Иван Гребенюк - На далеких рубежах

• Название: На далеких рубежах
• Автор: Иван Гребенюк
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

-- А способности у вас большие. И любовь к своей профессии настоящая. При одном слове "полет" у вас загорается веселый блеск в глазах. Так бывает лишь у подлинных летчиков.

"Смотри пожалуйста! Уж не собирается ли он объявить мне благодарность за примерное поведение на гауптвахте? Вот было бы здорово! Благодарность за честное пребывание под арестом!" -- ехидно подумал Телюков.

-- Итак, -- продолжал Поддубный, -- учитывая ваши безусловные способности, любовь к полету, смелость и решительность, я хочу взять вас к себе в напарники. Попробуем с вами начать подготовку по особой программе. Я тут кое-что наметил новое...

Телюков недоверчиво поглядел на помощника командира. Уж не шутит ли он? Но лицо Поддубного было совершенно серьезно.

-- А согласится ли командир полка после того, что произошло? -- спросил он осторожно.

-- Произошла, Филипп Кондратьевич, большая неприятность. Над аэродромом реет флаг Военно-Воздушных Сил страны. Торжественный момент -- полеты. А вы сидите в кабине самолета и думаете, как бы это получше обмануть кого-нибудь, отбить мишень, сорвать полеты на стрельбу. Между прочим, об этом вам еще напомнят на комсомольском бюро. Я сам буду критиковать вас. Но, несмотря на это, думаю, что полковник согласится с моими доводами. Я лично поручусь за вас. Надеюсь, что вы меня не подведете.

-- Что ж это такое "новое"? -- поинтересовался Телюков, все еще не доверяя майору. -- На асов учиться будем? Тогда я вам буду крайне признателен. Ас -- это в переводе с французского -- туз. Самая старшая карта в колоде. Никакая другая карта не бьет ее.

-- При условии, если туз козырный, -- резонно заметил Поддубный. -- А если нет, его и шестерка козырная бьет. Но вы почти угадали.

Ас, мастер! Сердце Телюкова радостно забилось, и он сказал торжественно:

-- С мишенью, товарищ майор, такое никогда больше не повторится.

-- Верю вам, товарищ Телюков. Но у нас скоро будут новые мишени, настоящие.

-- Какие?

-- Потом увидите. Я написал в штаб... Мне ответили...

"Вот тебе и академик!" -- со скрытым восхищением подумал Телюков.

Поддубный закурил и протянул Телюкову портсигар.

-- Филипп Кондратьевич... -- сказал он и запнулся.

-- Слушаю вас, товарищ майор.

-- Филипп Кондратьевич, я по-дружески советовал бы вам сбрить усы и бакенбарды. Для чего они? Ведь совсем вам не подходят...

Телюкову стало очень неловко.

-- Разрешите быть свободным?

-- Идите.

Над аэродромом неожиданно взвилась красная ракета.

-- Что случилось? Отменили полеты? -- Летчики переглянулись.

В направлении взлетно-посадочной полосы двигался верблюд со всадником. От СКП дали вторую ракету. Но, как видно, человек, который управлял верблюдом, не очень-то разбирался в авиационных порядках. Неуклюжее животное пустыни медленно продвигалось в прежнем направлении.

Выслали солдата, чтобы тот предупредил непрошеного гостя. Солдат жестами показывал, чтобы всадник повернул назад, объяснил, что здесь аэродром. Верблюд остановился, но, понукаемый хозяином, снова зашагал.

Поддубный и Телюков подбежали на помощь.

-- Стой! Куда тебя черт несет! -- замахнулся Телюков на верблюда кулаком.

Всадник -- это был старый туркмен -- начал что-то говорить, обращаясь к офицерам на своем родном языке.

-- Аэродром здесь, -- втолковывал ему Поддубный.

-- Началнык! Началник давай! -- требовал старый туркмен, ничего не желая слушать.

-- Я начальник, -- сказал Поддубный.

-- Началнык полковнык давай. Началнык полковнык.

Эге, всадник, оказывается, не такой уж профан в военном деле!

Пришлось посылать за полковником.

-- Что здесь происходит? -- сердито спросил Семен Петрович, вылезая из машины.

Старик туркмен встретил полковника таким сладко-добродушным взглядом, что тот сразу остыл.

-- По какому вы делу?

Всадник что-то крикнул верблюду. Животное подогнуло ноги и послушно опустилось на песок. Старик проворно соскочил на землю, поклонился в пояс и начал рыться в мешке, переброшенном через спину верблюда. Наконец он вытащил моток проволоки.

Это оказался трос от планера-мишени, отбитой Телюковым.

Старик взял трос и торжественно, как драгоценный дар, преподнес полковнику. Сделав это, он остановился перед ним в согнутой позе, ожидая, вероятно, вознаграждения. Семен Петрович порылся в кармане, достал десятирублевую бумажку.

-- Большое вам спасибо, возьмите!

Старик вежливо поклонился, прижав ладонь к сердцу, но от денег отказался.

"Мало" -- решил полковник и вынул еще одну десятирублевку.

-- Нэт, нэт, нэт! -- туркмен упрямо замотал головой. Он что-то говорил, но никто не понимал его.

В полку служил старший техник лейтенант Артыков, туркмен. Пришлось послать за ним машину.

-- Ну-ка, Артыков, растолкуйте нам, чего хочет этот старик, привезший нам трос.

-- Да ведь это мой земляк! Он из аула Талхан-Али. Его знают многие здесь, -- ответил старший техник-лейтенант и обратился к приезжему на своем родном языке. Старик приободрился. Приятно было ему поговорить с офицером на родном языке. Он сел на землю, скрестив под собой ноги, и заговорил, жестикулируя руками.

А Артыков переводил:

-- Старика зовут Бояром. Ему восемьдесят лет. У него уже правнуки. Старший сын Ата -- лучший чабан в колхозе. Ата видел, как летчики уронили маленький самолетик, который тянули в небе... Старший сын долго искал его в горах. Самолетик разбился, а вот этот трос уцелел. Вещь не хитрая. Но старый Бояр много прожил на белом свете и знает: каждая вещь может пригодиться...

Так растолковал старый Бояр своим сыновьям. Он велел им пригнать верблюда, а когда они пригнали, положил в мешок найденное и отправился к усатому полковнику в Кизыл-Калу, где летчики летают, как беркуты. А денег старый не возьмет: не торговать прибыл он сюда за шестьдесят километров, а помочь летчикам.

Шестьдесят километров по знойной пустыне везти никому не нужную вещь! Об этом, однако, не сказали старому Бояру, чтобы не разочаровать его. Пусть думает старик, что сделал доброе дело...

-- Спасибо вам, Бояр, -- полковник пожал ему руку. Он знал, что старые люди Востока любят разные металлические украшения, и, прощаясь со стариком, подарил ему кокарду с фуражки. Надо было видеть, как обрадовался старый Бояр! Он покажет эту вещь сыновьям и внукам, и тогда они убедятся, что Бояр был у людей, которые летают...

Эта неожиданная встреча с туркменом отняла добрых полчаса. Полеты пришлось начать позже.

Делать на аэродроме Телюкову было решительно нечего, и он вскоре отправился на попутной машине обратно в городок. Дома подогрел воду, сбрил усы и бакенбарды -- к черту их! Посмотрел в зеркало -- ей-богу, майор Поддубный был прав: красивее стал без усов и бакенбардов, вроде помолодел. Надел белый китель, слегка обрызгал себя духами и, потушив в комнате свет, вышел на крыльцо.

В коттедж, однако, не решился зайти, остановился под карагачем в надежде, что Лиля выйдет в сад.

А она, не замечая Телюкова, в самом деле вышла. Поставила в саду на плетеном столике переносную электрическую лампу, села в кресло, положила ногу на ногу, раскрыла книгу.

Свет серебристой пылью лег на мокрую и свежую от полива листву, весело разлился под ногами, заиграл в оросительных ровиках.

Хорошо под деревьями после дневного палящего зноя! Лиля посидит здесь до тех пор, пока за палисадником не покажется "Победа". Быть может, вместе с отцом приедет Поддубный. Он частенько возвращается с аэродрома в машине и подолгу сидит с отцом вот за этим столиком.

За палисадником послышались шаги.

-- Кто там? Ты, Лиза? Ты, Людмила? -- наугад перебирала имена подруг Лиля.

-- Какая там Людмила! Это сам Руслан!

Среди листвы мелькнул белый китель Телюкова. Лиля не узнала летчика. Он как будто помолодел, стал гораздо лучше: усики и нелепые бакенбарды не портили теперь его лица.

-- Лилечка, милая, -- нежно заговорил Телюков не то шутя, не то серьезно, -- не гоните меня! -- Он поднялся на носках и поглядел на веранду, нет ли там Харитины Львовны. -- Не гоните меня! Я только что вышел на свободу. Ваш отец, а мой командир влепил мне арест с содержанием на гауптвахте...

-- А я думаю, куда это вы запропастились? -- улыбнулась девушка.

-- Значит, все-таки вспоминали обо мне? А я так намучился, Лилечка. Сидел за решеткой, как жулик. Ждал, надеялся, что вы посетите меня...

-- Вот еще новости! Чтоб люди смеялись?

Телюков опустился в кресло, оперся подбородком на руку.

-- Эх, Лиля... Жены декабристов вслед за мужьями в Сибирь не стыдились ехать...

-- Так ведь то жены...

Телюков ближе пододвинулся к ней со своим креслом.

-- А вот невеста Поддубного не только на Крайний север, сюда не пожелала ехать.

У Лили тревожно сжалось сердце:

-- Откуда вы это взяли?

-- Он сам рассказывал кому-то. Да он и здесь умудряется за всеми девушками приударивать. К Лизе Жбановой зачастил до того...