Юрий Петухов - ЧУДОВИЩЕ (сборник)

• Название: ЧУДОВИЩЕ (сборник)
• Автор: Юрий Петухов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1991
• ISBN: 5-265-02156-6

Аннотация издательства: В первый том московского писателя Юрия Петухова вошли остросюжетные фантастические, приключенческие и историко-приключенческие произведения, написанные писателем в последние годы.

Книга заинтересует любителей захватывающих повествований о невероятных приключениях на Земле и в Космосе, она рассчитана на ценителей острых и необычных ситуаций как в реальном, так и в фантастическом мирах.

Звездное проклятье, Фантом, Вражина, Ловушка, Маленькая трагедия, Наемник, Круговерть, Чудовище, Душа, Немного фантазии, Робинзон-2190, Давным-давно, Рефлексор (повесть), Сон, или каждому свое.

---

— …но дай бог! Милейшая Валентиночка, — он позволял себе иногда с женщинами фамильярность, зная, что они это любят, — надо отвлечь его от дел, от этих, знаете ли, будничных хлопот. Покой, отдых, съездите в Прибалтику, развейтесь — ничего более.

Он уже встал, собираясь уходить. От Валентины Сергеевны было не так-то легко отвязаться. Но то, что она услышала, несколько снизило ее уважение к целителю.

— Хотите начистоту? — разговорился тот. — Случай не единичный, но по нашим временам очень-очень редкий. Прошу только вас никому не говорить о моем диагнозе, — он замялся, понимаете ли, это, м-мэ-э, может где-то сказаться на моей репутации.

Валентина Сергеевна заверила его в своей лояльности так горячо, что целитель выложил то, что думал.

— Не могу понять причины, даже, точнее сказать, что послужило толчком, но в вашем муже, не посчитайте наивностью, ах, как все это старомодно звучит!.. — в вашем муже неожиданно проявились некоторые атавистические признаки, что ли…

Валентина Сергеевна сделала испуганные глаза и прислонилась к стенке.

— Может, я не совсем правильно выразился, вопрос очень тонкий, но в нем, простите меня, проснулось то, что принято называть совестью. — Теперь пришла очередь краснеть гостю. В медицине такого понятия и даже термина, конечно, не существует — это что-то настолько неопределенное, что даже нам не под силу, — он развел руками и согнал усилием воли краску с лица, — тут важно докопаться до причины. Тогда мы все быстро устраним. И вам, Валентина Сергеевна, как самому близкому человеку, мне кажется, это будет сделать проще. Прощупайте его — с чего началось и так далее, вы понимаете меня?

Валентина Сергеевна поспешно кивнула, хотя не поняла ровным счетом ничего. Этот бред насчет совести еще подорвал ее доверие к целителю. Но тот сумел сохранить свое влияние, видно, недаром слыл кудесником.

— А за Антона Варфоломеевича берусь, — твердо, но без нажима сказал он, — две-три встречи в течение месяца и, конечно, ежедневные телефонные сеансы, знаете, направленные пучки энергии, концентрация… — тут он засыпал Валентину Сергеевну такой терминологией, что она уверовала бесповоротно, такой может все!

Перед уходом целителя-универсала хозяйка попыталась незаметно всунуть ему в карман конвертик с двумястами рублями в новеньких купюрах. Но этот ее жест не остался не замеченным необычной личностью. Он взглядом остановил ее движение, укоризненно покачал головой из стороны в сторону.

— Вы совсем не щадите себя, раздаете свою энергию, она ведь тоже не бесконечна, — пыталась оправдаться она, — а это такие жалкие крохи!

— Мы же с вами интеллигентные люди, Валентина Сергеевна, — улыбнулся ей на прощание гость. У него со здоровьем все было в норме.

На следующее утро вызвали врача из поликлиники, и тот выписал Антону Варфоломеевичу больничный лист.

Неделю он провалялся дома. Ежедневные "телефонные сеансы" со знатоком восточной медицины вселили в него прежнюю уверенность, дело явно шло на поправку. Валентина Сергеевна окончательно воспряла духом.

На работу Антон Варфоломеевич прибыл свежим, окрепшим последние ночи кошмары его не мучили, вообще ничего не снилось. И он посчитал себя совершенно выздоровевшим.

Встретивший его зам долго тряс руку, приговаривал:

— Вот так и горим, работаем на износ, а потом бац! Но мы с тобой еще повоюем, есть еще порох-то, а?

Антон Варфоломеевич добродушно отшучивался, пытался найти в заме какие-либо перемены в отношении к своей особе, но не находил их. Сашенька тоже встретил его радушно и с ходу заметил, что, несмотря на поданное заявление, Иван Иваныч еще держится. А верноподданные подчиненные даже сбросились по полтиннику и купили по случаю выздоровления шефа огромный дефицитный торт и пару бутылок шампанского. В общем, все шло как нельзя лучше.

Испортил настроение Антону Варфоломеевичу лишь ученый секретарь, объявивший, что через три недели состоится научно-технический совет института, на котором будет рассмотрен вопрос о сдвигах в работе отдела Баулина.

Как он будет отчитываться, Антон Варфоломеевич пока не знал. Но три недели — срок достаточный, и он, не теряя времени, поднял на ноги всех своих людей. Сашка мотался словно ошалелый, разнося указания начальника. А к вечеру ближе Антона Варфоломеевича вызвал Нестеренко.

— На энтээсе, — сказал он, — будет присутствовать сам Петр Петрович из министерства, поэтому прошу вас — не подкачайте. В общем, как мы с вами договорились, хорошо?!

Известие о Петре Петровиче здорово напугало Баулина, обычно на таких советах, да и то не всегда, присутствовал Иван Иванович. А тут было совсем другое дело.

К концу рабочего дня он снова занемог душой. Слепить что-либо подходящее для Петра Петровича и Нестеренко из пустоты он не мог. Оставалось уповать на случай или какие-то перемены. Правда, надежд на них не было.

Домой он пришел усталый. Ел плохо. А ночью все началось снова. И продолжалось долго. Не смог помочь даже целитель-универсал.

По утрам с большой неохотой Антон Варфоломеевич плелся на работу. В институте старался избегать знакомых, отсиживался в своем кабинете и требовал от Сашки невозможного. Но доверенное лицо, хотя и находилось постоянно в состоянии запарки, ничем облегчить участь Баулина не могло. Ничего не удалось выжать и из сотрудников отдела.

А роковой день приближался. Приближался неотвратимо, с каждой минутой нависая над головой Антона Варфоломеевича все тяжелее и тяжелее.

Заместитель директора, хотя и был давним приятелем Баулина, тоже волновался всерьез — ведь темы, которыми занимался отдел, были и его темами, отдел входил в направление, за которое он отвечал. А отвечать по-крупному не хотелось. Заверениям Антона Варфоломеевича он не слишком-то доверял, зная им цену.

Пытался было уйти в отпуск — не отпустили, заболеть — не сумел.

Накануне ответственного дня они вдвоем с Баулиным просидели до полуночи за подготовленными отделом бумагами. И каждый сам, своим умом, дошел — товар не получился. Сидение их закончились взаимными упреками, оскорблениями, чуть не перешло в драку. Но все это уже было бессмысленно — до утра оставались считанные часы — совет был назначен на половину десятого.

Дома Антон Варфоломеевич долго ворочался в постели, вздыхал, предчувствуя предстоящий позор, и заснул в четвертом часу утра.

И явился ему последний сон.

Зал был заполнен до отказа. Публика сидела молча, ожидая начала чего-то. Чего в точности, Антон Варфоломеевич не знал. Да и вообще положение его было несколько странным — по обычаю он должен был сидеть в зале, в первых рядах, ожидая, когда ему предоставят слово. Сейчас же все было по-иному: зал существовал вместе с сидящими в нем людьми отдельно, сам по себе, Антон Варфоломеевич находился в особом положении он сидел сбоку от президиума, если опять-таки его можно было так назвать, на длинной скамье без спинки, а прямо перед ним находились странные высокие, почти до лица сидящего, деревянные перила.

Тишина зловещим предзнаменованием давила на психику. Антон Варфоломеевич поневоле съежился в комок. Но он, превозмогая скованность, все же оглянулся назад. За его спиной, по бокам, стояли два человека в форме. В формах и знаках отличия Антон Варфоломеевич не разбирался, но сам факт присутствия этих людей насторожил его, если не сказать — поверг почти в паническое состояние.

На помосте за столом президиума никого не было. Видимо, сидящие и ожидали появления тех, кто должен был занять эти места. Ожидание длилось долго, нестерпимо долго. И вдруг, за стеной над президиумом зажглись крупные багрово-красные буквы. Буквы сливались в слова, и Антон Варфоломеевич с трепетом всматривался в надпись. Она гласила: "Особая Чрезвычайная Аттестационная Комиссия". Разобраться что к чему было невозможно, оставалось лишь отдать себя в руки судьбы. Минут через пять после появления горящих букв по залу прокатилось подобно раскатам грома:

— Встать! Суд идет!!!

Антон Варфоломеевич вскочил на ноги первым, не понимая еще толком, о каком суде идет речь. Следом за ним, сопровождаемый людским гулом, поднялся весь зал. Лишь те двое за спиной как стояли, так и продолжали стоять.

Из боковой двери в президиум шла длинная процессия, в которой Антон Варфоломеевич усмотрел знакомые лица. Там были: Петр Петрович из министерства, Нестеренко, невысокий румяный человек, которого Баулин не знал по фамилии, но хорошо запомнил после посещения его кабинета, и многие другие. Главенствующее место занял Петр Петрович, остальные расселись по обе стороны от него. Никто из них не смотрел в сторону Антона Варфоломеевича.

Петр Петрович взял со стола лежащий перед ним молоточек, ударил им по небольшой круглой тарелочке, висящей на штативчике сбоку, и она оглушительно задребезжала. И снова кто-то произнес: