Джеймс Бейкер - Инжектором втиснутые сны

• Название: Инжектором втиснутые сны
• Автор: Джеймс Бейкер
• Издательство: АСТ, Адаптек
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-040219-8, 5-93827-080-4

«ИНЖЕКТОРОМ ВТИСНУТЫЕ СНЫ» — культовая классика, основанная на истории легендарного продюсера Фила Спектора.

Популярный ди-джей Скотт Кокрейн влюбляется, как мальчишка, в женщину, внешне необычайно похожую на его первую девушку, пропавшую без вести двадцать лет назад.

Бывшая звезда женской рок-группы Stingrays, а ныне жена культового рок-композитора 60-х Денниса Контрелла, прозванного Вагнером поп-музыки, последние двадцать лет живет в особняке со своим мужем в Лос-Анджелесе, отгородившись от всего мира. Их связывают сложные напряженные отношения, в которые оказывается втянут Скотт. Перед ним постепенно раскрываются зловещие тайны чужой семьи, причудливо переплетенные с его собственной судьбой — вплоть до окрашенной трагизмом развязки.

---

— Такой сингл даст моему третьему мужу диплом Гарварда.

— А вот в новой волне ты, к сожалению, была совсем недолго. Я помню только кавер «Секс-карлик».

— После него я сменила менеджеров. Нельзя доверять адвокату, который носит кольца в сосках.

— И все равно, сейчас снова настало твое время, по-настоящему твое. По крайней мере, ты же снова начала делать R&B, даром что там банальщины полно.

— А мне банальщина нравится. А тебе нет?

Она делала толчковые движения низом живота в опасной близости от меня.

— Я бы лучше другое послушал, спела бы ты «Сядь на него сверху».

— Спела? — уточнила она. — Или села?

Оба-на. Это был уже не треп. Я попытался думать о Пэте Буне, надеясь хоть так утихомирить эрекцию. Я вообразил его — что надо. Только он ухмылялся, как чокнутый демон.

— Но все же высшей точкой твоей карьеры — на данное время, конечно, — и я говорю об истинно потрясающем, наивысочайшем моменте, — был «Прилив волны огня».

Она нахмурилась и резко щелкнула пальцами:

— Пожалуйста, не надо. Я даже думать об этой песне не хочу.

— Но, Луиза, должна же ты понимать, что это может оказаться единственным величайшим творением за всю историю рока.

— А, да знаю я, что пишут все эти рок-критики. Интеллектуалы. Те самые, что любят цитировать Уильяма Блейка,[428] когда заговаривают о моей фигуре. До чего же они тупые. Это был всего лишь рок-н-ролл.

— Это было больше, чем рок-н-ролл, и ты знаешь это, Луиза. То, как ты дико кричишь на вершине духовно-эротического катарсиса…

— Я и сейчас готова так заорать, — перебила она; музыка сменилась: Марвин Гэй,[429] «Let's Get It On».

— Да-а? С чего бы это?

Она скользнула руками по мне, легко и мягко:

— Потому что ты меня динамишь.

Я провел ладонями сверху вниз по ее гладкой, потной спине; она продолжала двигаться, стоя ко мне вплотную. Член стоял как свинцовая труба, а ее промежность была как магнит. Я продолжал танцевать с ней.

— Это одна из давних моих фантазий, Луиза. Потанцевать с тобой.

Ее отвердевшие соски упирались мне в грудь.

— И одна из моих, тоже давних, — и она мягко коснулась губами моих губ.

— Скотт? — услышали мы голос Шарлен, доносящийся из дома.

На миг я оцепенел. Но тут Луиза улыбнулась, потом засмеялась — словно показывая, будто все это время знала, что на самом деле ничего такого не происходит, что это всего лишь игра. Она отстранилась.

— А, вот ты где, — Шарлен показалась в дверях. — Что тут происходит?

— Ничего особенного, — ответил я. — Луиза показала мне несколько танцевальных шагов.

— А, вот как, — она улыбалась, но я видел, что она заметила бугор на моих «левисах». — И что за танец? Потрахушки на скорую руку?

— Она провоцировала меня, Шарлен. Ты только посмотри на нее. Понимаю, я несколько старомоден, но голые сиськи меня до сих пор возбуждают. Ничего не могу поделать.

— Этот тип подкатывал ко мне, Шарлен, — сообщила Луиза. — С сальными разговорчиками. Рассказывал, как он дрочил на мои «сорокапятки».

— Она пыталась меня изнасиловать. Мне нужно связаться с каким-нибудь дружелюбным копом.

— Он сам напрашивался. Ты только посмотри, как он одет.

Шарлен внимательно осмотрела нас обоих.

— Дерьмецы вы оба, вот что я думаю, — наконец сказала она. И снова улыбнулась.

Когда мы возвращались в спальню, она сказала:

— Наверное, надо было предупредить тебя насчет Луизы.

— Еще бы. Я не привык, чтобы со мной обращались, как с дешевкой.

Шарлен лукаво глянула на меня краем глаза:

— Не подгоняй свою удачу, — сказала она.

Спустя короткое время мы уже нацепили личины для путешествия. Шарлен одела брючный костюм из полиэстера цвета морской волны, прошитый люрексовыми нитями — в нем она была похожа на унылую домохозяйку середины семидесятых. Зато толстый слой макияжа, который она наложила, чтобы скрыть синяки, придавал ей видок заправской шлюхи из Вегаса.

Я и сам не очень-то стильно смотрелся в облегающей спортивной майке из полиэстера (несколько смахивающей на ту, в которой был Билл Холтнер) и узких черных лавсановых слаксах. Я мог бы сойти за представителя джазовой необогемы, за романтического неудачника в стиле Тома Уэйтса или за кого-нибудь еще. Но выглядел я всего лишь как скользкий тип из Гардены, напяливший лавсановые штаны.

Я замотал кольцо Шарлен в бумажный носовой платок «Клинекс» и засунул поглубже в карман штанов, где оно терлось о мои яйца.

Пол принес во внутренний дворик поднос с завтраком — омлетом и сладкими булочками. Рассмотрев его хорошенько, я офонарел. Одна сторона его лица была покрыта шрамами от ожогов; сплошная желто-розовая маска, будто собранная из порезанного брусочками картофеля. При взгляде на другую сторону лица он был красавцем.

Мы были в каком-то смысле одни — мне было видно Шарлен и Луизу, болтавших в «пещере» о какой-то женской чепухе — и вдруг он сказал:

— Разбился на своем мотоцикле.

— Прошу прощения?

— Мое лицо, — ответил он. — Почти все спрашивают. Взорвался бензобак.

Что ответить, я не знал. Глянул в пещеру — похоже, «девичьи разговорчики» перешли в более серьезный разговор. В ответ на что-то, сказанное Шарлен, Луиза прижала руку к губам. В шоке? Хотел бы я знать, что могло шокировать Луизу.

— Все-таки Луиза классная, — продолжал Пол. — Собралась оплатить пластическую операцию. Знаю, про что ты думаешь, только я правда люблю ее, приятель. Настоящая женщина.

В его глазах стояли слезы.

И тут Шарлен вскрикнула:

— О Боже, нет!

Я бросился в «пещеру», где она в приступе ярости пинала диван:

— Этот чертов мудак! Сволочь! Провалиться ему к чертям!

— В чем дело? — спросил я — но тут и сам увидел, что показывали по телевизору: дом Контрелла; римские колонны и статуи почернели от сажи, но сам дом в египетском стиле остался невредимым.

— Они нашли Денниса, — выговорила Луиза, выглядела она чуть ли не побледневшей. — Он жив.

— Что?!

— Черт бы подрал его! Мудак! — Шарлен схватила пепельницу и замахнулась ею в сторону экрана. Я перехватил ее и шикнул, чтобы было слышно комментатора.

— …был обнаружен телохранителем и немедленно доставлен в клинику «Сент-Джон» в Санта-Монике, где и находится сейчас в удовлетворительном состоянии…

— Удовлетворительном? Да его мозги по всему полу разлетелись! — И тут я понял: это были не его мозги. Собачьи.

— …предполагая, что застрелил Контрелла, Кокрэн вскоре после этого объявился на встрече выпускников его школы…

— Что?! Кто его застрелил, я?

— …согласно показаниям свидетелей, Уильям Холтнер, бывший одноклассник Кокрэна, а ныне сотрудник отдела полиции Редондо-Бич, попытался разоружить подозреваемого, когда тот начал размахивать пистолетом. Началась стычка; Шарлен Контрелл вмешалась в драку. Предполагается, что именно тогда Кокрэн выстрелил в Холтнера, тяжело ранив полицейского, хотя и находившегося не при исполнении обязанностей, сейчас ставшего чем-то вроде национального героя Южного побережья…

У меня перехватило дыхание:

— Это же все херня. Полное дерьмо. Чушь собачья.

Шарлен тоже была ошарашена:

— Наверное, они пока что просто предполагают, что в Денниса стрелял ты. Он, наверное, все еще без сознания и пока не смог рассказать полиции, как все было.

— Не думаю, что стоит рассчитывать на него, Шар.

Цветущая физия моего бывшего школьного приятеля Стива заполнила весь экран, у его рта был микрофон:

— Я понял, что Скотт не в себе сразу же, как только его увидел. У него был такой нехороший взгляд. Я подумал, что он вот-вот начнет палить во все стороны, — он прервался на рекунду. — Билл — великий человек. Он спас столько жизней.

— Н-ну, сволочь, вот ведь сволочь поганая, — озвучил я свои мысли. — Мне и надо было начать стрельбу. Половина парней из тех, кто там был, это заслужили. Они все ее насиловали, какой бы она ни была. Они все — ее убийцы. И все вышли сухими из воды. От всего отмазались.

Луиза уставилась на меня. Она действительно была бледна. И Шарлен смотрела на меня во все глаза, не понимая, что за чертовщину я несу, и боясь спросить. А я боялся рассказать ей, хоть и не понимал до конца, почему.

— Мы сможем все это объяснить, — заявила Шарлен; это утверждение выглядело смехотворным.

— Ага, напишешь длинное письмо в «Лос-Анджелес Таймс», когда мы доберемся до Мексики, — ответил я, пока очередной репортер описывал нашу гонку по скоростной трассе.

— Так и сделаю, — сказала она, глядя, как раненых полицейских извлекают из машины на том самом повороте. — Ты не должен пострадать за то, что сделала я. Я об этом не жалею. Просто до сих пор не могу поверить, что он остался в живых. — Она была белой как мел. — Просто не могу поверить. Я думала, что наконец стала свободной.