Александр Торик - Флавиан

• Название: Флавиан
• Автор: Александр Торик
• Издательство: Сибирская Благозвонница
• Жанр: Религия
• Год: 2007

Приидите, поклонимся Цареви нашему Богу… — призывает за каждым богослужением Церковь Христова.

Казалось бы просто, только войди… Но путь у каждого свой. Об этом пути, проходящем иногда через скорби и болезни, всегда — через смиренную гордыню и отброшенную суетность, сопровождаемом многими чудесами, рассказывает книга протоиерея Александра Торика «Флавиан».

---

— Бог простит, Лёша! Следующее мытарство чревоугодия…

— Чрево… что? Прости, отец Флавиан, не понял.

— Чревоугодие — угождение чреву, то есть — брюху. Оно бывает в двух формах; гортанобесие — это когда гоняются за вкусовыми ощущениями, и чревобесие — набивание брюха, погоня за насыщением до осоловелости. Сюда же пьянство относится и наркомания.

— Грешен! В обеих формах! Наркотой, правда, никогда не баловался, с пьянством тоже проблема — чуть выпью — тошнить начинает, потому не напиваюсь, хотя стопочку дорогого коньячку сосать буду с удовольствием, а, вот с едой! Слаб поесть, люблю в ресторан зайти, разные кухни пробовать, люблю и вкусно и много. Ирка-то у меня хорошо готовила, но я всё равно по гостям наедаться любил. Иной раз так объешься, что аж пьянеешь от еды! Как свинья, честное слово, кажется за жратву родную мать продал бы, вон вчера у Семёна так объелся, чуть не помер… Скотство, конечно… Господи, прости меня!

— Бог простит, Алексей! Мытарство лени и праздности. Грешен?

— Грешен, батюшка, как ещё грешен! С детства грешен и до сих пор. Уроки всегда делал «из под палки», работу свою на кого-нибудь спихнуть — героизмом считал, только «перестройка» эта заставила шевелиться, а то с голоду помрёшь… Так и сейчас, где можно вместо работы видимость создать, чтоб начальству «втереть» — никогда не упущу! Ирка меня сколько этой ленью шпыняла, а мне — «с гуся вода»! С работы пришёл, живот набил и на «родной» диван у телевизора «смену отрабатывать». Отдыхать, развлекаться — заставлять никогда не надо было, куда и лень девалась, в компании, как это сейчас называется «потусоваться», перед «слабым» полом «хвост распустить» это — всегда готов! А, даже в сервис заехать — в моторе масло поменять — муторно, «не прикалывает» — вечно тянул. Лентяй «по жизни» — вот я кто, отец Флавиан! Каюсь в этом! Господи, прости меня грешного!

— Бог простит, Лёша! Мытарство воровства. Воровством грешен?

— Да, вроде, нет… Хотя, подожди… Было, было! В школе как-то раз, с Юркой в раздевалке по карманам мелочи натаскали, у тётки на даче яблоки воровал, к соседям в малинник лазил. В кружке радиотехническом проволоки медной моток стырил, у матери несколько раз из кошелька деньги брал, две книжки библиотечные «зажал». Вот наверное и всё.

— А списывать приходилось?

— Да разве ж это воровство?

— А, как же! Чужой труд за свой выдавал, незаработанные оценки получал.

— Так, это я тогда и почти всю зарплату в советское время незаработанную получал, так ведь и не я один! Почти все так!

— Подожди, Алексей, мы с твоими грехами разбираемся а не со «всехними», ты говори только про себя.

— Прости. Так выходит, что я в этом воровстве просто погряз! Незаработанные оценки, незаработанная зарплата, безбилетный проезд в транспорте, «жучок» в счётчике, разговоры с работы по «межгороду» с родственниками, словом вся моя «халява» — воровство! А ведь я никогда не считал себя вором! Господи! Прости меня грешника!

— Бог простит Алексей! Мытарство сребролюбия и скупости…

— Грешен, отец Флавиан! И этим грешен! Как возможность зарабатывать и хорошие вещи покупать возникла — меня как прорвало — жаден стал до денег и до барахла. В общем-то, в долг людям давал, но только тем — кто отдаст, с этим я не «прокалывался». Ирке хорошие вещи покупал, но не баловал, так только, чтоб в людях жена не хуже других выглядела. А, вот себя, любимого, ублажал… Одевался «с иголочки», часики вот — половину «жигулей» стоят, коньячок только марочный, выдержанный, не дешевле сотки «баксов» за бутылку, кроссовочки, футболочки — только в фирменных магазинах, никаких рынков! Брать от жизни, по возможности, конечно, лучшее — вот таков был мой девиз, пока Бог с этим джипом не наказал… Три недели я в нём «рассекал», ощущал себя причастным к уже не простым людям, любовался этим джипом как женщиной… пока не спёрли. Наверное, Слава Богу! А то, ведь, и совсем «закрутеть» мог, вконец ожлобеть… Господи! Прости меня грешного!

— Бог простит, Алексей! Мытарство ростовщичества. Под проценты кому-нибудь одалживал?

— Вот этого не делал. Хотя — почему? — не знаю. Не было случая, наверное.

— Хорошо! Далее мытарство взяточничества и подкупа. Этим грешен?

— Так, как же сейчас без этого!? Это ведь сейчас уже и не грех а норма экономических отношений! Господи! Да, кому ж я этих взяток только не давал!? Начиная с гаишников, СЭС-овщиков, пожарников, торговой инспекции, кончая уборщицей в подъезде — чтоб мою лестничную клетку чаще убирала… А та же «растаможка»? Я же ей четыре года занимался! Ты знаешь как у нас грузы «растамаживают»? В этом грехе я по уши сижу, и никакого просвета не видно! Каюсь, конечно, каюсь! Прости меня, Господи!

— Бог простит, Алексей! Мытарство зависти. Грешен?

— Ещё как! Я, кажется и сейчас вот тебе завидую, и Нине с Семёном, и матери Серафиме твоей… Вы вон какие богатые оказывается, какие счастливые, сколько любви у вас, жизнь какая интереснейшая… И, это пока я своей «крысиной вознёй» вокруг денег да барахла всю жизнь занимался… Вот, видишь? — опять завидую! А уж раньше то! Господи, стыдно даже вспоминать! Но, раз начал… Завидовал родителям, что они «большие и им всё можно», завидовал двоюродному брату, что он выше ростом и сильнее, завидовал тем, у кого есть велосипед, завидовал Руслану, что с ним дружит Светка, завидовал тем кого возят на каникулах на море, завидовал тем, у кого мама и папа не развелись, завидовал тем, кто дерзкий и кого все боятся, завидовал Серёжке, что он после восьмого класса ушёл в ПТУ, получает стипендию и открыто курит, завидовал Арсену, что он волосатый и нравится старшеклассницам, завидовал тем, у кого «настоящие» джинсы, завидовал тем, у кого «абалаковский» рюкзак, тебе завидовал, что ты на втором курсе уже ходил на Эльбрус, завидовал Генке, что Женька выбрала его а не меня, завидовал Игорю, что он распределился к отцу и поедет в загранку, завидовал тем, кто не женат и свободно «гуляет», завидовал тем, у кого есть дети, завидовал соседу слева, который первым в нашем дворе купил иномарку, завидовал тем у кого больше денег, завидовал, завидовал, завидовал… Теперь, вот, опять завидую тебе… Господи, прости меня! Научи, как никому не завидовать! Прости меня, Господи!

— Бог простит, Лёша! Мытарство гордости. В чём совесть упрекает?

— Ни в чём! Гордым я никогда не был, этим-то я уж точно не грешен!

— Грешен, Лёша, ещё как грешен!

— Почему?

— Да, потому что гордость — мать всем тобою перечисленным грехам, и ещё не перечисленным!

— Это как? Объясни, батюшка! Что такое вообще — гордость?

— Объясняю. Сегодня гордость выражается словами — «я крутой!», причём — Я - с большой буквы. Гордость это ощущение себя как нечто лучшее других, причём, если не всех вообще, то, уж точно — многих. Гордость многолика. Она маскируется и под «чувство собственного достоинства», и под «элементарное самоуважение», «нежелание поступаться своими принципами» или под «долг чести» (впрочем, последний сейчас непопулярен). Гордость самая сильная из всех страстей, а слово «страсть» означает — «непреодолимое желание», то есть желание, с которым человек сам, без помощи Божьей, не может справляться. В случае с гордостью, эта страсть выражается в желании постоянного самоутверждения. Причём, в отличие от тщеславия, которое обязательно ищет публику и жаждет рукоплесканий, гордость — самодостаточна. Тщеславному человеку необходимо чтобы другие люди видели и признавали, что он — «крутой», а гордому достаточно самому осознавать свою «крутость». Вот тебе простенький тест на гордость; посмотри, сколько раз в разговоре с другим человеком ты произносишь слова — «я знаю». Заметь, произносятся они не в качестве ответа на вопрос — «знаешь ли?», а просто, как ненужная вставка в речь собеседника, подтверждающая твою компетентность в обсуждаемом вопросе.

— Да, я всё время так говорю!

— Ну, вот! Видишь? А ведь подтекстом этих слов — «я знаю» — является — «я тоже в этом понимаю не хуже тебя, а, может быть ещё и получше… Я САМ — КРУТОЙ!» Именно гордость не позволяет тебе признать, что в чём-то ты можешь быть хуже (или хотя бы — хуже разбираться) чем другой.

— Слушай, отец Флавиан, а ведь — точно! Примерно так я и ощущаю, когда говорю эти слова, именно так!

— Заметь, в основе гордостного самоощущения всегда лежит это — Я САМ! А, знаешь, кто первый произнёс эти слова?

— Не, знаю… Ленин, что ли?

— Гораздо раньше, как раз тот, которому Ленин исправно служил — сатана! Именно он, будучи первым по приближённости к Богу из ангелов, не вместив осенявшей его Божественной славы, счёл себя самого этой славы достойным и произнёс, погубившие его слова — Я САМ — бог!

— Как же это могло случиться, он что забыл, что это Бог его сотворил, а не наоборот?

— Знаешь, Алексей, мне несколько раз приходилось видеть, как приближённые к какому-нибудь важному лицу (даже на областном уровне), секретари какие-нибудь, или референты, пребывая в «славе» своего «босса», ощущают себя едва-ли не «круче» хозяина (и ведут себя с людьми соответственно). Так, что наблюдая подобное в людях, нетрудно представить — как это происходило с ангелами. Ты ведь и сам, наверное, видал подобные «картинки»?