Борис Левин - Еще один шаг

• Название: Еще один шаг
• Автор: Борис Левин
• Издательство: «Молодая гвардия»
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1966

Есть в нашей стране край — изумительный по красоте своей и суровый по климату. Это наш Север. Протянулся он на многие сотни километров вдоль берегов Белого моря. Текут там многоводные реки, шумят вековые леса, и живут в нем простые, трудолюбивые, сердечные люди. Однажды в тех краях произошел удивительный случай, главными героями которого стали два брата — Алешка и Валерка Бояровы. Одному из них было тогда одиннадцать лет, а другому — семь. Что это за случай, рассказывает предлагаемая твоему вниманию, юный читатель, повесть. Мы не станем пересказывать ее, ты все узнаешь сам, прочитав книгу. Мы же хотим сказать о другом. Иногда сверстники героев этой книги, да и ребята постарше мечтают о подвигах, которые им еще не удалось совершить. Книга эта убеждает нас в том, что подвигу всегда есть место, для его свершения не нужны исключительные обстоятельства.

Прочти эту книгу, и ты, дорогой читатель, вместе с ее героями побываешь в суровом северном краю, вместе с ними пройдешь по нехоженым тропам тайги.

---

Всю поляну густо усыпала роса, почти на каждой травинке блестели сизые, будто окаменевшие росинки. Но тут Алешка вспомнил все, что произошло с ними вчера, и лес сразу потускнел.

Валерка, сидевший рядом, протер кулаком глаза, горько вздохнул:

— Не нашел нас папанька… А ты говорил — найдет.

— Не нашел, — невольно подражая брату, вздохнул и Алешка.

— И фонарь не помог.

— Какой фонарь?

— Ну вот… «Летучая мышь». Сам же говорил.

Рассвет приходил медленно. Над лесом вставало солнце, наверно хорошо отдохнувшее за ночь. Послышалась короткая трель зорянки-малиновки. А вот и она сама под соседней сосной мигнула оранжевым передничком и юркнула в чащу. Раскрылись повернутые к солнцу цветки козлобородника. Алешка заметил их сразу, как только проснулся. В другой раз, в другом месте он бы, может быть, обошел поляну, высмотрел бы все-все. Теперь же не до этого.

— Домой хочу, — всхлипнул Валерка. — Идем, Лешка… Идем же!

— Сейчас, вот сейчас. Только… в какую сторону идти?

Сказал и пожалел. Нельзя говорить так. Ведь он, Алешка, старшой, отец всегда ему это говорит, а как поступил? Не послушался отца, не дождался его там, на большой поляне, у опаленных пихт. Валерку послушал, а надо было не уходить и Валерку не отпускать. Уговорить как-нибудь, а не помогло бы — заставить. Эх! Какой же он, в самом деле, старшой? Ему тоже хочется скорее домой и боязно чего-то. Но он не заплачет и Валерке не даст хныкать. Они вот соберутся и пойдут. Идти им надо на юг, потому что там их поселок, Белозерск. Солнце взошло там, а юг, значит, правее.

Алешка вложил в корзинку бутылку, узелок.

— Пошли.

— А… ты знаешь, как идти?

— Прямо и прямо.

Стало совсем уже светло. Лес зашумел, травы, напившись росы, посвежели.

— Лешка, а… хлеб остался?

— Хочешь?

— Ага.

Алешка развязал узелок, в котором хранились остатки рыбы и кусочек хлеба — все их богатство. Поделил поровну.

Мальчики тут же, на поляне, съели и рыбу и хлеб. Завтрак был, конечно, скудный, и ребята пожалели, что, уходя из дому, они не взяли с собой больше еды, надо было послушаться маму и взять с собой все, что она предлагала. Валерка ухитрился даже оставить сверток с пирогами и еще радовался: вот он какой ловкий!

Вспомнив о матери, Валерка сказал:

— А мамка говорила, останься, а я… пошел.

Низко нагнув голову, Валерка подозрительно засопел.

— Что ты, Лерка? Вот еще. — Алешка вытер Валерке нос. — Скоро найдем дорогу и… и дома будем.

— К обеду? Да, Лешка?

— Может, и раньше.

— К обеду бы хорошо.

— Может, и поспеем… Только не вздумай реветь.

— Я не реву. — Валерка ладошкой вытер глаза и усмехнулся: — Видишь?

— Молодец.

Алешка шел впереди, Валерка — за ним. Когда кусты были слишком густые, они их обходили, обминали завалы, из встретившейся по пути длинной узкой ложбины долго не могли выбраться — она сплошь заросла колючим вереском. Алешка стал замечать, что Валерка отстает. Почему это? Никак захромал?

— Что ты? Устал?

— Нет, — буркнул Валерка.

— Ну-ка, показывай ногу, — потребовал Алешка. Оказалось, место накола, засорившись, покраснело. Ни слова не говоря, Алешка принялся снимать свои ботинки. — Надевай.

— А ты как?

— Так и буду.

— Не хочу.

— У тебя ж нога болит. Думаешь, не видал я, как ты шел? И… кто старшой? Я или ты? Помнишь, что папанька говорил?

Валерка никогда не видел Алешку таким серьезным и взрослым. Он с удивлением посмотрел на брата и, сопя, стал надевать ботинки; они были явно великоваты. Алешка отдал и носки — и ноге стало не так просторно. Валерка встал, потопал — ничего, и он веселее взглянул на брата:

— Не болит теперь совсем.

— Совсем?

— Правда, не болит.

Алешка взял корзинку на руку, положил в нее пустую бутылку, Валерка надел куртку, и они пошли.

Через каждые десять-пятнадцать шагов Алешка останавливался, поджидая отстававшего брата. Он делал это незаметно, будто искал чего-то.

В большом овраге, протянувшемся, может, на три километра, ребята увидели ручей, вода в нем была чистая, светящаяся зеленым светом.

При виде ручья, конечно, сразу захотелось пить.

— Сначала я напьюсь, — придержал брата Алешка. — Не спеши.

— А почему ты?

— Так надо.

— Почему ты всегда первый и первый?

— А вдруг ручей отравленный? Понял?

Алешка зачерпнул воды пригоршней и сделал глоток: нет, вода оказалась свежей, холодной, резко пахнущей хвоей.

— Можно. Пей.

Алешка наполнил бутылку. Валерка напился тоже.

— Может, умоемся? — предложил Алешка.

— Сначала ты, а потом я.

— Ладно, — усмехнулся Алешка. — Хитришь?

— Ты старшой, сам говорил.

— Хорошо. Только давай и ногу промоем. Это вода знаешь какая? Лекарственная, наверно. Из-под корней идет — чистая-чистая.

Валерка послушно разулся, и Алешка тщательно промыл ему ногу, намотал на нее платок, в котором раньше хранили хлеб. Потом, умывшись, вытерся краем рубашки. Валерка, как и Алешка, стал на колени, брызнул в лицо, улыбнулся.

— Хорошо как!

Внезапно над головой у ребят задрожали деревья, гул нарастал с каждой секундой. Что это? Не гроза ли? Прошло несколько минут — и вот прямо над ними появился самолет; он летел очень низко, над самыми верхушками сосен и пихт, будто пересчитывал их.

— Что это он? — спросил Валерка.

— Это не самолет, — шептал Алешка. — Это… это… вертолет…

— А чего ему надо?

— Ищет кого-то. — У Алешки перехватило дыхание: — Ну да! Нас ищет!

Подняв над головой руки, он что есть силы закричал:

— Э-гей! Там! Слышите!

Валерка кричал тоже, махал какой-то веткой, бросал ее, на лету подхватывал и снова бросал и кричал.

Вертолет пролетел мимо, покачивая крыльями, будто выбирал место для посадки.

— Скорей! — крикнул Алешка и бросился стремглав вслед за вертолетом по лесу. Он бежал, царапая о ветки лицо и руки, пока не задохнулся от усталости, а вертолет, набирая скорость, скрылся за верхушками деревьев.

Валерка ковылял следом, стараясь не упустить из виду синей Алешкиной рубашки.

ПОИСКИ

Братья не ошиблись: вертолет в самом деле искал их, но в огромном бору летчик не заметил ребят.

Поиски начались сразу, как только Бояров прибежал домой. Из поселкового Совета позвонили в районное отделение милиции, сообщили о случившемся в Архангельск, и оттуда выслали вертолет…

Бояров вел одну из самых больших групп. Он в десятый раз рассказывал, как все случилось, и товарищи в десятый раз выслушивали его.

Часам к двенадцати ночи вышли на поляну, где Бояров оставил сыновей. Там стояли две корзинки с ягодами, валялись сухие ветви, возле них — рыбьи кости. Принялись изучать следы, и стало понятно, что мальчики возвращались на поляну, потом ушли снова. В лесной чащобе следы их пропали. Искать ночью в лесу пропавших ребят — все равно, что искать иголку в копне сена, и поэтому скрепя сердце решили дожидаться рассвета.

Бояров всю ночь не смыкал глаз, сидел, привалясь к дереву, чуть что, подхватывался, в каждом шорохе чудились ему шаги, голоса сыновей, и он будил товарищей, и те тоже вскакивали, но, походив вокруг поляны и убедившись, что Боярову все это показалось, ложились снова.

О чем только не передумал он в эту ночь!

Не надо было уходить от ребятишек, горько укорял себя Бояров, лучше б он остался с ними, заночевал, а на зорьке они бы вместе отправились на поиски дороги. Как он не догадался так сделать? Пожалел их, хотелось скорее найти дорогу и прийти домой. А что получилось? Но ведь ничего плохого не случилось. Почему он изводит себя? Он и Маше так сказал: мальчишки, наверно, пошутили над ним, спрятались, чтобы их поискали. Маша так и думает. Но если разобраться, шутка получилась не очень хорошая — более суток их нет, весь поселок на ногах, а результатов никаких. Может, они к вечеру найдутся. Не будут же они и вторую ночь в лесу. Куда же им деваться? И ничего плохого с ними не случится. Мальчишки его не какие-нибудь кисели, испугать их не так просто. Алешка и в переделки попадал не раз и ничего — выкручивался. Он и Валерку не оставит.

И тут вспомнилось ему, как в прошлом году в начале апреля шел он под выходной с участка. Намотался за день порядком, устал. Снег еще не везде растаял, а на Пинеге лед уже тронулся. Слышно, как льдины крушат друг дружку, словно торопятся поскорее убраться в Двину Северную, а там, может, и в море Белое добраться.

Ничего не подозревая, подходил он к дому и вдруг услышал крик. Пронзительный — будто на пожар. Со всех ног через огороды, перепрыгивая низкие частоколы, бежали к нему поселковые мальчишки, и впереди всех — Семка, Михея Алехина сын. Такой же, как отец его, длинноногий, длиннорукий.

— Дяденька Антон!