окончательно крыша не поехала. А то, выслушав такую галиматью, еще и обидится за словесный понос. Кому же охота в здравом уме верить в козни инопланетян. А себя Сергей в этом мире таковым и считал. Иного объяснения просто не находилось. Да, не из соседней галактики, но, так ему казалось реально объяснимым, из некоего параллельного мира. Очень похожего на тот родной, но немного с отличиями. Хотя с разницей эпохи в двадцать три года.

Сергей зашел в кафе, но не сел сразу за столик к следователю, а подошел к стойке и приобрел чашечку кофе, чтобы беседа велась не с пустыми руками. Этой чашечкой можно даже чокнуться с его стаканом, наполненным водкой. Такие манипуляции располагают к беседе. Вроде, как поддерживает пьющего человека. А тот факт, что в его чашке кофе, так нынче такие времена, что каждый волен потреблять напитки по вкусу. Это в ту далекую эпоху молодости Сергея собутыльник имел право на законную обиду. И выразить свое отношение к напарнику — мол, не пьешь, стало быть, не уважаешь, брезгуешь, или с добавлением матерных эпитетов.

А сейчас, когда общество раскололось по материальным, по интеллектуальным и профессиональным признакам более контрастней, чем это смотрелось в те советские времена, то и ругательное слово, как непьющий человек, уже звучит не как оскорбление, а как факт принадлежности к такому клану. Сейчас каждый волен без оглядки на окружение творить с собой любые выкрутасы и показывать свое лицо в свободных позициях.

— Привет, Женя! Досуг свой развлекаем, или настроение поднимаем? — спросил он буднично и просто, словно старому доброму знакомому доброго здоровья пожелал. — Не будешь против моего присутствия? Вот, видишь, удумал за чашечкой кофе посидеть со старым приятелем и о смысле жизни поболтать. Я сяду?

— Да? Ну, и молодец, садись, коль желание возникло! — одобрил Евгений и, пододвинув в сторону Сергея пустой стакан, плеснул ему с пару глотков водки, предлагая поддержать тост. — За хорошую погоду, чудесный вечер, и за мужскую солидарность! Пьем?

— Спасибо, но я за рулем. Так что, без обид, но вынужден отказать, — безобидно соврал Сергей. Не будешь же ему прямо сейчас высказывать истинную причину нежелания пить.

— Как хочешь, — махнул рукой Женя и залпом отправил свою порцию водки в широко распахнутый рот, брезгливо морщась и прикладывая к носу ломтик лимона. Затем вложил его в рот и, скривив губы еще в более страшную гримасу, медленно зашевелил челюстями.

— Празднуем что, или так по пути заскочил от нечего делать и некуда больше идти? — продолжал свой допрос Сергей в том же безразличном тоне. — Думаю, что все-таки событие отмечаем. Но не праздничное, а некое тоскливо-горькое, или с душком.

— С чего это у тебя такие гнусные предположения? А просто так по-мужски посидеть я не могу?

— Могу, но не буду. Пойдем путем расследования видимых улик, что так запросто подтверждают мои инсинуации. Вот с тары и начнем. Если бы просто по-мужски заскочил пропустить стаканчик-другой, то брал бы на развес. А поскольку затоварился целой посудиной, то спланировал длительную отсидку. Но не в честь приятного события, а заливка некого неприятного происшествия или неудачи в жизни.

— А вот допустить банальную пьянку тебе западло? Что уж, я не мог свое время провести за бутылкой? А он сразу тут черт знает чего, навыдумывал, словно пить могу лишь с горя.

— Верится с трудом. Даже совсем не верится. Будний день, рабочий, все нормальные мужики, а ты, я так считаю, к ним относишься, спешат в семью. Кто же будет по пути так мощно затовариваться? Сам, поди, курс и держишь в сторону дома, в лоно семьи. А еще учесть твое социальное положение. Не из низших пролетарских слоев. Как ни как, а следователь прокуратуры. Сам способный за нехорошие поступки любого осудить, коим и является бытовое пьянство. Стало быть, используя методы дедукции и логического мышления, приходим к такому тривиальному умозаключению: пьем по уважительной причине. И кошмарно далекое от праздничного настроения. Думаем и размышляем дальше, что приводит нас к таким мыслям: отмечаем регистрацию некоего производственного поощрения. А на лице не наблюдаем праздничного восторга, а по соседству не находятся благодарные товарищи по цеху. Вот и напросились соответствующие выводы. Пропиваем некий неблагоприятный и мерзопакостный приказ начальства, требующий сильнейшего оглушения и отправки в забытье. Угадал? Очередной выговор или взбучку глушим? Или еще круче неприятности?

— Умный, да? — попытался обидеться или хотя бы разозлиться Евгений, но внутри уже распоряжался легкий хмель, не позволяющий проявиться истинным чувствам. Вот и он передумал обижаться на неведомого собеседника. Тем более, что тот оказался правым. Только развеселил своими прорицаниями. — С чего это ты вдруг строишь такие версии в мой адрес? Может я от избытка благоприятных факторов решил упиться?

— Глаза уж больно печальные, как у коровы, которую забыли подоить. Или, даже ближе, как у побитой собаки.

— Хам! — резко заключил следователь и потянул руку за стаканом Сергея, намериваясь выпить и его порцию, поскольку тот отказывается. — Не хочу с таким пить в одной компании.

Но Сергей перехватил стакан и отставил его на недосягаемое место, назидательно помахав пальчиком.

— Мое не тронь. Так настоящие мужики не поступают — сначала угостил, а потом отнимает.

— А что ей киснуть в стакане. Сам ведь не желаешь пить, так возвращай назад. Я выпью.

— Стукаться буду с тобой. Так правильней и на равных. Чтобы даже в горе водка с водкой чокались.

Евгений задумался и согласился с доводами оппонента. Оставив в покое стакан соседа, он пододвинул свой и плеснул в него немного водки, приглашая Сергея к тосту:

— Давай, старайся и говори тост, чтобы выпивка не превратилась в пьянку, — сказал он, протягивая свой стакан к Сергею.

Сергей звонко приложился к его стакану и, не опуская на стол, произнес затяжной нравоучительный тост:

— Чтобы мелкие производственные неурядицы не превращали нас в слюнтяев и сопливых плакальщиков. Работа всегда остается тем местом, куда мы ходим отдавать свои знания и опыт, а так же регулярно получать зарплату, столь необходимую для содержания семьи и создания блага тем, с кем мы разделяем свое жилище. А в итоге, так все творим во благо своих родных и близких, любимых и желанных, как жен, так и детей. Ради них и трудимся на своих постах. Если бы не они, так к чему бы тогда все эти хлопоты и суета с ее выговорами и нервотрепками. Кусок хлеба и на помойке найти несложно. Так поступают бомжи. А мы не они. Так пусть же, покидая порог своего цеха, завода и конторы, все дерьмо остается там, за этим порогом. Домой идем с чистыми намерениями и приятными запахами.

Евгений посмотрел на свой стакан, скривил губы и поставил его нетронутым на стол, отодвигая в сторону подальше от себя, словно наполненный не желанной водкой, а некой отравой.

— Уговорил, стервец, пристыдил, — пробурчал следователь и пошел к стойке за своей чашечкой кофе. — Действительно, что это я раскис из-за таких пустяков? А ведь представляешь — я уже месяц пытаюсь себя вот так уговорить. Никак не получалось. А тебе, поганцу, враз удалось, словно загипнотизировал и заставил поверить.

— И что? — удивился Сергей. — уже месяц вот так водку глушишь? Все пытаешься с этим парадоксом разобраться, до сих пор в собственную ошибку не желаешь поверить?

— Вижу, что в курсе моих перипетий. Ох, чувствую, что не просто так ты подъехал ко мне. Кто хоть таков будешь? Нечто никак не припомню из своих знакомых и приятелей.

— Никак не признаешь? Ну, перебери последние события, как радостные, так и не очень, так и вспомнишь сразу.

— Нет, сдавайся сам. Освещение хреновое здесь, да плюс водка в организме бултыхается, туману напускает. Так-то нечто знакомое и напоминает, но никакой конкретики. А вот подсказать не желаешь?

Сергей слегка замялся, затрудняясь в ответе. Он-то рассчитывал, что следователь сразу признает в нем причину всех своих несчастий. Ну да, Сергей-то с улицы пришел, да к тому же трезвый. И то не сразу узнал в этом посетителе своего следователя. Правда, видел он его всего чуть-чуть. Это тот Сергей насмотрелся и наслушался, что на всю жизнь запомнил бы. А вот Евгению все равно, какой перед ним Сергей. И этого подсудимого ему бы узнавать за сто верст. Только в оправдание такой факт, что видел и встречался с подследственным в ином ракурсе. И вряд ли бы тот Сергей вот так запросто мог подойти и заговорить. Сие и сбивает с толку. Там перед Евгением сидел и лепетал загнанный в угол пьяница и убийца.