Л. Зиман - Литературный театр

• Название: Литературный театр
• Автор: Л. Зиман
• Жанр: Культурология

---

Женское трио.

Гой вы, цветики мои,

Цветики степные!

Что глядите на меня,

Тёмно-голубые?

И о чём грустите

В день весёлый мая,

Средь некошеной травы

Головой качая?

Появляются служанки сцены.

1-я служанка. 

Варшава нам

2-я служанка. 

и Вильна

Первая и Вторая (вместе). Прислали свой привет;

1-я. Земля была обильна –

Мужской голос. 

 Порядка ж нет как нет.

2-я. 

В то время очень сильно

Расцвёл России цвет,

1-я. 

Земля была обильна,

Мужской голос. 

Порядка ж нет как нет.

Появляются скоморохи.

Первый. На базар мужик вёз через реку обоз

Первый и Второй (вместе). Пакли;

Второй. Мужичок-то, вишь, прост, знай везёт через мост.

Первый и Второй (вместе). Так ли?

Первый. «Вишь, дурак! – сказал дьяк, – тебе мост, чай, пустяк,

Первый и Второй (вместе). Дудки?

Второй. Ты б его поберёг, ведь плыли ж поперёк

Первый и Второй (вместе). Утки!»

Расступаются перед царевной, преследующей добра молодца Потока-богатыря.

Царевна.

Шаромыжник, болван, неучёный холоп!

Чтоб тебя в турий рог искривило!

Поросёнок, телёнок, свинья, эфиоп,

Чёртов сын, неумытое рыло!

Кабы только не этот мой девичий стыд,

Что иного словца мне сказать не велит,

Я тебя, прощелыгу, нахала,

И не так бы ещё обругала!

В процессе потока брани убегают.

Микрофон. Вот такую встречу уготовила судьба добру молодцу, Потоку-богатырю, как только он пробудился от полутысячелетнего сна, сразившего его после безудержной пляски на пиру у князя Владимира.

Царевна и Поток-богатырь появляются с другой стороны сцены, и Царевна «доругивает» его.

Поток (вырвавшись от царевны).

Испугался Поток, не на шутку струхнул:

«Поскорей унести бы мне ноги!»

Вдруг гремят тулумбасы; идёт караул,

Гонит палками встречных с дороги…

Появляются служанки сцены.

1-я.  Едет царь на коне, в зипуне из парчи,

2-я. А кругом с топорами идут палачи –

Все трое. Его милость сбираются тешить,

1-я. Там кого-то рубить

2-я.  или вешать.

1-я и 2-я(вместе).

Иван Васильич Грозный

Ему был имярек

За то, что был серьёзный,

Солидный человек.

1-я.  Приёмами не сладок (Медленно удаляется.)

2-я. Но разумом не хром (Тоже удаляется.)

Поток. 

Такой завёл порядок,

Хоть покати шаром! (Спускается в зрительный зал.)

Он на землю, как сноп, упадает,

Лет на триста ещё засыпает.

На сцене каторжники.

Каторжники (поют).

Спускается солнце за степи,

Вдали золотится ковыль, –

Колодников звонкие цепи

Взметают дорожную пыль.

Идут они с бритыми лбами,

Шагают вперёд тяжело,

Угрюмые сдвинули брови,

На сердце раздумье легло.

Поют про свободные степи,

Про дикую волю поют,

День меркнет всё боле, – а цепи

Дорогу метут и метут.

На сцене вновь Поток-богатырь.

Поток. 

Пробудился Поток на другой на реке.

На какой? Не припомнит преданье.

Погуляв себе взад и вперёд в холодке,

Входит он во просторное зданье.

Во время монолога Потока-богатыря на сцену постепенно входят разные люди, пока не образуется, условно говоря, толпа.

Видит: судьи сидят, и торжественно тут

Над преступником гласный свершается суд.

Несомненны и тяжки улики,

Преступленья ж довольно велики.

Реплики людей из толпы (со сцены и из зала):

– Он отца отравил,

– пару тёток убил,

– Взял подлогом чужое именье,

– Да двух братьев и трёх дочерей задушил –

– Ожидают присяжных решенья.

– И присяжные входят

– с довольным лицом:

– Хоть убил, – говорят, – не виновен ни в чём!

– Тут платками им

– слева

– и справа

Хор. Машут барыни с криками: браво!

Появляются скоморохи.

Первый. Как у Васьки Волчка вор стянул гусака,

Первый и Второй (вместе). Вишь ты!

Второй. В полотенце свернул, да поймал караул,

Первый и Второй (вместе). Ништо!

Первый. Дьяк сказал: «Дурачьё! Полотенце-то чьё?

Первый и Второй (вместе). Васьки?

Второй. Стало, Васька и тать, стало, Ваське и дать

Первый и Второй (вместе). Таску!»

Звучит романс «Не ветер, вея с высоты».

Фонограмма. Кругом ничего не молчит, всё поёт и всё радуется весне, я сам вот-вот готов запеть.

Появляются юноша и девушка.

Юноша и девушка (вместе).  

Порой весёлой мая,

По лугу вертограда,

Среди цветов гуляя,

Сам-друг идут два лада.

Она. 

Ей весело, невесте,

«О милый! – молвит другу, –

Не лепо ли нам вместе

В цветах идти по лугу?»

Он. 

 И взор её он встретил,

И стан ей обнял гибкий,

«О милая! – ответил

Со страстною улыбкой, –

Здесь рай с тобою сущий!

Воистину всё лепо!

Но этот сад цветущий

Засеют скоро репой!»

Она. 

 «Как быть такой невзгоде! –

Воскликнула невеста. –

Ужели в огороде

Для репы нету места?»

Он. 

А он: «Моя ты лада!

Есть место репе, точно,

Но сад испортить надо

Затем… что он цветочный!»

Она. 

 Она ж к нему: «Что ж будет

С кустами медвежины,

Где каждым утром будит

Нас рокот соловьиный?»

Он. 

 «Кусты те вырвать надо

Со всеми их корнями,

Индеек здесь, о лада,

Хотят кормить червями!»

Она. 

Подняв свои ресницы,

Спросила тут невеста:

«Ужель для этой птицы

В курятнике нет места?»

Он. 

 «Как месту-то не быти!

Но соловьёв, о лада,

Скорее истребити

За бесполезность надо!»

Она. 

 «Но кто же эти люди, –

Воскликнула невеста, –

Хотящие, как дети,

Чужое гадить место?»

Он. 

 «Чужим они, о лада,

Не многое считают:

Когда чего им надо,

То тащут и хватают».

Она. 

 «Иль то матерьялисты, –

Невеста вновь спросила, –

У коих трубочисты

Суть выше Рафаила?»

Он. 

 «Им имена суть многи,

Мой ангел серебристый,

Они ж и демагоги,

Они ж и анархисты.

Толпы их всё грызутся,

Лишь свой откроют форум,

И порознь всё клянутся

In verba вожакорум.

В одном согласны все лишь:

Коль у других именье

Отымешь и разделишь,

Начнётся вожделенье.

Весь мир желают сгладить

И тем ввести равнство,

Что всё хотят загадить (Пауза.)

Для общего блаженства!»

Она. 

 «Поведай, шуток кроме, –

Спросила тут невеста, –

Им в сумасшедшем доме

Ужели нету места?»

Он. 

 «О свет ты мой желанный!

Душа моя ты, лада!

Уж очень им пространный

Построить дом бы надо!»

Она. 

 «О друг, что ж делать надо,

Чтоб не погибнуть краю?»

Он. 

 «Такое средство, лада,

Мне кажется, я знаю:

Чтоб русская держава

Спаслась от их затеи,

Повесить Станислава

Всем вожакам на шеи».

Она. 

 «Но это средство скверно!» –

Сказала дева в гневе.

Он. 

 «Но это средство верно!» –

Жених ответил деве.

Она.

 «Как ты безнравствен, право!» –

В сердцах сказала дева. –

Ступай себе направо,

А я пойду налево!»

Он и Она (вместе). 

 И оба, вздевши длани,

(Расходясь.) Расстались рассержёны,

Она. 

  Она в сребристой ткани,

Он. 

 Он в мурмолке червлёной.

Звучит революционная музыка, и появляется человек в кепочке (декламатор).

Декламатор.

Служите ж делу, струны!

Уймите праздный ропот!

Российская коммуна,

Прими мой первый опыт!

Фонограмма. Я ненавижу всё красное!.. Не понимаю, почему я волён нападать на всякую ложь, на всякое злоупотребление, но нигилисма, коммунисма, материалисма е tutti quanti трогать не волён? Нигилисм… вовсе не дрянность, он глубокая язва. Отрицание религии, семейства, государства, собственности, искусства – это… чума, по крайней мере по моему убеждению.