Тара Смит - Посредники

• Название: Посредники
• Автор: Тара Смит
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41747-6

Каждый из них всегда подозревал, что он — особенный. Темнокожая художница Ундина рисует загадочных бабочек, оживающих под ее взглядом, индеец со странным именем Никс видит ореолы вокруг людей, предвещающие смерть, а Моргана, амбициозная красавица, боится даже думать о том, что за сущность живет внутри ее и рвется наружу.

Только на «Кольце огня», удивительной вечеринке в канун летнего солнцестояния, под пологом дикого леса, эти трое узнают, кто они такие на самом деле, чья кровь течет в их жилах и ради чего переплелись их судьбы.

---

Ундина Мейсон.

Моргане хотелось быть рядом с ней, поглотить ее. Она окинула взглядом кухню: духовка «Викинг», ровные ряды сверкающих в шкафах бокалов, все чистенькое и дорогое. Не то что у них на кухне: старые разномастные банки от варенья, мебель даже не кухонная, а из гостиной, дешевые мамины тарелки с голубыми цветочками, те самые, от бабки Лили, которые она привыкла считать хорошенькими. К. А., казалось, было наплевать на обстановку — он спокойно спал на полусинтетических простынях и наворачивал приготовленный Ивонн соус «Три боба», словно это была черная икра. Моргана же всего этого не выносила. Она ничего не могла сделать с покрытыми ламинатом стенами и пластиковыми полосками, которые Ивонн приклеивала на рамы, пытаясь придать им вид «под старину», но в собственном углу Моргана наводила свой порядок. Покупала высококачественные хлопковые простыни и выбрасывала прочь всякое дрянное рукоделие, которое мать, бабушка и многочисленные тетки пытались ей всучить. Они говорили, что все это «прелестно».

Прелестно, как же! Прелестная гадость!

Моргана вдруг ощутила, что впивается ногтями в собственные плечи. Когда она разжала пальцы, на коже остались отметины в виде красных полумесяцев.

— Пойду освежусь, — объявила она.

Ундина и Нив, погруженные в разговор о каких-то идиотских делах средней школы, едва кивнули.

Моргана смотрела, как они смеются, стоя почти вплотную, и думала: «Нив и Ундина даже не подруги. Нив — моя подруга. Но что это за подруга, если она отнимает у меня брата?»

Дешевые тарелки матери снова мелькнули у нее перед глазами. Одна тарелка была со сколом, и, когда Моргана была маленькой, она всегда старалась поставить ее себе, особенно при гостях, чтобы никто не заметил дефекта. Но с какого-то момента — Моргана даже не могла вспомнить, когда это началось, — она стала подсовывать надбитую тарелку матери.

«Когда же я стала такой?»

Девушки наклонились ближе друг к другу, и Моргана снова почувствовала досаду. Нужно что-то делать, придумать способ, как оторвать Нив от брата и новой подруги. Найти этого парня, Мотылька, и, наверное, немного поразвлечься. Но не сейчас. Сейчас ей следует осмотреться и освежить голову для всего дальнейшего.

Моргана спустилась по металлической лестнице, которая соединяла два уровня дома Мейсонов, похожего на художественную мастерскую. Сразу видно, что здесь живет архитектор. За одним углом располагалась ниша, в которой висели несколько снимков работы Роя Декаравы;[28] с потолка, имитируя портлендские дожди, свисали травленые стеклянные спирали.

Это был великолепный дом, и Моргана страстно жаждала заполучить его.

«Это все должно быть мое», — зашептал голос внутри ее, но она стряхнула наваждение. Казалось, в ней уживаются сразу две личности. Одна, которую знали все, — стремящаяся к совершенству, серьезная, забавная девушка с отличными задатками лидера, которая никогда не ошибается и всегда поступает правильно. И вторая — которую не знала даже она сама. Эта вторая девушка подсовывала матери битую тарелку, приобретала друзей только для того, чтобы иметь возможность прогнать их за воображаемые провинности, и страстно, бешено желала обладать вещами. Она и руководила поведением первой.

«Это должно быть твоим», — сказала как-то раз внутренняя Моргана в косметическом отделе «Шанель», где внешняя Моргана восхищалась тюбиком помады за тридцать долларов, но не могла себе его позволить.

И тогда она украла помаду. Моргана д'Амичи, кандидат в президенты класса, круглая отличница, никогда не попадалась. Так что же говорила ей та, другая Моргана?

Девушка провела рукой по лицу, по горящим от вина щекам, нашла ближайшую уборную и захлопнула за собой дверь.

Свет отразился от встроенного в нишу зеркального шкафчика. Несколько флаконов с витаминами, полоскание для рта, контур для глаз, тушь, два бруска мыла ручной работы — ничего интересного. Моргана закрыла шкафчик и принялась изучать собственное отражение. Лицо было бледным, несмотря на вино, и на фоне кожи цвета слоновой кости красные губы выглядели неприлично яркими. Моргана знала, что сегодня она выглядит привлекательно, но удовольствия от этого практически не ощущала. Она снова вспомнила Нив. Нив была прикольная. Чертовски прикольная, со своими красивыми ногами с шикарными пальчиками, всегда идеально сидящей одеждой, хоть из «Барнейз», хоть из эконом-магазина. Что же такое было у Нив, чего не было у Морганы? Ведь Моргана красивее, умнее, популярнее. Девушка подумала о своем брате, о его улыбках, адресованных подруге, и хотя она понимала, что это неправильно, при мысли о том, что эти улыбки достанутся Нив, почувствовала закипающую горечь. Нет.

Моргана покачала головой, опершись руками о мраморную столешницу. Голова кружилась, и прикосновение к холодному камню успокаивало ее. Она сняла черную шелковую блузку, оставшись в одном лифчике. Может, это ее остудит.

Рядом с раковиной стояла небольшая шкатулка с побрякушками — серьгами, ожерельями, несколькими серебряными колечками. Должно быть, это ванная Ундины. Выдернув нить простых блестящих черных бус, Моргана примерила их, покрутилась перед зеркалом. Украшение ей шло. Она расстегнула его и кинула в свою сумочку.

— Моргана! Моргана! — позвала с нижнего этажа Нив. — Кто-то приехал!

Поправив волосы, девушка бросила последний взгляд в зеркало и сказала себе: «Иногда ты ведешь себя как настоящая стерва».

Выйдя в спальню Ундины, Моргана сквозь венецианские окна увидела восходящую луну и вездесущие портлендские сосны. Одинокая фара вспыхнула и тут же погасла. Моргана подошла к окну, чтобы взглянуть на гостя. Глаза привыкли к свету, и она различила рослую фигуру человека, снимающего мотоциклетный шлем. Вот гость положил шлем на сиденье и провел пальцами по волосам.

Джеймс Мозервелл. Что-то сжалось у Морганы в груди.

Он взглянул наверх. Моргана помнила, что на ней только лифчик, но не шевельнулась, а продолжала смотреть на него. Многозначительная ухмылка скользнула по губам Мотылька, и он помахал ей рукой. Моргана подумала об Ундине и Нив — как они стоят чуть ли не в обнимку, смеются, шепчутся…

Пусть шепчутся!

Она скинула лифчик и подошла ближе к окну. Соски затвердели.

Мотылек, смотревший снизу, с подъездной дорожки, улыбнулся еще шире.

Она подождала, пока не раздастся звонок, оделась и направилась вниз по лестнице.

* * *

Слухами о предстоящем мероприятии полнились Интернет и аська, вести распространялись посредством сотовых телефонов и смс-сообщений, да и старый добрый метод болтовни в кофейнях оправдал себя, и благодаря всему этому создавалось впечатление, что Ундина устраивает вечеринку года. Впрочем, с улицы вы ни за что бы об этом не догадались: на Северо-Восточной Скайлер-стрит все было спокойно, лишь откуда-то доносилась еле слышная музыка. Перехватив по дороге несколько кусков пиццы — но не у Джейкоба — и в который раз обсуждая планы Никса на лето, юноши подъехали к дому, но не смогли понять, началась ли та знаменитая вечеринка, о которой они столько слышали. Кругом стояла тишина, как в ночь на вторник в январе, и только огоньки изредка вспыхивали в окнах дома Мейсонов.

— Ты уверен, что сегодня, чувак? — Никс повернулся к товарищу.

— Да, точно. Мне сестра сказала, стопроцентно. Куча народу в курсе. Весь «Майспейс»[29] гудел об этом. — К. А. взглянул на часы на панели приборов, которые показывали 10.27.— Не знаю, может быть, Ундина решила устроить вечеринку в узком кругу. Она единственная известная мне девчонка, которая способна предоставить Моргане все радости мира, при этом не особенно напрягаясь.

С независимым видом засунув руки в карманы, юноши пересекли лужайку. И стоило им войти в дом, как впечатление тишины и спокойствия исчезло будто по волшебству. Темный дом был полон бубнящих теней — не менее сотни гостей стояли в комнатах, сидели на лестнице, танцевали в гостиной, расположенной ниже уровня остальных помещений. Играла музыка, звучали голоса, но эти звуки воспринимались больше как некое колебание воздуха и ощущались скорее физически, нежели слухом, — оба парня отметили это. Среди танцующих были знакомые К. А. по школе; Никс заметил нескольких ребят из сквота и помахал им. Казалось, здесь собралась вся портлендская молодежь. В толпе мелькало множество знакомых лиц: вот Финн махнул Никсу, несмотря на неприятный инцидент сегодня днем, а Эвелин улыбнулась; здесь была Рейни Альварес, молодая официантка из пиццерии «Джейкобс», Малыш Пол, менеджер из «Кракатау» и он же начальник Морганы, а еще уйма ребят из школы Мак-Кинли и даже несколько человек из «Пенвика». Сменяли друг друга свет и тени, Никс и К. А. слышали смех и ощущали глухое биение музыки; тем не менее не создавалось ощущения шума и суеты, а все присутствующие выглядели счастливыми. Идеальная вечеринка, подумал К. А.