Иван Гребенюк - На далеких рубежах

• Название: На далеких рубежах
• Автор: Иван Гребенюк
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

-- Как это понимать? Как ссылку? Ссылку на остров?

-- Как доверие, Алексей Александрович.

-- После всего вы еще мне доверяете?

-- Вы способный штурман-оператор, -- коротко сказал Поддубный и вышел.

Поднимаясь по лестнице на второй этаж, он сам удивился своему хладнокровию и выдержке. И только когда отпирал ключом дверь, заметил, что руки у него дрожат от чрезмерного волнения.

"Убрал полковника Сливу... Намеренно женился... Злоупотребляю единоначалием... Окружил себя подхалимами... Фу, чертовщина какая..."

В комнате было холодно. Воздух пропитался запахом табака, всюду валялись газеты и журналы. Плохо, когда в доме нет хозяйки...

Поддубный снял трубку и попросил телефонистку соединить его с СКП.

-- Вы, Андрей Федорович? Как там у вас?.. Спокойно? Прошу зайти ко мне утром. Дело есть.

"Окружил себя подхалимами... -- не выходило у него из головы. -- Вот чертовщина!"

Поддубный опустил на рычаг трубку, разделся и быстро забрался под одеяло.

Над тайгой взошел месяц. В начале горные вершины, а затем и равнина мыса покрылись как бы застывшим на морозе молоком. Переливалась и мерцала в лунном свете взлетно-посадочная полоса, покрытая алмазной изморозью. Вызвездило. Большая Медведица висела ковшом вниз -- близился рассвет. Мороз крепчал, градусник показывал двадцать ниже нуля.

Пожалуй, столько же было и в будке СКП; она не отапливалась, чтобы не замерзали окна. Замполит Горбунов все сильнее и острее ощущал, как за ворот куртки проникает пронзительный холод, электрическим током пробегая по телу. Слипались веки -- нестерпимо хотелось спать.

Он с грустью думал о том, что в двенадцать дня ему уже нужно проводить семинар агитаторов. А тут еще по какому-то делу вызывает к себе командир полка. Сколько же остается времени на отдых? А там опять подготовка к боевому дежурству, а может быть, придется и на старте сидеть, ведь в полку каждый летчик на учете.

Размышляя над своими неотложными делами, замполит вспомнил вдруг о том, что два механика из технико-эксплуатационной части лежат в лазарете с обмороженными руками. Надо и к ним наведаться, узнать, как здоровье. И чем дольше он думал, тем больше возникало всяких неотложных дел. Хоть разорвись.

И он, склонившись к настольной лампе, начал набрасывать план на день. Времени явно не хватало. Многие вопросы пришлось из плана вычеркнуть, перенести на следующий день или же перепоручить Донцову и Байрачному.

Сменившись утром с дежурства, майор Горбунов прямо с аэродрома поехал в лазарет. Солдат с обмороженными руками он застал в столовой. Хлопцы -- это были рядовые русский Терехин и узбек Мухтаров -- завтракали. С Терехина повязки уже были сняты, и он поил чаем своего друга, руки которого были еще забинтованы.

-- Да пей же, пей, Мухтарчик! -- ласково приговаривал Терехин, поглаживая друга по черному ершику. -- Экой ты непослушный.

Мухтарова смешили эти слова, он хохотал, обливая чаем рубашку. Завидев замполита, оба солдата смущенно поднялись с мест.

-- Сидите, сидите, -- сказал замполит и обратился к Мухтарову:

-- Ну, что у вас? Как самочувствие?

-- Отличное, товарищ майор. Еще немного, и кожа заживет.

-- А у вас? -- повернулся замполит к Терехину.

-- У меня уже все в порядке, -- показал солдат на руки в красных пятнах свежей кожи.

-- Как же это вас, друзья, угораздило?

-- Да пушку сняли с самолета и несли в мастерские. Руки в масле были -рукавиц не надели, -- пояснил Терехин. -- Вот оно и прихватило морозцем. Меня-то еще не так сильно, а вот Мухтарова дюже.

-- И не дюже, зачем говоришь так майору? -- обиделся Мухтаров. -- Врач сказал, что с меня тоже повязки снимут сегодня.

Пожелав солдатам быстрейшего выздоровления, майор Горбунов пошел к выходу. У двери он задержался на минутку, наблюдая, как нежно ухаживает за своим больным товарищем Терехин. Кажется, и не ахти какое событие, а ведь Мухтаров определенно на всю жизнь запомнит своего русского однополчанина, поившего его чаем в лазарете. Вот оно, проявление искренней дружбы народов нашей страны!

Из лазарета майор Горбунов направился к командиру полка. Тот собирался вылетать по какому-то срочному вызову в штаб дивизии. Разговор был коротким, но весьма щекотливым и неприятным. Речь шла о поклепе Гришина, который назвал его, замполита, медведем, слепо идущим на поводу у командира.

-- Чепуха какая! -- брезгливо заметил замполит.

-- Конечно, глупости.

Но это был яд, а каждый яд действует. Неприятно, обидно как-то стало замполиту. Не разберутся в политотделе дивизии -- вот тебе и подмоченная репутация. И призадумался он, придя домой, над своим положением в полку, о своих взаимоотношениях с командиром. Все думал и думал, вместо того чтобы спокойно отдыхать после ночного дежурства на аэродроме.

Лежал и перебирал в памяти свои дела и поступки, как бы со стороны вглядываясь в полк, в его людей. Все как будто хорошо. Полк боевой. Летчики готовы драться с врагом как львы. Это без всякого преувеличения и сомнения. Авиационные специалисты проявляют подлинный трудовой героизм. Чего ж еще желать? Почему Гришин бросает тень на командование?.. Поддубный... Нет, для него все равны в полку. И сам он -- боевой, энергичный, строгий и справедливый. Иногда, правда, горяч чрезмерно... А Гришин? Это человек с затхлым душком. Но все идет к тому, что Поддубный выветрит из него этот душок. Освежит. И все будет хорошо.

Подремав с часок, замполит направился в казарму, где должен был состояться семинар руководителей политических занятий.

Во дворе на него неожиданно налетела Капитолина Никифоровна Жбанова -жена инженера. Свалилась буквально как снег на голову!

-- Так я и знала! Так я и знала! Как летчикам -- так все, а как инженеру -- то наше дело сторона!

Горбунов смотрел на расшумевшуюся женщину, ничего не понимая. Откуда она вдруг появилась и о чем кричит? Ведь о прибытии железнодорожного эшелона не было известно.

-- Но я вам покажу! Не будет по-вашему! Не будет! Я до самого министра доберусь! Я в Москву... Я не стану ютиться в коридоре. Нет, нет и еще раз нет! -- истерически кричала Жбанова, размахивая руками. В полосатой шубе, со сбитым на затылок мохнатым рыжим платком, она смахивала на разъяренную тигрицу.

-- Вы меня еще не знаете! Если вы летчик, то думаете, что только летчики люди, а остальные -- это так себе... Вы.. Вы...

Майор Горбунов терпеливо ожидал, пока инженерша выдохнется и умолкнет. Кое-что уже прояснилось. У штаба стояла полковая "Победа". Вероятно, на станцию прибыл эшелон, машину сняли с платформы, и шофер, очевидно, привез ее, взяв с собой Капитолину Никифоровну.

Но почему начальник эшелона подполковник Асинов не сообщил о своем прибытии телеграммой, Горбунов не понимал.

Капитолина Никифоровна, нахватавшись холодного воздуха, зашлась кашлем.

-- А теперь расскажите толком, что случилось? -- спокойно спросил замполит.

-- Квартиру... -- кашель душил ее. -- Какую вы нам... дали квартиру?

-- Понятно: вам не понравилась квартира. А эшелон давно прибыл? И почему не дали телеграммы?

-- У меня... У меня взрослая дочь... Вы подумали об этом? Нет, не подумали!..

Убедившись, что от этой женщины толку не добьешься, майор Горбунов поспешил в штаб, где увидел у машины шофера Челматкина. Тот рассказал, что эшелон прибыл на станцию назначения три часа назад. Собственно, это даже не станция, а глухой полустанок. Телефонная связь с авиагородком испортилась. Подполковник Асинов отстучал телеграмму, а где она ходит, эта телеграмма, никто не знает. Чтобы напрасно не терять времени, он и прибыл сюда своим ходом. А жена старшего инженера села в машину самочинно, боясь, чтобы ее не обошли квартирой.

-- Больных в эшелоне нет?

-- Не слыхать будто.

-- В вагонах тепло?

-- Уж ушам жарко.

Майор Гришин пошел в штаб, чтобы связаться по телефону с Рожновым, но там на него снова насела Капитолина Никифоровна.

-- Я в такую квартиру не пойду! Слышите? Не пойду!

-- А какую бы вы хотели?

-- Хотя бы такую, как у вас.

-- Да ведь и у меня тоже две комнаты.

-- Зато отдельные, мне же дали проходные. А у меня дочь взрослая.

-- Когда же вы успели посмотреть?

-- Что ж, по-вашему, я слепая? Да ведь и вы не слепой!

-- Ладно. Меняюсь с вами. Согласны? У меня, кажется, и площадь чуть больше. Правда, и семья больше, но я согласен на обмен.

Капитолина Никифоровна никак не рассчитывала на такой поворот дела и недоверчиво спросила:

-- А где ваша квартира? Покажите, я посмотрю, -- она явно боялась прогадать.

-- Второй ДОС, второй этаж, квартира шесть. Вот вам ключ. Смотрите, пожалуйста.

Схватив ключи, Капитолина Никифоровна хлопнула дверью и помчалась осматривать новую квартиру. Минут через десять она вернулась.

-- Э, нет, не хитрите! У вас несолнечная сторона, да и коридорчик узковат. А вот командир полка -- вон какие хоромы отхватил! Ничего удивительного... своя рубашка...