Энн Стюарт - Под покровом ночи

• Название: Под покровом ночи
• Автор: Энн Стюарт
• Жанр: Современные любовные романы

---

В очередной крутой поворот он вошел, почти не сбросив скорости, колеса, утратив сцепление с полотном дороги, заскользили, и машина пошла юзом. Она скользила по мокрому асфальту к самому обрыву утеса, и Ричард спокойно выжидал, представляя, как они рухнут с огромной высоты, кувыркаясь, в рассвирепевшую морскую пучину.

Но затем, уже за какую-то долю мгновения до непоправимого, он вдруг резко вывернул рулевое колесо, и скольжение машины приостановилось; задние колеса "воксхолла" повисли над бездонной пропастью, а передние фары — пара обезумевших звериных глаз — ошалело рассекали желтыми лучами кромешную черноту ливня.

Мотор заглох. Ричард с трудом разнял пальцы, вцепившиеся в руль, уронил руки вниз и закрыл глаза. В наступившей могильной тишине слышалось только дыхание Кэссиди, частое и напуганное. И ещё слышалось, как колотится её сердце.

Ричарду отчаянно захотелось приложить руку к её груди, слизать со щек слезинки. Открыв глаза, он разглядел в темноте, что Кэссиди смотрит на него.

Она выглядела как женщина, только что встречавшаяся со смертью. Мертвенно-бледное лицо — светлое пятно во мраке, — и глаза, огромные как блюдца, слишком огромные для такой крохотной машины.

Спотыкаясь, Ричард выбрался под дождь, увлекая Кэссиди за собой. Держась за руки, они кубарем скатились по склону, скользя по грязи, и остановились под сенью раскидистого и скособоченного можжевельника. В мгновение ока рука Ричарда проникла между ног Кэссиди, а губы прильнули к её губам. Кэссиди словно этого ожидала — лоно её было уже горячим и влажным, — и Ричард знал: она сделает все, что он захочет. Стоит ему только пожелать, и она опустится на колени, прямо в грязи, и снова позволит ему извергнуться прямо в её восхитительный ротик. Да, он может свершить с ней любое мыслимое соитие, и Кэссиди ничего взамен не попросит. Не считая разве что его души, которую так ловко украла, пока сам он смотрел в другую сторону.

Ричард хотел было отстраниться, но не сумел. Все было кончено, он угодил в ту же западню, которую уготовил ей. И вот уже губы его сомкнулись на влажной обнаженной груди Кэссиди, а руки срывали остатки промокшей одежды с её прекрасного тела. Кэссиди уже тяжело и нетерпеливо дышала, давно готовая воспринять его мужское естество, но Ричард нарочито не спешил. Он собирался отыметь её — да, да, отыметь! — грубо, по-мужски, прямо в грязи и в ночи, чтобы потом, когда он с ней покончит, Кэссиди даже не помышляла более о том, чтобы хоть как-то противиться его воле. Чтобы всецело и навек принадлежала ему.

Кэссиди беспомощно барахталась внизу, разгоряченная и вожделеющая, пытаясь подстегнуть его, но Ричард был непреклонен. Он снова проник в неё пальцами, проверяя жар огня, разгоревшегося в её чреслах, а затем принялся ласкать и нежно пощипывать розовый бутончик в самом устье расщелины. Кэссиди застонала, дрожа всем телом и изгибаясь дугой.

Их губы слились в неистовом поцелуе, и Ричард, стоя над ней на коленях, просунул одну ногу между бедер Кэссиди, плотно прижав её и двигая вверх-вниз, словно гигантским, облаченным в джинсовую ткань поршнем. Пальцы Кэссиди сомкнулись на его плечах, вцепившись в них, как когти хищной птицы, а дождь все продолжал немилосердно поливать их обоих.

Ричард с усилием оторвал от себя её пальцы и, обхватив оба запястья, прижал обе руки к влажной земле. До сих пор не расстегнув ещё джинсы, он чувствовал, как трется о грубую ткань его восставший член, и испытывал от этого почти такое же такое болезненное наслаждение, как от того, что делал сейчас с Кэссиди. Обнаженная рыжеволосая женщина, извивавшаяся сейчас под ним, словно похотливая воительница-валькирия, вызывала в нем настолько бешеное возбуждение, что Ричард даже не был уверен, успеет ли избавиться от джинсов, прежде чем выплеснуть свою страсть.

Кэссиди уже жалобно хныкала, тихонько повизгивая как щеночек, и Ричард наконец сжалился над ней. А заодно и над самим собой. Чуть приподнявшись, он быстро расстегнул джинсы и стянул их вниз, обнажив под прохладным ночным дождем свой возбужденный инструмент.

— Давай же, проси! — хрипло потребовал он, влекомый неведомой темной силой. — Проси!

Но Кэссиди только невнятно заскулила в ответ, и Ричард приставил свое могучее орудие к её разверстому и алчущему устью, на мгновение ощутив его жар и влагу. А затем одним мощным движением проник внутрь, заполняя её всю своей трепещущей плотью. Ричард понял, что нечеловеческий вопль, вырвавшийся при этом из груди Кэссиди, будет преследовать его до конца дней. Вой, издаваемый, должно быть, языческими плакальщицами перед погребальным костром, безумный крик отчаяния и счастья, опустошения и завершения. Спина Кэссиди прогнулась аркой, а тело одна за другой сотрясали могучие волны безумного оргазма.

В тот же миг без тени сожаления кончил и Ричард. Утопив Кэссиди в жидкой грязи, он взорвался у неё внутри с одержимостью и яростью, которые сдерживал в собственном плену целый день. Словно сквозь пелену он видел молочное тело Кэссиди, извивающееся под ним в пароксизмах оргазма, и наконец сам обессиленно рухнул на нее, продолжая чувствовать, как пульсирующие стены её горячей пещеры выдаивают из него последние капли сока.

Ричард знал, что может сейчас повторить то, что только совершил с Кэссиди. Огонь в его чреслах не утих, и фаллос был крепок, как и прежде. Обуявшая его страсть подталкивала вершить акт соития вновь и вновь, пока оба они не упадут бездыханные.

И тут он расслышал этот странный звук. И даже не сразу осознал, что это звук сдавленного рыдания.

Охваченный стыдом и ужасом, Ричард скатился с неё прямо в холодную и липкую грязь. Кровь бросилась ему в лицо.

— Кэсси, — прошептал он внезапно охрипшим голосом. — Кэсси, деточка!

Эти ласковые слова шокировали его ещё больше; Ричард даже не представлял, что ещё способен произносить их. Он страстно заключил её в объятия, мокрую, иззябшую, содрогающуюся от плача. Нет, он не знал, почему плачет Кэссиди. От страха и унижения или от холода, грязи и боли. Или по какой-то иной, ещё более пугающей причине.

— Я причинил тебе боль? — взволнованно спросил он, смахивая прядь мокрых огненно-рыжих волос с её прелестного заплаканного лица. Глаза Кэссиди были плотно зажмурены, но слезы струились ручьем, смешанные с каплями дождя и подтеками грязи. — Кэсси, лапочка, что с тобой?

Но Кэссиди продолжала рыдать. Диана, вот кто была непревзойденная мастерица по части рыданий — Ричард приучился ненавидеть женские слезы, превосходный инструмент для манипулирования мужчиной. Он научился не замечать их, слушать женские причитания и подвывания, не ощущая при этом ровным счетом ничего. Но Кэсси лежала в его объятиях, обливаясь горючими слезами, и это зрелище разрывало его сердце.

— Кэсси, милая, — срывающимся голосом заговорил он, гладя е по волосам. — Не плачь, родная моя. Прошу тебя. — Он принялся покрывать поцелуями её глаза, замурзанные щеки, мокрый нос. — Не плачь, деточка. Я никогда больше тебя не обижу, клянусь. Только не бросай меня. Не убегай больше, Кэсси, не убегай, прошу тебя!

Ричард даже не заметил, когда Кэссиди перестала плакать. Вдруг руки её кольцом сомкнулись вокруг его шеи, а прекрасные заплаканные глаза заглянули в его глаза, нет — в самую душу.

— Я не убегу, Ричард, обещаю!

И Ричард, кляня себя за глупость, поверил.

Глава 15

Хотя это называлось гостиницей самого скромного типа "B&B", Кэссиди не нашла никакой разницы между ней и типичным американским мотелем. Длинное невысокое строение с выбеленными стенами располагалось позади старинного каретного сарая. Правда, новизна строения маскировалась черепичной крышей под старину. Зато в номерах стояли новехонькие трехспальные кровати, при телевизоре имелся пульт дистанционного управления, и даже с душем Кэссиди сумела совладать.

А нуждалась она в нем как никогда. Грязь залепила не только её волосы, но, казалось, заполнила все поры. Ричард тогда нетерпеливо, но мягко поднял её на ноги, запахнул грязную, мокрую и частично разорванную одежду на её теле и, держа за руку, потащил по скользкому склону наверх к брошенной на произвол судьбы машине. Им казалось, что они провели в грязи под можжевельником по меньшей мере несколько часов, однако за все это время никто, похоже, не проехал мимо по этой узкой дороге и не обратил внимания на одинокий автомобиль, передние колеса висели над обрывом. Или, что тоже вполне возможно — никому не было дела.

Сев в машину, Кэссиди забилась в угол и до самого окончания поездки просидела с закрытыми глазами. Когда Ричард остановил "воксхолл" за старинной таверной, она едва нашла в себе силы приподняться и вылезти из машины. И только теперь, стоя под еле теплой струей душа, Кэссиди почувствовала, как силы начинают постепенно возвращаться к ней.