Альберт Цессарский - Чекист

• Название: Чекист
• Автор: Альберт Цессарский
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1960

Цессарский Альберт Вениаминович родился в 1920 году в Одессе. По профессии врач.

В годы Великой Отечественной войны находился в десантном партизанском отряде полковника Д. Н. Медведева в глубоком тылу врага. Член КПСС с 1943 года.

После войны работает врачом в системе Московского здравоохранения.

Печататься начал с 1952 года в периодических изданиях. В 1954 году была опубликована и поставлена пьеса А. Цессарского «Воспитание чувств» («Иван Груздев»), в 1956 году в издательстве «Советский писатель» вышла повесть «Записки партизанского врача».

Главы из повести «Чекист» печатались в журнале «Молодая гвардия».

---

— От куда все это тебе известно? — полюбопытствовал Медведев.

— С тех пор, как вы тут открыли трассу на Варну, прошло около года — достаточно времени, — усмехнулся Марк.

— Я, кажется, догадываюсь, что тебе от меня нужно, — медленно проговорил Медведев. — В разведку от Махно едет кто-нибудь...

— Вот именно. Едет твой старый знакомый Левка Задов собственной персоной.

— Что же ты думаешь предпринять? — после некоторого молчания спросил Медведев.

— Видишь ли, руководство предложило взять его на самой границе, получить от него связи, явки.

— Нет, — покачал головой Медведев, — Левка не скажет. Он не таков. К нему нужен подход.

— Вот, вот, вспомнил я, что ты говорил мне о нем... — осторожно, не договаривая, произнес Марк.

Медведев взглянул Арбатскому в глаза, прочел в них все, что тот недосказал: радость встречи, просьбу о помощи, веру в него и ту особую тактичность, которая так заботливо оставляет возможность не ответить... И, широко улыбнувшись, разом загоревшись, воскликнул:

— Решено, Марк! Левку на границе встречаю с тобой я!

— А отпуск? — полусердито, полушутливо пробасил Латышев. — Смотри, зимой не пущу.

Медведев с удивлением поглядел на начальника: он уже и не помнил, о чем они беседовали здесь полчаса назад.

* * *

То были тяжелые дни, когда золото требовалось стране как воздух. За машины, за продукты, которые продавал нам Запад, за все надо было расплачиваться чистым золотом. Враги злорадно предъявляли ультиматумы и грозили войной. Они надеялись, что мы не выдержим, что обанкротится молодое государство. Страна требовала золота, золота, золота!

Двинулись на Север первые разведочные партии геологов — искать золото. Пришли молодые рабфаковцы на заброшенные, разрушенные рудники — добывать золото. Государство обратилось к своим гражданам — сдавайте золото!

Трясущиеся руки «бывших» по ночам зарывали в ямки царские десятки, замуровывали в стены золотые кресты и драгоценные кулоны, жадно обменивали золото на контрабанду.

— Иди отдай эту проклятую золотую цепочку, чтоб ее черт побрал! Или ты хочешь, чтоб гепеу сама нашла? — задыхаясь, шептала кустарю-одиночке его подруга жизни.

А мальчишка с нахмуренными бровями, с упрямой складкой рта, этот современный ребенок, которому наплевать на стариков родителей, на семью, на интересы дома, этот бессердечный разбойник с комсомольским билетом собирает в квартире все кольца и браслеты, уговаривает сестру снять сережки и под градом родительских проклятий тащит все это на приемный пункт.

Золота! Больше золота!

Сокровища Махно должны были достаться народу.

* * *

Лодку от румынского берега ждали после полуночи. Сидели рядом на поваленной полусгнившей березке, вглядывались в темноту, слушали. Тихо всплескивала река. Ни одного постороннего звука не доносилось из-за Днестра.

— Отвязывают лодку, — прошептал командир погранотряда.

Медведев прислушался.

— Слышишь что-нибудь? — спросил он Марка.

Арбатский пожал плечами, помотал головой. По-прежнему тяжелая, сырая тишина лежала вокруг.

— Усаживаются, — через минуту снова прошептал командир погранотряда. — Сегодня они что-то здорово шумят. Неужели не опасаются?.. — И, повернувшись к Медведеву, значительно произнес: — Дело ясное. Им открыли границу. Их отправляет сигуранца.

Это было неожиданно и тревожно — связь группы с румынской охранкой! Об этом разведка не сообщала. Анархистские вожди обосновались в Польше, перетянули туда самого Махно. Но основная группа махновцев осталась в Румынии, в Плоешти, где влачила нищенское существование. После угара бандитского разгула — жуткое похмелье: без родины, без денег, без желания и умения трудиться. А в перспективе — голодная смерть на улице. Да, да, вполне возможно, сигуранце нетрудно было их купить.

— Послушай, может быть, все же взять их сразу, пока не поздно? — взволнованно проговорил Марк.

На какое-то мгновение у Медведева мелькнуло сомнение: имеет ли он право рисковать. Ведь Левка может не пойти на его предложение, в конце концов, может просто обмануть... Могут взбунтоваться его попутчики...

— Нет, Марк, все должно идти так, как было решено!

Командир погранотряда встал.

— Через несколько минут они будут здесь. Значит, если потребуется помощь — выстрел. — И бесшумно исчез в темноте.

Медведев и Марк остались вдвоем.

Вскоре внизу, на реке, что-то неясно зачернело. Пятно, уменьшаясь, стало медленно приближаться и наконец приняло четкие очертания лодки. Люди, очевидно, лежали на дне плоскодонки, которая удивительным образом двигалась сама собой поперек реки. Казалось, движение это длится вечность...

Что должны переживать эти люди, возвращаясь на родину? Проснулось ли что-либо человеческое в их огрубелых душах? Понимают ли свои заблуждения, свою безмерную вину? Живет ли надежда в их сердцах? Или же это возвращаются звери, только затем, чтобы снова убивать, грабить, жечь и насиловать и наконец исчезнуть навеки проклятыми в безвестных могилах?

Лодка мягко ткнулась в берег. Один за другим вышли из нее четыре человека. Марк шагнул навстречу, шепнул пароль, получил отзыв. Почти тотчас лодка, словно силой волшебства, медленно отплыла от берега и скоро слилась с темнотой — ее тащили бечевой с противоположного берега.

Марк повел к хутору, где должна была произойти развязка.

Медведев признал Левку по огромному росту и развороту плеч. Он шел последним в своей четверке, понурив голову, тяжело, косолапо ступая. Кургузый пиджачишко туго обтягивал его могучую, медвежью спину. Когда они вошли в сарай, светало, и Медведев увидел постаревшее лицо Левки с глубоко запавшими глазами. Вместо роскошной, необозримой папахи теперь на макушке торчала дешевая кепчонка. И только огромные лапищи, игравшие пистолетом, вероятно, сохранили прежнюю нечеловеческую силу. Левка стоял у порога, упираясь головой в стропила, молча озираясь по сторонам. Его спутники, пройдя в дальний угол, о чем-то тихо переговаривались с Марком. Медведев шагнул вперед.

Левка остановил на нем взгляд, долго смотрел, припоминая.

— А-а, кучер! — наконец усмехнулся он невесело.

— Лева, — сказал Медведев, — надо пойти с повинной. Сейчас же. Прямо отсюда.

Они оба замерли, не сводя глаз друг с друга. Был миг, когда Медведеву показалось, что Левка бросится на него, так напряглись его пальцы, сжимавшие пистолет, и налились кровью глаза. Медведев не шевельнулся.

— Что ты?.. — одними губами произнес Левка и не договорил.

Прошла минута.

— Чудак! — прохрипел Левка, отведя взгляд. — Я же могу одной рукой раздавить тебя.

— Тогда, два года назад, я нарочно тебя искал, Лева. Я поверил в тебя. Ты сам видишь. — Медведев говорил тихо, с силой.

Левка отвернулся и смотрел сквозь щель на поле подсолнухов, освещенных восходящим солнцем. Медведев слегка коснулся его руки:

— Лева, для того, чтобы все было в порядке, нужно сдать оружие.

Левка не пошевелился и долго молчал, не отрываясь от пожара подсолнухов, который разгорался все ярче и жарче. Сарай наполнился запахом земли, прелого сена и полыни. Рядом в хлеву протяжно, призывно замычала корова. Оранжевый пожар докатился до сарая, просочился в щели, завертел столбы золотой пыли, лизнул по щеке... Это была родина.

— Данька! — хрипло крикнул Лева и обернулся. Он был разъярен, глаза совсем превратились в щелочки. — Данька! — снова позвал он почти во весь голос, нетерпеливо и грозно.

Брат кинулся к нему.

— Спятил? Чего орешь? Ну?

Лева схватил его за борт пиджака, почти пригнул к земле.

— Гляди! — он швырнул наземь один за другим два пистолета. — Клади свои! Клади, Данька!

Со страхом глядя на брата, Данька выложил оружие. Тогда Лева выпрямился и уже спокойно обратился к одному из своих спутников:

— Не торопись, ваше благородие! Вместе пришли сюда, вместе дальше пойдем.

И бывший петлюровский офицер послушно отдал оружие.

Маленький смуглый паренек — когда-то личный кучер Махно — с готовностью протянул Марку свой пистолет. Слово Левы для него было законом.

Левка оглядел свою обезоруженную армию, потом обернулся к Медведеву.

— Пошли, что ли... чекист!

* * *

Начальник одного из отделов ГПУ Украины Добродеев, учительского вида человек лет под сорок, в очках, с гладко зачесанными русыми волосами, внимательно слушал исповедь Левки. Постукивал карандашом по краю стола, задавал вопросы. Иногда наклонял голову в знак понимания или в знак одобрения.

Итак, сигуранца через петлюровского офицера предложила переправить их в Советский Союз. За это они должны были организовать ряд диверсий на железных дорогах, взорвать электростанции в Одессе и Николаеве, судостроительный завод. Задов согласился только для того, чтобы облегчить себе переход границы? Понятно. В душе твердо решил: никаких диверсий. Вероятно, даже мелькала мысль явиться с повинной? Возможно. А зачем он списался с Марком Арбатским, чтобы тот встретил их у границы? Ведь он же считал Арбатского настоящим анархистом, противником Советской власти. Ага, тоже для безопасности перехода. Ну, а почему он испрашивал у Махно разрешения на переход? Узнал, что батько собирается послать кого-нибудь для организации явок, базы. С какой целью? Не знает. Ясно. А самовольно перейти опасался, чтобы свои по поручению батьки не убили еще в Румынии. Так, так... Все очень логично. Очень.