Анастасия Вихарева - Черная книга колдуна

• Название: Черная книга колдуна
• Автор: Анастасия Вихарева
• Жанр: Фэнтези

Мир Кирилла рухнул в одночасье, когда брата охватила странная болезнь — он стал чужим. Горе и боль близких людей перестали для него существовать. Воры и убийцы ликуют, празднуя победу — у их жертв нет ни единого шанса спастись. И никто не поймает их за руку. Теперь можно только смириться и начать жить заново… Но каково это, когда знаешь, что ничего из того не удастся сохранить?

Кирилл не верит, что знания древних, которыми поставили брата на колени, не имеют в себе спасения. Иначе пращуры, шифруя знания и придавая им иносказательный смысл, не приучали бы народ, среди которого притаился враг, передавать послания из уст в уста — чтобы тот, кто назовет себя потомком, обрел Богов и вошел в царство живых.

Да, пришлось многое потерять, ради спасения брата, но он и не подозревает, что та дыра, в которую им пришлось перехать, лишь начало пути, и судьба забросит его так далеко, как он бы не посмел себе представить.

---

— Ты хочешь сказать… — Кирилл внезапно остановился, уставившись на кота.

— Нет, не власть его манит, а страсть обладания раритетом, — посмеялся кот. — Возьму, мол, на себя груз, добуду мудрость, буду как Спаситель для малых детушек… А корни помыслов глубоко сидят, и червями давно объедены.

— А я? Почему я? — искренне удивился Кирилл.

— А ты правильный, — по-доброму проговорил кот. — Хоть и без души. Не горяч, и не холоден, ничего святого в тебе нет, и от зла далеко.

Кирилл замешкался. Раз или два он спрашивал себя — какая она, душа? Будь она с горбом и весом трижды выше нормы, было бы и такую безопаснее прибрать к рукам, чтобы самого не прибрали. И понимал, что найти ее не сможет, если только приманить точно так же, как приманили Александра. Услышать о смерти той, которая была предназначена лишь ему, он оказался не готов. Дыхание перехватило, и тьма, которая окружала со всех сторон, наваливаясь и придавливая, вдруг стала плотной и тяжелой. Кирилл внезапно почувствовал боль обиды.

— Без души?! — вскинулся он.

— В твоем времени это единственная возможность остаться человеком, — кот нисколько не расстроился, оскалившись в ухмылке. — Наркотики, алкоголь, кодирование… Душа не более, чем матричная память. Она и жива, и мертва, спит в руке Богов. Да не расстраивайся ты так! — кот остановился, сочувствующе пожалев Кирилла. — От болезни ушла, не от немощи. Не убита, не унижена, ни обиды, ни сокрушения. И червями не успела обрасти. Твои друзья не помышляют о высоком, а ты любопытен, один из многих, которые сокрушают железный посох пастырей. И сколько бы ни выжигали Правду, живет среди людей, и нет-нет, да и предстанет перед Богом человек с душою живою.

— Ну, знаешь! Это как… — почувствовав слабость и тошноту, Кирилл навалился на стену, молча переживая горе и боль утраты.

— Смерть близкого родственника? В принципе, так оно и есть, — кот дал ему прийти в себя, тяжело вздыхая. — Но попробуй представить себя на могиле. Сколькие ждут Суда, теряя драгоценное время! Кто из них думал о смерти? Без знаний и твоя участь незавидная. А если знаешь, не лучше ли приготовиться?! Жена твоя Закона не знала, но в воде плавала как рыба. Глаза открой — и предстанет пред Богов, и войдет в светлый сад. Ты лицо ее, пока плоть ваша едина, а она лицо твое — и не накладывай креста.

— Это что же, я до смерти буду один? — нахмурился Кирилл, вспомнив про Мирославу.

— Отчего же? Женщин много. Но под душу не подкладывай, чтобы смерть себе не заказать.

— Это как? — недоверчиво покосился Кирилл на кота, разом забыв и о Мирке, и о той, которая смотрелась бы краше.

— Ну, — кот задумался, помахивая хвостом в разные стороны. — Вот не было болезни у Александра, и человеком был. Да разве ж девушки не засматривались? И он хвостом крутил. Но помнил — там душа, на другом берегу. Зла не желал ни себе, ни другим, справедливость искал, и было дико ему поднять руку на женщину, которая среди народа. Помнил, будущая мать, хранительница очага, чья-то любимая женщина, которая скорее друг, чем чужой человек. Близкие по духу сродни душе, по душе меряют человека. А пришла беда, назвалась душою — и не видит, не слышит, не помнит. В уме желанный он, слезой умыт, да только тот, кто мертвую душу его миловал, целовал, как его самого, сыт и мозгами думает, а не воловьим слухом. Ну, посуди сам, лежишь ты еле живой, и скорее мертв, а над тобой, как над женщиной причитают — от того что попутали, или от большого ума?

— Наверное, от большого ума… — согласился Кирилл. — Но ведь это в любое время могло бы произойти. Предположим, авария, я, а рядом женщина, над которой причитают. И что, я стал не нужен?!

— Вот именно! Поэтому поднять болезнь и полечить ближнего святая обязанность каждого. Прыгнуть в огонь и принять муку на себя, чтобы и самому в сеть не угодить, и душу от крови отмыть.

— А-а… м-м-м… — Кирилл снова подумал о Мирославе, которая ждала наверху.

— Восстановить семя брата — святое дело. Она как сестра тебе, но не кровная. Душа его сто раз тебя в своих мыслях искала. Ты с ним и в болезни рядом был, и во здравии. Он откололся от тебя, а ты с другой стороны подошел — и теперь он в мыслях тебя искать будет, как опору, чтобы ногами встать. В замуж душу брата для того берут, чтобы волки хищные, когда демоны на человека набросятся, не затмили бы собой белый свет. А кто закон не исполнит, то и не брат был, а враг, который живому могилу роет.

— Как все сложно! — озадаченно и глубокомысленно произнес Кирилл, пытаясь примерить полученные сведения на себя.

— Закон не таблица умножения, на нем Небесная и Поднебесная стоит и Боги. Он как Твердь каменная. А кто им пренебрегает, тот яму себе копает. И можно верить, что не в ямы, да только думами она лишь глубже становится.

— Ну, о женитьбе я еще ну думал, — спохватился Кирилл.

— Я знаю. Но покажи обман, и не выйдет брат из темницы. Сестру ищи, — посоветовал кот.

— Ну… — Кирилл покраснел. — Со счетов не сбрасываю.

— Надо собираться, замуж еще далеко, — разоткровенничался кот. — Но демона в три погибели согнешь, если по имени будешь прохаживаться да посмеиваться, стрелы пуская. И душу поднимешь. Так что, может, и не придется жениться-то! Рассказать брату о том, кто такая Ирина с его стороны ты не смог бы, но со стороны Мирославы он открытое ухо. Замечательно, что нашел ее. Я помог!

— Ты?! М-м-м… — Кирилл пришибленно остановился, внезапно испытав к коту самые теплые чувства, на которые был способен. В сравнении с ним он был ребенок, который внезапно взял в руку что-то такое, что было взрослым и запретным.

А иначе, откуда у него такие мысли про Мирославу?! Каким местом он думал, когда повел ее в клуб?! Откуда решительность взялась?!

— «Поезжай, Перун, к зверю-Скиперу! По дороженьке прямоезжей птица быстрая не пролетывала, зверь рыскучий давно не прорыскивал, на коне никто не проезживал! Заколодела дорожка, замуравела, горы там с горами сдвигаются, реки с реками там стекаются! И сидит у грязи у черной, да у той ли речки Смородины люта птица-Грифон во сыром бору. Закричит как Грифон по-звериному, как засвищет Грифон по-змеиному — все травушки-муравы уплетаются, все лазоревы цветочки отсыпаются, темны лесушки к земле приклоняются, а кто есть живой — все мертвы лежат!»

Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок.

Приложить на человека, будет Мирослава и Небесным царствием, и Ладой-матушкой. Демон Ирины — лютовитая птица Грифон, Александр, сознание его и сам он — чудо-юдо рыба кит и царствие Поднебесное. Страшно там, заколодело, замуравело, все под птицей Грифон. А сама Ирина — Скипер-зверь, который корки хлеба ему не подаст. И ум Александра, не сознание, не сам он, а именно ум, земля — три сестры перуновы и есть. Волосами оброс, корою покрылся, набравшись духа нечистого.

— Это что же, мне перед Мирославой надо выставить… — Кирилл наклонил голову, чувствуя, как взволнованно бьется сердце.

— В невыгодном свете. Так, чтобы Мирослава себя человеком почувствовала. Смыть с нее грязь. И не грех нечисть за волосы потаскать. Да так, чтобы Мирослава заново родилась. Видишь ли, — поучительно заметил кот, — в смерти униженный человек чувствует то же, что и тогда, когда смерть не позволила ему заступиться за свою землю, за свой ум. Земля жестоко мстит, поднимая тени. Если найдется сильный сильному, страх уйдет из земли, и Миркино сознание обретет свободу. Она сможет бороться с врагом.

Какое-то время Кирилл молча следовал за котом, испытывая благоговение.

Страж отличался от обычного домашнего питомца, во-первых, мудростью, во-вторых… Скорее, это он был его питомцем, разложенный по полочкам. Он как-то сразу вырос в собственных глазах на целую голову, обнаружив, что умеет думать за других.

Прикупить побольше цветов… Нет, цветами Миркины проблемы не решить, здесь нужно что-то другое! Если бы с тетей Верой посоветоваться. Без нее, похоже, не обойтись, но как склонить на свою сторону и не выдать тайну? И как рассказать обо всем матери, чтобы она не побежала к Мирке разбираться?! Если ввести Мирку в дом, Сашка, несомненно, почувствует мать точно так же, как его. Возможно, именно близость матери и Мирки на работе помогла им удержать его и не свихнуться окончательно. Он работает, он бросил пить, он излечился от игромании… Мать была Александру ближе — она его рожала. А с другой стороны, она могла сидеть Грифоном, как Ирина, пусть и не таким опасным, но еще одним Грифоном. Мирка благоговела перед матерью, боялась ее, чувствовала в ее присутствии скованность. Для матери Мирка была простой работник, о котором она думала в последнюю очередь.

Кирилл снова с благодарностью вспомнил стариков из своего сна.

В том, что произошло с народом, оба волхва разобрались не хуже кота. И объяснили так, что понял с первого раза. В общем-то, с тех пор ничего и не изменилось, разве что народа стало много, на каждую голову не наступишь. И напрасно он искал людям оправдания — их не было. Люди не спрашивали у святых отцов, куда ушли пожертвования. На новые церкви, на зарплату сотрудникам, на иконы и свечи, на рекламу.