Надежда Тутова - Уж замуж невтерпеж

• Название: Уж замуж невтерпеж
• Автор: Надежда Тутова
• Жанр: Фэнтези

Сколько раз крали Эредет — главную героиню истории, — чтобы жениться на ней, наверное, она и сама не помнит. А все почему? Да потому, что она — пиктоли, то есть оборотень, обладающий способностью находить и призывать золото. Тот факт, что девятнадцатилетнюю девушку "крали замуж" несколько раз, ее семья тщательно скрывает, тем более все похищения срывались. Но на этот раз удача отвернулась от героини. Нет, от очередного «женишка» ее спас проезжающий/проходящий мимо… ммм… рыцарь? Но, как всегда в сказках — приключения на этом только начинаются.

---

Глава 5

— На сей раз я не ошибаюсь! Честное слово! — Эфиан чуть не плакал, пытаясь убедить нас в своей правоте.

— Может, хватит? — Жармю недовольно нахмурился.

— Не хватит, потому что это правда! — воскликнул эльф. — Да поймите же, это — Лес Собачьего Духа. Да-да, понимаю — звучит странно, но это древнее название. Это тот самый лес, где Святая Иоланда получила вечную поддержку от Духа, повелевающего всеми псами!

— Святая Иоланда? — я была искренне удивлена: слишком часто стала сталкиваться с именем и рассказами о делах этой святой.

— Она самая. Помните тот стих на камне? — воодушевился Эфиан. — Забыв про честь и про обеты. Рукой дающего прельстившись. Он сам причина своих бед… Это все о Предателе. Есть старая легенда: Святая Иоланда отдала весь свой хлеб псу, а он, вместо благодарности, кинулся на нее, причем со спины. Но и этого было мало: пес обратился с жалобой к Духу, который обещал покарать нечестивицу, обидевшую бедную голодную собачку. Когда же правда стала известна, Дух проклял предателя и на веки вечные обещал поддержку всего собачьего племени благородной девушке. А ведь ныне этот лес находится на территории княжества Алом. Мало того — шильда, найденная Жармю. Вы думаете это просто название? Нет, друзья мои! На листигском языке, старом естественно, это слово означает "у леса"! А старое наречие дольше всего держалось именно в Аломе.

Если эльф прав — а под напором фактов вынуждена это признать, — то я опять потеряла след Фларимона. И как теперь его искать? Именно как: где — тоже неизвестно, но как узнать это самое «где» тоже большая загадка. Опять все с начала начинать. Можно я тихо повою и головой побьюсь?

Скамма встретила вполне обычным деревенским гомоном: привычно скублись соседки, мужики лениво переругивались с женами, где-то в сараюшке мычала корова, с истошным кудахтаньем по улице неслась перепуганная курица. Но только до того момента, как люди увидели нас — все сразу замерли, даже животные. И взгляд такой у всех тяжелый, будто в ожидании беды. Причем беда по их взглядам должна исходить от нас.

— Доброго дня вам, уважаемые! — переговоры начал эльф.

Еще бы! Ведь это по его вине мы оказались здесь.

— И тебе, коли не шутишь, — вперед выступил неказистый старичок, из разряда тех, кого именуют одуванчиками.

— Что вы! Совсем не шучу! — замотал головой Эфиан, изображая полную невинность. — Вы уж простите нас, люди добрые. Мы ж не лиходеи какие — заплутали в здешних лесах, уж и не чаяли к жилым местам выйти, да случайно на шильду наткнулись.

— Хорошо видать наткнулись, — хихикнул старичок.

Удивительное дело, но этот ехидный смешок будто стал сигналом: "Можно не бояться, все в порядке" — люди постепенно вновь вернулись к своим делам. Ни Жармю, ни Сирин не стали выказывать обиду по поводу такого отношения, и мы смогли спокойно войти в деревню.

— Откуда хоть будете? — поинтересовался дедок.

— Из Фелитии, дедушка, — ответила за всех, не желая вдаваться в подробности.

— Эге, далеко вас занесло! — присвистнул от удивления старик. — Вы уж ступайте, с дороги отдохните — советую в дом Гюлхалум идти — и вечерком посидим-подумаем как вам помочь.

А мы просили о помощи? Или на наших лицах написано? Ладно, сейчас это не важно. Разумней последовать дельному совету. Это я по поводу отдыха, если что.

— Во-он, пятый дом от колодца, — махнул рукой старик влево. — Гюлхалум домовитая, даром что из приезжих: и накормит, и устроит, так что не боись, смело обращайтесь.

Дедок дал совет и был таков, я и глазом моргнуть не успела.

— Пойдем к Гюлхалум? — на всякий случай уточнил Эфиан.

О, какие дела — теперь нашим мнением интересуются.

— Почему бы и не пойти? Только с лошадьми решить вопрос надо. Вряд ли у нее найдется место и для них, — пожал плечами Жармю.

— Но у нее же можно будет и за конюшню узнать! — тут же нашелся эльф.

И зачем спорят? Ну, точнее зазря воздух сотрясают. Надоело их слушать. Хм, а не слишком ли часто мне все стало надоедать?

Тяжелое медное кольцо, позеленевшее от времени, на низенькой калитке заменяло колотушку или дверной колокольчик.

— Иду! — степенный женский голос донесся из дома, а потом на порожках показалась сама хозяйка.

Не слишком полная, скорее просто в теле, женщина средних лет. Тяжелые каштановые косы едва умещаются под вдовьим платком. Серый фартук с алой вышивкой понизу. Новенькие сапожки аккурат по ноге. И хитринка в карих глазах. Вот какой оказалась Гюлхалум.

— И что застыли на пороге? Заходите, коли в гости пришли, — усмехнулась женщина.

Видимо, не впервой доводилось принимать таких нежданных гостей.

— Благодарствуем, — опять первым вылез эльф. — Только у нас проблема одна есть: не знаем куда лошадок на постой деть.

— Так в общинный сарай сведите. А дорогу сына попрошу показать, — тут же предложила Гюлхалум. — Эй, Танай, поди-ка сюда!

Из-за дома показалась вихрастая голова пацаненка, явно сорванца. И с таким же хитрющим взглядом.

— Покажешь дорогу к общинному сараю, — строго велела мать. — И сразу же возвращайся: собак, поди, еще не кормил, курам зерна не сыпал, да и двор не метен. А ведь с вечера все сделать обещался.

— Ну, мам, я ж с Кишиткой на рыбалку ходил! — попытался оправдаться мальчишка.

— Хватит, нарыбачился уже. И было бы где, а то в луже копошитесь. Я сказала: туда и обратно! — Гюлхалум грозно нахмурила брови.

Танай обиженно шмыгнул носом, но ослушаться не посмел. Эфиан и Жармю, забрав у нас с Сирин поводья, повели лошадок в тот самый общинный сарай. Странное дело, но мне почему-то показалось, что они не горят желанием общаться с хозяйкой дома.

— Да хватит уж стоять на пороге, заходите в дом. Вас ведь сюда дед Мазиль послал? — лукаво улыбнулась Гюлхалум. — У меня кисель малиновый на печи стоит.

Кисель? Малиновый? Мм…

Оказалось, все очень просто: Гюлхалум — ведьма, потомственная. Но, если честно, да и со слов самой Гюли, ведьмой была ее бабка, прабабка и так далее вверх по генеалогическому древу. А вот мать сбежала с неугодным семье женихом, потому и знаний не досталось. Так, какие-то крохи. И даже состоявшееся после рождения внука (старшего брата Гюлхалум) примирение ничего не изменило.

— Да мать и сама не очень-то стремилась узнать, — сокрушенно качала головой Гюли, не забывая подливать в мою кружку киселя.

Мы сидели за столом у распахнутого окна и разговаривали, прихлебывая душистый густой кисель. Мы — я и Гюлхалум. Сирин, узнав, что нам выделены настоящие кровати в отдельной комнате, со стоном умирающей извинилась и отправилась отдыхать, то есть спать. Я ее вполне понимаю. Но уж слишком вкусным оказался кисель. А разговоры…

— Да разве можно такого не хотеть? — я искренне удивлена.

— Еще как можно, — хмыкает Гюли. — За каждое действо платить надо, и бабка не боялась платы. А мать боялась. Да и семейная жизнь оказалась важней.

— Но почему бабушка вас не научила?

— Ну… Было дело. Я частенько видела, как она заговаривает ушибы, раны. Особенно у нее получались обереги для скота: потеряется корова или овца и до вечера не находится, так хозяин сразу бежал к бабке; та связывала топор и нож, что-то шептала, и до самого утра ни человек, ни зверь скотину тронуть не сможет. А если забывала на заре заговор снять, так и сам хозяин не у дел оставался: животинку видит, а подойти не может. Так вот однажды, лет десять мне тогда было, я осмелилась подойти и попросить бабку — научи и меня так делать. Она долго смотрела на меня, этак пристально-пристально, а потом и говорит: "Ни к чему тебе, внученька, и так жизнь нелегкая будет". И как в воду глядела: не сыром в масле каталась. Да я и не жалею, ни одного денечка не жалела, — призналась Гюли.

Не жалела она о замужестве: как и мать, вышла за чужеземца, чем расстроила деда, мечтавшего женить на внучке племянника лучшего друга; а потом с мужем они в Алом и уехали. Вот только вместе десять годков и прожили, на одиннадцатом муж погиб: кони в упряжке понесли, все разбежались, а дите чье-то на дороге осталось, муж Гюлхалум ребенка спас, а сам… Тяжело теперь Танаю приходится: он ведь мужчина, глава семьи. После смерти мужа Гюли с сыном в Скамму и перебрались, а раньше в городе жили, в Шитайе.

— Но все ж кое-какие крохи и мне перепали: могу уста замкнуть, если человек зазря злословить начинает, обмануть меня сложно, да и кое-что в травах понимаю, — женщина улыбнулась с чувством превосходства.

Нет, не надо мной, а над судьбой: и при выпавшем раскладе карт сумела найти свои козыри. Да, кровь — не водица, знания с ней и передаются, только не каждый это понимает. Точно так же и у пиктоли: и в десятом поколении взыграет кровь, желай не желай, а род сильней окажется.

— Поэтому вы нас не побоялись принять?