Юрий Иванов - Рейс туда и обратно

• Название: Рейс туда и обратно
• Автор: Юрий Иванов
• Издательство: Ордена Трудового Красного Знамени издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия»
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1986

Иванов Ю. Н.

Рейс туда и обратно: Повесть. — М.: Мол. гвардия, 1986. — 285 с., ил. — (Стрела).

1 руб. 150000 экз.

Калининградский писатель-маринист, известный читателям по книгам «Атлантический рейс», «Сестра морского льва», «Дорогой ветров», в новом произведении обращается к своей излюбленной морской теме. Выполняя рейс, экипаж танкера «Пассат» попадает в сложные и опасные, но в общем тоже обычные для моряков ситуации, которые постоянно создает им океан. Это повесть о наших современниках, людях долга, по первому зову идущих на помощь тем, кто в открытых широтах посылает в эфир сигналы: «Всем, кто меня слышит!»

© Издательство «Молодая гвардия», 1986 г.

---

— Мы эту дорогу называли «Дорогой жизни».

— Нет-нет, на «Дороге смерти», так он называл ту дорогу. Они там убивали русских, и русские убивали их. После каждого набега кто-то из его бойцов оставался там, на той дороге, представляете? А потом, уже после войны, ему постоянно мерещились убитые. Какие-то девчонки-регулировщицы с перерезанными горлами, дети... Однако мы заболтались, спасибо, что позвонили. Будете в Людерице, посетите ранчо, если, правда, от него что-нибудь останется. Я с ума сойду от этой дележки! Всего вам доброго, счастливого возвращения домой, незнакомый мой корреспондент.

— И вам всего доброго, — ответил Русов.

В баре послышался шум, топот ног, громкие голоса. Русов повесил трубку и вышел из кабинки. За столики возле эстрадки, шумно переговариваясь, сдвигая столики в один, устраивались американские матросы в белых, похожих на шапочки врачей пилотках-колпачках.

— Бармен! Виски и музыку! — громко выкрикнул один из моряков, высокий, широкоплечий парень, и кинул серебряный доллар на стойку. И тотчас, следуя ему, моряки, кто просто кинул, кто ловко стрельнул пальцем серебряные монеты. Они звонко посыпались на стойку. Бармен, что-то выкрикивая, ловил монеты. А парень крикнул девушке: — Хеллоу, красотка, шевельнись!

И серебряные монеты звонким дождем посыпались на эстрадку.

Джил пружинно вскинулась со стула и с неожиданной стремительностью закружилась в каком-то странном танце. Взметнулись волосы, колоколом вздыбилась юбка. Будто сильный поток воздуха дул откуда-то снизу. Юбка поднялась выше колен, обнажились бедра, юбка взметнулась еще выше, а потом легко соскользнула.

— Стрип! Стрип! — заорали матросы. Они хлопали ладонями по крышкам стола, кто-то свистнул, загоготал: — Стрип! Стрип!

На эстрадку упала кофточка и лифчик. Бармен ставил на стол бутылки с виски и стаканы. Сыпал в них лед. Девушка кружилась на эстрадке, кукольное ее личико было полно вдохновения. Серебряные монеты, крутясь, мелькали в воздухе, похожие на мотыльков, стремительно взмахивающих серебряными крылышками. Конечно же, не только ради того, чтобы взглянуть на портрет мистера Смита, посещает публика «Золотой штурвал».

В конце улицы Королевы Елизаветы Русова и Жору догнала военная патрульная машина. Зеленый «виллис» вначале проехал мимо, но потом остановился, из него вылезли двое военных в легких, со многими карманами комбинезонах серо-песочного цвета, и один из них, козырнув, попросил документы. Оба очень долго изучали паспорта Русова и Жоры Куликова, пропуска, тихо о чем-то переговаривались, потом один из военных, тот, что попросил документы, сказал:

— Удивительно, в первый раз вижу настоящего русского. Коммунисты?

— Да, коммунисты, — ответил Русов. — Самые настоящие. Даже можете нас потрогать.

Патрульные засмеялись, и оба потрогали и Русова и Жору.

— Сержант Дуглас, — сказал один из них. — Вы в порт? Если хотите, можем подвезти.

Русов с удовольствием согласился, вместе с Жорой они забрались в машину, и «виллис» мягко и неторопко покатил по улице. Повернувшись к ним, сержант сказал:

— Неспокойно у нас тут. Вокруг города шныряют банды из «Свободной Намибии». — Сержант сплюнул, достал из кармана пачку жевательной резинки, предложил Русову и Жоре, сунул одну в рот, мерно задвигал мощными челюстями. Сказал: — Хотят захватить этот край, скоты.

— Но ведь это их родина, — ответил Русов. — И не они, а ЮАР пытается присвоить себе этот край.

— А, какая разница! — махнул рукой сержант. — Родина! Тут алмазы, понимаете? И отдать алмазы черномазым?! — Он выглянул из машины. Миновав центральную часть города, «виллис» катил теперь по его окраинам. — Ну-ка, закройте окна... Сейчас эти вонючие гаденыши устроят на нас охоту.

Сержант знал, что говорил. На следующей улице вслед за машиной ринулась толпа мальчишек и девчонок: «Южане — вон! Южане — вон!» — орали юные намибийцы и швырялись самодельными «бомбами». Шофер хоть и прибавил газу, но несколько комьев грязи сочно влепились в кузов и заднее стекло автомобиля.

А на ботдеке толстый китаец все воспитывал юнгу, крутил ему ухо. На этот раз мальчишка молчал. Яростно скалясь, показывая зубы, как звереныш, он пинался, пытаясь угодить черной пяткой повару в пах. Тот, усмехаясь, уворачивался и крутил, крутил дек-бою бурое, разбухшее ухо.

В корме, ярко слепя даже при столь обильном солнечном свете, вспыхивал и гас огонь электросварки. На «Пассате», в носовой его части и пеленгаторном мостике, виднелись запаренные зноем моряки, дежурившие возле брандспойтов и водометных пушек. Спасаясь от солнца, Степан Федорович Волошин, второй помощник капитана, закутался в сырую простыню. Он шлепал босыми ногами в воде, которая небольшой струей бежала из наконечника брандспойта, а над головой держал пестрый женский зонтик. Завидя Жору, Степан Федорович обрадованно замахал рукой: смена идет.

— Я уже подал три протеста фирме «Шелл», — сказал капитан, когда Русов зашел в его каюту. — Видел! Опять электросварка! Так вот, мистер Мердл заявил, что либерийское судно есть суверенная территория Либерии и руководство фирмы не имеет права запретить производить на судне сварочные работы. Я говорю: «Так прекратите подавать им топливо!» А он в ответ: «Капитан «Эльдорадо» заявил: в случае прекращения подачи топлива они тотчас уйдут в Людериц, где будут брать его у фирмы «Бритш петролеум». — Горин прошелся по каюте, выглянул в иллюминатор и устало опустился в кресло. — Тогда я пригласил к себе вахтенного штурмана, этого волосана чертова...

— Джимми Макклинза?

— Что? Да, этого Джимми. Говорю ему: «Мы же можем взорваться, Джим!» А тот руками разводит: «Разошлись швы обшивки правого борта и кормы. Наняли сварщика, а это стоит двадцать пять долларов в час. Не будем же мы специально после получения топлива держать «Эльдорадо» на рейде ради каких-то сварочных работ! А без подварки борта в океан нельзя». Говорю ему: «Ведь взорваться можно в любую минуту». А тот в ответ: «Да, взорваться можно всегда, у пирса ли, в океане ли, от одного окурка, капитан». С ума можно сойти!

— Отдыхайте, Михаил Петрович, на вас лица нет. Я принимаю вахту.

— Полежу немножко, Коля. Что за духота, дышать нечем. Но ты будь повнимательнее: ведь словно возле мины замедленного действия...

— Не волнуйтесь, капитан. Завтра уже будем в океане.

Какое солнце. Ярким сгустком огня висело оно над желтыми песчаными холмами. Весь воздух был желтым, насыщенным песком пустыни Намиб. Ветер, горячий, как из жерла мартеновской печи, нес его над горбинами дюн, постройками порта, над танкерами и насыпал на палубах маленькие, горбатые дюнки. Желтая гладь бухты Уолвис время от времени вспучивалась, и на поверхности появлялись мутные, илистого цвета, пузыри, несущие с собой резкий запах сероводорода.

Что за край. Русов склонился над картой: Уолфиш-Бей, Людериц, Фридрихсхафен... Берег алмазов, Берег скелетов — так когда-то называли эти гиблые песчаные края отчаянные искатели приключений и золота, пытавшиеся проникнуть в глубь страны. История Намибии кровава и трагична. Англичане, французы и немцы вели долгие, изнурительные войны с отважными, свободолюбивыми племенами, населявшими эти берега, вели войны между собой. Так и не победив намибийцев, лишь оттеснив их в глубины пустыни, германский экспедиционный корпус, посланный в эти далекие широты королем Вильгельмом Вторым, создал здесь военизированные поселения, из которых в конце концов и образовалась одна из богатейших в Африке германских колоний. Вильгельм знал, зачем посылал на смерть своих солдат: алмазы!

Пустыня. На тысячи километров в глубины Африки ни поселочка! Лишь жиденькая цепочка поселений вдоль побережья. Жара. Изнуряющий дневной зной и пронизывающий ночной холод. Отсутствие воды. Даже скупая морская карта говорит об этом. Русов читал: «Высохший колодец Денхиб». Вот еще один, еще...

В дверь стукнули, и на отклик Русова: «Да!» — в рубку вошел Джимми Макклинз. Сразу можно было понять, что вахта его кончилась: побрит, причесан, длинные, под «битлзов» волосы не топорщились во все стороны, как утром. Одет штурман «Эльдорадо» был в наглаженную голубую рубашку и белые брюки фирмы «Вранглер», а в руке держал бутылку зеленого стекла.

— Надеялся вас перехватить на «Эльдорадо», да проморгал! — весело сказал Макклинз и, отодвинув карту, поставил бутылку на штурманский стол. — До утра я свободен, чиф, и собираюсь как следует проветриться. Куда бы вы мне советовали сунуться? Как тут девочки? Представляете, я еще ни разу не спал с негритянкой! Но уж на этот раз...

— А кто остается вместо вас?

— Том Дрейк, второй помощник. Правда, после проведенной в порту ночи он едва на ногах стоит... — Джимми пошарил глазами по рубке, обнаружил стакан, и, вытянув из бутылки пробку зубами, плеснул в стакан. — Хлебните, чиф, и, если вы на вахте, она «пролетит быстрее», так всегда говорит Том, а он знает, что говорит, ведь Том, как он утверждает, из тех самых Дрейков, помните? «Пролив Дрейка», так вот, как утверждает Том, знаменитый его предок Френсис Дрейк...